Annotation

Can You Forgive Her?

Текст издания: журнал "Русское Слово", NoNo 5-9, 11, 1864, NoNo 1-8, 1865.

Перевод Е. И. Конради.

Троллоп Энтони

ВИНОВАТА-ЛИ ОНА?

ГЛАВА I.

ГЛАВА II.

ГЛАВА III.

ГЛАВА IV.

ГЛАВА V.

ГЛАВА VI.

ГЛАВА VII.

ГЛАВА VIII

ГЛАВА IX.

ГЛАВА X.

ГЛАВА XI.

ГЛАВА XII.

ГЛАВА XIII.

ГЛАВА XIV.

ГЛАВА XV

ГЛАВА XII.

ГЛАВА XVII.

ГЛАВА XVIII.

ГЛАВА XIX.

АЛИСА ВЫСЛУШИВАЕТЪ ЛЕКЦІЮ О НЕОБХОДИМОСТИ ОБРАЩАТЬСЯ КЪ СОЛНЕЧНОЙ СТОРОНѢ.

ГЛАВА XX.

ГЛАВА XXI.

ГЛАВА XXII.

XXIII.

ГЛАВА XXIV.

ГЛАВА XXV.

ГЛАВА XXVI.

ГЛАВА XXVII

ГЛАВА XXVIIІ.

ГЛАВА XXIX.

ГЛАВА XXX.

ГЛАВА XXX.

ГЛАВА XXXI.

ГЛАВА XXXII.

ГЛАВА XXXIII

ГЛАВА XXXIV.

ГЛАВА XXXV.

ГЛАВА XXXVI.

ГЛАВА XXXVII.

ЧАСТЬ ВТОРАЯ

ГЛАВА I.

ГЛАВА II.

ГЛАВА III.

ГЛАВА IV.

ГЛАВА V.

ГЛАВА VI.

ГЛАВА VII.

ГЛАВА VIII.

ГЛАВА IX.

ГЛАВА X.

ГЛАВА XI.

ГЛАВА XII.

ГЛАВА XIII.

ГЛАВА XIV.

ГЛАВА XV.

ГЛАВА XVI.

ГЛАВА XVII.

ГЛАВА XVIII.

ГЛАВА XIX.

ГЛАВА XX.

ГЛАВА XXI.

ГЛАВА XXII.

ГЛАВА XXIII.

ГЛАВА XXIV.

ГЛАВА XXV.

ГЛАВА XXVI.

ГЛАВА XXVII.

ГЛАВА XXVIII.

ГЛАВА XXIX.

ГЛАВА XXX.

ГЛАВА XXXI.

ГЛАВА XXXII.

ГЛАВА XXXIII.

ГЛАВА XXXIV.

ГЛАВА XXXV.

ГЛАВА XXXVI.

ГЛАВА XXXVII.

Троллоп Энтони

Виновата ли она?

ВИНОВАТА-ЛИ ОНА?

ГЛАВА I.

МИСТЕРЪ ВАВАЗОРЪ И ЕГО ДОЧЬ.

 Я не могу съ полною увѣренностью сказать, принадлежала или нѣтъ къ такъ называемымъ "сливкамъ десяти тысячъ" нашего англійскаго міра та, надъ которой вамъ предстоитъ произнести приговоръ: виновата она или нѣтъ? По происхожденію она была изъ крупной породы: въ кругъ ея знакомыхъ входили весьма важныя лица, но она очень рѣдко видалась съ ними, да и они мало интересовались ею. Ея дѣдъ, сквайръ Вавазоръ, владѣлецъ вавазорскаго замка въ Вестморлендѣ, былъ провинціальный дворянинъ, имѣвшій нѣсколько тысячъ ф. годоваго дохода, поэтому онъ никогда не бывалъ въ Лондонѣ и не находилъ нужнымъ мѣшаться въ какую нибудь исключительную партію. Это былъ вспыльчивый, необразованный, но честный человѣкъ; онъ безвыѣздно жилъ въ вавазорскомъ замкѣ, объявлялъ каждому, кто хотѣлъ его слушать, что въ государствѣ все идетъ къ худшему, и поздравлялъ себя съ тѣмъ, что въ его графствѣ парламентская реформа ни въ какомъ случаѣ не могла подкопаться подъ старый политическій порядокъ. Алиса Вавазоръ, героиня моего разсказа, была дочь его младшаго сына. Джонъ Вавазоръ пріѣхалъ въ Лондонъ въ молодыхъ лѣтахъ; онъ сдѣлался адвокатомъ, но потерпѣлъ неудачу на этомъ поприщѣ. Женился онъ на женщинѣ немного старше его, владѣвшей 400 ф. годоваго дохода и принадлежавшей къ тѣмъ же сливкамъ аристократической Англіи. Объ этихъ знатныхъ родственникахъ я разскажу послѣ, а теперь достаточно будетъ сказать, что Алиса Мэклеодъ сильно оскорбила своимъ бракомъ всѣхъ своихъ друзей. Но она не дала имъ и опомниться отъ ихъ гнѣва, какъ, родивъ дочь, умерла черезъ двѣнадцать мѣсяцевъ послѣ свадьбы, и такимъ образомъ оставила нерѣшеннымъ вопросъ -- могло ли ея семейство, или не могло простить ей этотъ бракъ.

 Принадлежавшіе ей 400 ф. годоваго дохода были записаны на имя ея и ея будущихъ дѣтей, и вслѣдствіе этого, когда она умерла, все ея состояніе перешло къ ея маленькой дочери. Но знатные родственники не отказались обратить свое вниманіе и на отца. Они объявили ему, что если онъ не будетъ требовать у нихъ денегъ своей дочери и поручитъ имъ заботу о ея воспитаніи, то они сдѣлаютъ что нибудь и для него. Джонъ Вавазоръ былъ адвокатъ; хотя его практика не удавалась ему, но практикъ -- адвокатъ долженъ хорошо понимать всякое положеніе, въ которое его ставятъ обстоятельства. Черезъ два года послѣ смерти своей жены, Вавазоръ получилъ мѣсто комиссіонера въ одномъ учрежденіи по дѣламъ несостоятельныхъ должниковъ, просуществовавшемъ только три года послѣ вступленія его въ эту должность. Сначала онъ думалъ, что будетъ получать свои 800 ф. въ годъ и за нихъ ничего не дѣлать; но проклятое правительство Виговъ, какъ называлъ его Джонъ Вавазоръ въ письмахъ къ отцу, не позволило этого, оно дало ему на выборъ -- или получать 400 ф. и не дѣлать ничего, или получать полное содержаніе и за это проводятъ три дня въ недѣлю, по три часа въ день, въ грязномъ, жалкомъ присутственномъ мѣстѣ, гдѣ обязанность его должна была состоять въ подписываніи, не читая, разныхъ бумагъ. Онъ, скрѣпя сердце, принялъ послѣднее условіе т. е. брать полное содержаніе, и съ этихъ поръ подписыванье бумагъ было его единственнымъ занятіемъ въ продолженіи почти двадцати лѣтъ. Натурально онъ считалъ себя крайне занятымъ человѣкомъ. Каждый новый лордъ-канцлеръ получалъ отъ него просьбк -- избавить его отъ такого униженаго положенія и позволять ему получать жалованье съ тѣмъ, чтобъ ничего не дѣлать. Въ отвѣтъ на каждую просьбу ему предоставлялось на выборъ тоже, что и прежде,-- и такъ дѣла шли изъ года въ годъ.

 Не смотря на все это, нѣтъ ни малѣйшаго сомнѣнія, что если бы у мистера Вавазора не было этой, почти номинальной службы, то онъ былъ бы гораздо несчастливѣе и недовольнѣе. Онъ постоянно жаловался, что служба удерживала его въ Лондонѣ; но, служи онъ или не служи, а изъ Лондона его ничто не могло бы вытащить. Онъ такъ свыкся съ лондонской жизнью, что ни за какія блага въ мірѣ не отказался бы отъ нея. Послѣ смерти жены онъ обѣдалъ въ своемъ клубѣ каждой день, исключая тѣхъ случаевъ, когда друзья приглашали его обѣдать у себя.

 Кто видѣлъ Джона Вавазора въ половинѣ пятаго часа, когда онъ просматривалъ карту кушаньемъ и заказывалъ обѣдъ для себя и своихъ друзей,-- тотъ видѣлъ его въ единственный часъ дня, когда онъ смотрѣлъ на свое дѣло серьезно. Ко всему остальному онъ относился легко и безпечно. Даже за обѣдомъ онъ не выказывалъ особенной энергіи. Только по временамъ, когда онъ пробовалъ первый стаканъ своего кларету, брови его наморщивались; но потомъ все, что онъ приготовлялъ для себя съ такою серьезною заботливостью, поглощалось имъ съ эпикурейскимъ спокойствіемъ. Иногда случалось, что поваръ оказывался измѣнникомъ даже въ отношеніи къ нему; тогда онъ обращался очень круто, но и тутъ дѣйствовалъ спокойно и билъ виновнаго съ улыбкой на улицѣ..

 Въ такихъ занятіяхъ и удовольствіяхъ проводилъ мистеръ Вавазоръ жизнь въ то время, когда начинается мой разсказъ. Но пусть читатель не думаетъ, что онъ былъ совершенно лишенъ хорошихъ качествъ. Обладай онъ въ молодости прилежаніемъ, онъ могъ бы блистательно проходить свое поприще, и всѣ уважали бы его, какъ истаго джентльмена. Онъ быль щедръ, на сколько позволяли ему средства, всегда держалъ данное слово и хорошо понималъ тѣ законы, исполненіе которыхъ считалось необходимостью для людей его круга. Онъ умѣлъ обращаться съ людьми и зналъ, что можно говорить и чего нельзя, что можно дѣлать въ томъ обществѣ, гдѣ онъ жилъ, и отъ чего слѣдовало сдерживаться. Въ характерѣ его было довольно много доброты и благосклонности, и еслм онъ не любилъ страстно никого, то былъ расположенъ ко многимъ. Кромѣ того, даже въ пятидесятилѣтнемъ возрастѣ, онъ былъ очень красивъ, имѣлъ высокій и правильный лобъ, а въ волосахъ головы и бороды едва начинала пробиваться сѣдина. Глаза его были свѣтлые и сѣрые, ротъ и подбородокъ свидѣтельствовали о хорошемъ происхожденіи. Многіе изъ близкихъ знакомыхъ Джона Вавазора говорили, что имъ становилось жалко, когда они видѣли, что одой человѣкъ проводитъ время въ подписываніи канцелярскихъ бумагъ.