Сосуды подобной формы часто попадаются в скифских погребениях, однако ценный материал (электр — сплав золота и серебра) и прекрасная чеканная работа данного экземпляра побудили исследователей рассматривать фризовые изображения не как бытовые сценки из жизни скифов, а как иллюстративный материал. Вероятнее всего, здесь представлены основные события легенды о происхождении скифского народа, рассказанной греческим историком Геродотом. Четыре сцены повествуют о прародителе скифов Таргитайе (греческий вариант — Геракл), решившем передать власть над Скифией тому из трех сыновей, кто сможет натянуть тетиву на его лук. После неудачных попыток двух старших детей царство досталось младшему сыну — Колаксаю, которого греки называли Скифом. От него, согласно преданию, и произошли все скифские цари. Сцены врачевания — перевязывание раны на ноге и лечение зуба — показывают травмы, полученные старшими сыновьями. Геродот отмечал, что, когда скифский царь умирал, его тело укладывали в могилу вместе с убитой женой, лошадьми и рабами, а над захоронением насыпали огромный курган.

Сосуд относится к произведениям искусства кочевников сармато-гуннского времени. Золотой круглодонный сосуд имеет ручку в виде скульптурной фигуры лося, выполненной в сарматском зверином стиле. Вставками из бирюзы и коралла отмечены загривок, глаза, ноздри, круп и плечи животного. Ручки в зооморфном стиле — типичное явление в сарматской культуре. Сарматы считали, что изображения животных способны отогнать злых духов, и поэтому всегда запечатлевали их обращенными мордой к краю сосуда, зверь этой позой как бы оберегал его содержимое. Прихотливая ручка сосуда была отлита отдельно, но позже приделана к нему при помощи заклепок. Форма золотого сосуда напоминает характерные для культуры кочевников долбленые кружки.

Статуя писца счета зерна Мааниамона — прекрасный пример своеобразного типа древнеегипетских скульптур, так называемых кубовидных статуй, изображавших человека, сидящего и поджавшего ноги так, что натянутая одежда скрывала пропорции тела. Мааниамон был писцом в Карнакском храме, скульптурное изображение показывает его в излюбленной позе отдыха египтян — сидящим на земле и закутанным в плащ. Согласно традиции со времени Среднего Царства чиновники изображались похожими на правящего фараона, поэтому лицо Мааниамона имеет черты фараона Аменхотепа II. Спереди на плаще выполнена иероглифическая надпись с текстом заупокойной молитвы богу Амону-Ра и Осирису, владыке Страны мертвых: «Дары, жертвы хлебом, пивом, быками, гусями, одеждой, ладаном, всякими прекрасными вещами для Ка (то есть умершего), писца счета зерна Мааниамона, сына начальника ювелиров Тхутихотепа, рожденного госпожой дома Дидну».

Рельеф с изображением ассирийского царя Ашшурнасирапала II, которого сопровождает его крылатый хранитель, находился во дворце, построенном в городе Калах — новой столице Ассирийской империи. Монументальные известняковые рельефы высотой 2,5 метра покрывали стены парадных залов царского дворца. Их назначение состояло в прославлении деяний и подвигов властителя. Образ царя, держащего в руках атрибуты воина — лук и стрелы, воплощает представление о сильном и могущественном правителе державы. Неотступно следует за Ашшурнасирапалом бог-охранитель, почти двойник царя, наделенный столь же мощной мускулатурой. В руках он держит ведерко и шишку пинии — предметы культа, смыслом которых является облечение царя властью. Нанесенный прямо поверх фигур клинописный текст описывает и восхваляет завоевательные походы Ашшурнасирапала II.

Представленное произведение древнеегипетской пластики изображает Ипи — управителя царским хозяйством, опахалоносца фараона Тутанхамона. Стелы были не только принадлежностью гробниц, их также помещали в храмы, посвященные различным богам. Стела Ипи относится к числу памятников, представляющих постамарнское искусство эпохи правления преемников царя Эхнатона. Почти вся поверхность плиты занята сценой поклонения сановника Ипи статуе Анубиса, покровителя умерших. Слева на троне восседает Анубис с головой шакала, держащий в правой руке «анх» — «узел жизни», символ жизни. Фигура Ипи с поднятыми в молитве руками представлена в сложном парадном одеянии: рубахе с широкими рукавами и длинном переднике — шендите. Перед статуей бога мертвых находится жертвенник с сосудом для ритуальных возлияний. Многочисленные иероглифы стелы включают в себя заупокойную формулу, имена и титулы Ипи. Стела прекрасно сохранила первоначальную раскраску, выполненную, согласно канону, минеральными красками.

Псиктер — один из двух сосудов, использовавшихся для охлаждения вина с помощью ледяной воды. Благодаря высокой цилиндрической ножке он устанавливался в более широкой емкости — кратере.

«Пирующие гетеры» — единственная подписанная работа древнегреческого художника, хранящаяся в Эрмитаже. На черном фоне Евфроний представляет пир четырех веселых гетер, чьи имена — Секлина, Палайсто, Смикра и Агапа — написаны рядом с их изображениями. Композиция проста, монументальные и плоскостные фигуры женщин подчинены форме вазы. Тщательно проработаны детали: пестрые тюфяки и подушки, венки из виноградных листьев, круглые серьги, амулеты-камешки. Секлина наигрывает на двойной флейте, Агапа протягивает ей кубок, Палайсто пьет вино, а Смикра развлекается игрой в коттаб: раскручивая на пальце чашу, она выплескивает в цель каплю напитка, посвящая ее своему возлюбленному. Рядом автором даны произнесенные ею слова: «Тебе бросаю эту (каплю), Леагр». Псиктер работы Евфрония является прекрасным образцом краснофигурного стиля в вазописи.

В Эрмитаже находится великолепная коллекция знаменитых танагрских терракот — статуэток из обожженной глины, изображающих юношей, девушек и детей в древних нарядах и головных уборах.

«Афродита с Эротом» изображает сидящую в кресле с широкой спинкой Афродиту поглощенной заботой о своем ребенке — Эроте. Для удобства богини на кресло положена большая подушка, а под ее ноги поставлена скамеечка. Мастер показал фигуру Афродиты в сложной позе: немного опустив голову, она наклонилась вперед, внимательно наблюдая за прижимающимся к ней малышом, а в правой руке держит игрушку-волчок. В этой скульптурной группе проявилась характерная черта эллинистического искусства — жанровость. Несмотря на то что мастер изображает двух божеств, он показывает такую человеческую нежность матери к ребенку, что кажется — это обычная земная сценка. В конце IV века до н. э. в некоторых терракотах возвышенно-божественные темы тесно переплетались с земными. Раскраска, нанесенная по белой обмазке скульптуры, очень хорошо сохранилась, поэтому не составляет труда мысленно воссоздать изначальную яркую гамму цвета.