Он закрыл глаза и прижал руки к вискам, словно у него разболелась голова.

— Часть меня рада, что женщины из клана Кони у волков, и я ненавижу это, Эви. Черт!

Я не хотела, чтобы он говорил так.

— Но я знаю, что более сильная часть тебя хочет, чтобы они вернулись в целости и сохранности. Эта часть тебя никогда не пожелала бы зла женщине и ее ребенку.

— Не будь так уверена. — Он посмотрел на меня затравленным взглядом. — Не забывай Рейну. Не забывай людей, которым я причинил боль, чтобы заставить Триады работать.

Рейн была ужасной ошибкой. Четыре с половиной года назад молодую лисицу-оборотня приказали казнить за то, что она влюбилась в человека. Охотника, который был в триаде Вайята. Вайят принял приказ о казни, чтобы защитить других охотников своей триады. И скрыл от них приказ, после чего ее смерть преследовала его и по сей день. Единственное преступление девушки — любовь.

Иногда мы все совершаем именно это преступление.

— Ты не хотел убивать Рейн.

— Может быть, они не хотят убивать Аврору и Аву.

После этих слов я не знала, что и думать. Мне никогда не приходило в голову, что волки могут думать самостоятельно, а не выполнять приказ Тэкери, не задавая вопросов.

— Но они это сделают, если он не прикажет им остановиться.

— Да. Они принадлежат ему. Они слушаются его.

— Не по своей воле.

— Нет.

— Волки отчаянно независимы, — сказал Финеас, прерывая нас. Он стер с себя черную краску, оставшись без рубашки в синих джинсах и кроссовках.

Я ожидала, что Вайят зарычит, может, даже вытянется по стойке смирно. Вместо этого он холодно посмотрел на Фина, затем кивнул.

— Да, — ответил он. — Я чувствую бунт против правил. Против порядка. Объятия хаоса.

Объятия хаоса — полная противоположность Вайяту Трумэну во всех отношениях.

— Именно поэтому приказали уничтожить волков-оборотней? — спросила я. — Их независимая природа означала, что они никогда не подчинятся правилам Ассамблеи. И они создавали хаос везде, куда бы ни пошли. Поэтому было приказано казнить их?

— Да, — сказал Фин. — Были спасены тысячи человеческих жизней.

— Потому что убили всех волков, — сказал Вайят.

— Да.

— Мой народ.

— Ты больше человек, чем волк, Вайят Трумэн, — возразил Фин. — У тебя есть человеческая женщина, которая тебя очень любит. Не позволяй волку в тебе прогнать ее.

А затем раздалось рычание, которого я надеялась избежать.

— Думал, ты обрадуешься, если я приму волка, — ответил Вайят.

— Почему?

— Ты хочешь ее.

Я бы посмеялась над абсурдностью его логики, если бы не думала, что это разозлит его еще больше. Он и вправду ревновал меня к Фину. Мой гнев вырвался наружу.

— Ты мудак, — выпалила я.

Вайят молча моргнул, ошеломленный моим выпадом

— После всего, через что мы прошли, — продолжила я. — Четыре года в триадах, потеря Джесси и Эша, мое воскрешение… После Олсмилла, Колла и Тэкери, после того, как нас дважды взорвали — хотя нет, трижды… После того, что мы сделали в той хижине, объединив наши способности, и после того, как я призналась тебе в любви… Ты засранец!

Может, дело было в моем тоне, может, в коротком путешествии по дорожке воспоминаний, но выражение лица Вайята смягчилось. Проблески черного мерцали за серебром в его глазах, а его длинные клыки совсем немного уменьшились. Его человечность проглядывала наружу, а я еще даже не закончила кричать.

— Ты действительно думаешь, что твоя смерть заставит меня броситься в объятия Фина в поисках утешения? Ты думаешь, его главный план — увидеть меня полностью разбитой после твоей смерти, чтобы он мог быть рядом и собрать осколки? Ты так мало веришь в нас обоих? Пошел ты!

Застонав, Вайят зажмурился и отвернулся, закрыв лицо руками. Я хотела придвинуться ближе и обнять его, попытаться утешить, но что-то удерживало меня на месте. Я позволила ему справиться с бурей эмоций, чтобы он мог сразиться с волком. Чтобы его человеческая сторона, та сторона, которую я любила и хотела вернуть, смогла подняться на поверхность.

Мы молча ждали, пока он дрожал. Наконец, он затих, если не считать его тяжелого дыхания.

Вайят поднял голову, убрав руки от лица. Клыки вернулись в нормальное состояние, хотя колотые раны на губе остались. Его глаза снова стали почти черными, со слабым серебристым ободком вокруг внешней стороны радужки, как постоянное напоминание о его новой двойственной природе. Он моргнул, оглядываясь по сторонам, одновременно с любопытством и огорчением.

Потом провел языком по зубам.

— Я все равно вижу все по-другому.

— Ну, твои глаза не совсем нормальные, — сказала я. — Как там волк?

— Пока подавлен. Мне так жаль, Эви.

— Ты прощен. Я просто рада, что крик вывел тебя из бешенства, вместо того чтобы усугубить его.

— Ты вряд ли могла ухудшить ситуацию, — сказал Фин. — Если мне не изменяет память, волки-оборотни были матриархальным обществом. Стаи возглавляли альфа-самки и ее избранник. Если волк Вайята поймет, что Эви — его пара, он инстинктивно подчинится ей.

Почему терианцы постоянно упоминали слово «пара»? Я ненавидела это слово и то, что оно подразумевало в отношениях. Словно речь шла о размножении, а не о любви. Признание Фина о своей покойной жене было достаточным доказательством того, что для терианцев это нечто большее, чем простая биология. Они так же способны на большую любовь, как и люди.

— Ты все еще не нравишься волку, — заявил Вайят Фину. Он рукавом халата вытер кровь со своих губ и подбородка и поморщился, нащупав два пореза.

— Не зря, — Фин кивнул.

— Прости за сказанное ранее.

— В данных обстоятельствах тебя можно понять.

— Ты имеешь в виду мое раздвоение личности?

— Можно и так сказать. Я пришел сюда не для того, чтобы драться с тобой, несмотря на то что это улучшит мое настроение.

Эти слова быстро привлекли мое внимание.

— В чем дело? Тэкери заговорил? — спросила я.

— Вроде того. У меня есть идея о том, как найти этих трех пропавших волков. И в этом нам может помочь Вайят.

Глава 23

14:55

— Что именно от меня требуется? — спросил Вайят.

Фин сделал несколько шагов вперед, оказавшись в ногах больничной койки. За его плечом стояла молчаливая Кисмет, слушая и наблюдая за всеми нами.

— Несколько минут назад мне удалось поговорить со старейшиной Дейном относительно его знаний о волках, — сказал он. — Как вам известно, волки когда-то были одним из самых могущественных кланов терианцев, и не только из-за их способностей к полуобороту. Они также были самыми чувствительными к магии из кланов.

— Что значит «магически чувствительны»? — спросила я. — Они Одаренные?

— Нет, не в том смысле, каким вы описываете людей и их магические способности. Например, пение. Большинство из нас могут петь, но у многих это получается просто ужасно. Немногие избранные чрезвычайно талантливы, и раз или два в поколении встречается поистине великолепный голос.

Ладно, он хотел сказать, что не все волки были оперными звездами, но я не поняла, к чему он клонит.

— Большинство терианцев считаются магическими существами из-за наших способностей к изменению, — продолжил Фин, встретив мой непонимающий взгляд. — Однако, в отличие от одаренных людей, нам не требуется контакт с Разрывом, чтобы использовать свои способности. Мы можем изменяться без каких-либо побочных эффектов. По моему опыту, все терианцы могут это делать. Думаю, что волки тоже.

— Тогда что делает их «великолепным голосом»? — спросила я.

— Внутри стаи волки обладают телепатией. Связь особенно сильна среди братьев и сестер, и сильнее всего, если они являются отпрысками альфа-самки.

— Они разговаривают друг с другом мысленно?

Я не совсем понимала этот дар, хотя встречала горстку одаренных телепатов с весьма разнообразными талантами. Бретт Льюис использовал для нас свои навыки психометрии на внештатной основе (трудно было поверить, что только прошлой ночью он опознал Тэкери как похитителя Авроры и Авы). Клаудия Берк была охотницей и использовала телепатию, чтобы чувствовать правду в словах людей, пока на прошлой неделе ее не убили в поле трое полукровок.