— Не совсем. Старейшина Дэйн описал это скорее как датчик приближения. Братья и сестры могут чувствовать боль друг друга, а альфа-самка часто может ощущать всех членов своей стаи.

— Так ты думаешь, они почувствуют Вайята? — спросила Кисмет.

Фин кивнул.

— Или он сможет почувствовать их. Теперь он разделяет их генетические черты, так что, возможно, его будут рассматривать как члена стаи. Если они могут почувствовать его нынешнее страдание, то, возможно, уже ищут его.

— Даже несмотря на то, что Тэкери приказал им охранять Аву и Аврору?

— В первую очередь они волки-оборотни и только потом дрессированные собаки.

Вайят заворчал.

Мне абсолютно не нравилась идея вывести его из Сторожевой башни и сделать мишенью, особенно когда его эмоции готовы выйти из-под контроля. Но понимала, о чем говорил Фин. Возможно, это наш единственный шанс найти волков до семи часов. Хотя не собиралась говорить за Вайята, решение принимать ему.

— Ассамблее это не понравится, — вставила Кисмет.

— Ты права, — сказал Фин. — Исходя из моего ограниченного опыта члена Ассамблеи, я совершенно уверен, что они предпочли бы казнить Вайята, увидеть мертвым последнего из волков и забыть этот инцидент.

Эти слова вызвали глухое рычание Вайята.

Но Фин невозмутимо продолжил:

— Многие старейшины по-прежнему считают волков пятном на нашей истории, а их устранение — очищением мира от зла. Они почерпнули эти знания от предыдущих старейшин. И я могу только догадываться о том, что думает о них старейшина моего собственного клана. Но никто из них не любит говорить об этом. Именно поэтому эта информация не известна среди терианцев в целом.

— У меня вопрос, — начала я. — Если старейшины не любят говорить об этом и предпочли бы забыть, зачем они делятся сейчас этой информацией? Они думали, что волков уничтожили столетия назад.

— Чтобы извлечь уроки из прошлого. Вы все еще учите своих детей злу войн, которые велись давным-давно, в странах, расположенных за тысячи миль отсюда. Волки — часть нашей коллективной истории. Возможно, самая мрачная глава, но мы не должны ее забывать.

— Просто скрывать от населения в целом?

Фин улыбнулся краешком губ.

— Это больше похоже на историю о страшилище, — сказала Кисмет. — Вот что происходит, когда клан выходит за рамки дозволенного. Убедитесь, что вы и ваши люди играете по правилам.

Фин повернулся к ней с бесстрастной маской на лице.

— Это звучит странно знакомо и не на шутку иронично в устах бывшего куратора.

Она нахмурилась.

— Хорошо, — встряла я, — итак, в чем конкретно заключается твой план? Посадить Вайята в машину, покатать его по городу и надеяться, что его радар оборотня включится?

— В двух словах, да, — ответил Фин.

— Серьезно?

— Если только у тебя нет конкретного места, откуда начинать.

Это звучало как отличный способ потратить впустую весь наш день. К сожалению, если никому не удастся вытянуть из Тэкери что-нибудь, кроме еще нескольких пальцев, это наш единственный план.

Я посмотрела на Вайята. Он нахмурился и плотно сжал губы. Потом взглянул на меня жуткими глазами с серебристым ободком.

— Это наш единственный шанс? — спросил он.

— Это единственный хороший шанс, — ответила я, — поскольку никто из нас не собирается сидеть сложа руки и ничего не делать.

— Ты возьмешь с собой оружие?

— Конечно.

— Против меня, Эви. Если я потеряю контроль…

У меня заколотилось сердце.

— Ты не сделаешь этого.

— Но если я это сделаю, ты должна быть готова убить меня до того, как успею кого-нибудь заразить. И я имею в виду убить меня. Ты знаешь, я не смогу жить с этим.

— Я знаю.

Я с трудом сглотнула комок в горле. Он прав. Брать его в город до того, как мы по-настоящему научились держать его волка под контролем, слишком рискованно. Это граничило с самоубийством. И все же, как и в случае с любым другим важным решением в нашей жизни в последнее время, разве у нас был выбор?

— Обещай мне, Эви.

— Я обещаю.

Он на мгновение задержал на мне взгляд, решительный и злой, затем посмотрел мимо меня.

— Ты тоже.

— Я обещаю, — сказала Кисмет.

Он не потрудился спросить Фина.

— Старейшине Дэйну не понравится, что мы забираем отсюда Вайята, — заметила я.

— Сторожевой Башней управляют не только терианцы, — отозвалась Кисмет. — Я расскажу Адриану о плане. Он не откажет.

— Откуда ты знаешь?

— Потому что он, может, и на фут выше меня, но знает, что я могу надрать ему задницу.

Впечатленная скрытой угрозой, я улыбнулась.

— Меня это устраивает. Вайяту понадобится одежда.

Нам также нужно раздобыть для него еду перед отъездом. Мне самой не помешало бы перекусить после всей этой телепортации.

— Я принесу, — вызвался Фин. — А также кое-какое оружие. Мы вернемся через десять минут.

— Хорошо.

Они ушли вместе, и мы с Вайятом остались одни. Мгновение мы сидели в тишине.

— Как думаешь, ты сможешь встать? — спросила я.

— Да.

Вайят встал, опираясь на стену, халат все еще неловко обвивался вокруг его бедер. Я уже спрашивала его, что он чувствует, и одним из его ответов было «возбуждение». Я видела, что он все еще возбужден, хотя и не осознавал этого. Он также сказал «голод» и «злость», и, скорее всего, эти чувства не исчезли, хотя и спрятаны за стеной спокойствия, которую он возвел, чтобы сдержать волка.

Я хотела протянуть руку и одернуть халат, но слишком боялась напугать его. Поэтому медленно встала, стараясь не смотреть на него.

— Вайят, ты вроде как красуешься.

Он растерянно моргнул, затем опустил взгляд. И одернул халат так быстро, что чуть не порвал его. Его щеки покраснели от смущения.

— Черт возьми, — выпалил он.

— Должна ли я быть польщена?

Как только дразнящий вопрос слетел с моих губ, я пожалела об этом. Вместо того, чтобы улыбнуться, Вайят выглядел еще более несчастным. Не смотря на меня, он поправил халат.

— Не стоит, — огрызнулся он. — Учитывая обстоятельства, это чертовски неуместно.

— Какие обстоятельства? Тот факт, что ты не умер сегодня, как все мне говорили? Что ты жив и не причинил мне вреда? Что ты достаточно вменяем, чтобы справиться с этим?

— С этим ничего не поделаешь, Эви. Теперь это часть меня. Я чувствую, как волк рыщет вокруг. Он хочет драться. Он хочет трахаться. Он хочет тебя.

У меня екнуло в груди как от скрытой угрозы, так и от страдания в его голосе.

— Мне все равно, чего хочет волк, Вайят. Меня волнует только то, чего хочешь ты.

— Я хочу доверять себе наедине с тобой.

— Теперь мы одни.

Его взгляд метнулся в мою сторону, затем вернулся к пятну на полу.

— Как думаешь, почему я остаюсь здесь?

О боже.

— Так что ты хочешь сказать? Если я подойду и прикоснусь к тебе, ты потеряешь контроль, повалишь меня на пол и изнасилуешь?

Он вздрогнул, и все его тело, казалось, обмякло.

— Я не знаю.

Боже. Тот факт, что он рассматривал такой сценарий, выбил из меня дух. Он знал, через что я прошла, видел результаты собственными глазами, когда наблюдал, как я умираю в первый раз. Мысль повторить то, что гоблин сотворил со мной, что пытался сделать пука, наверняка убивала его изнутри.

Я отчаянно хотела доказать, что он неправ, показать ему, что он может контролировать инстинкты волка. Но что, если он прав? Если он действительно причинит мне боль до того, как кто-то успеет остановить его…

Черт возьми, нет. Я должна поверить в него, иначе никто другой не сможет. Он точно не верил в себя, и мне нечего терять.

— Кто пожертвовал своей свободной волей, чтобы вернуть меня к жизни? — спросила я.

Вайят ответил не сразу. На меня он тоже не смотрел. Наконец, сказал:

— Я.

— Ты или не ты принял за меня пулю и умер из-за этого?

Он все еще медлил, но второй ответ пришел немного быстрее первого.

— Я.

— Кто спас меня от взорвавшегося полукровки на парковке, кто любил меня, независимо от того, какую чушь узнал о моем прошлом, поддержал мое решение спасти Фина, пойдя с Тэкери? Кто объединил свой дар с моим и сотворил поистине впечатляющее проявление человеческой магии, призвав половину машины сквозь стену?