Тупица сделал свой ход, бросаясь на девушку Джинсовой Куртки. Он хотел схватить ее и угрожать мужчине пистолетом? Я понятия не имела, чего он добивался, да это и не имело значения. Красная Помада зарычала и ударила тупицу кулаком в нос, прежде чем тот успел полностью подняться со своего места. Завывая, он упал обратно и зажал рукой кровоточащий нос.

В начале автобуса зарычал Джинсовая Куртка. Кто-то в середине автобуса зарыдал.

— Похоже, кто-то считает себя героем, — сказал Джинсовая куртка, впервые обнажив клыки и наведя пистолет на тупицу. Другие пассажиры ахнули. — Я с нетерпением жду возможности попробовать тебя на вкус.

Кто-то заворчал у меня за спиной.

Джинсовая Куртка отвел запястье в сторону и нажал на курок. В салоне прогрохотал выстрел.

Майло вскрикнул.

Водитель автобуса дернул руль и нажал на газ. Я вскочила со своего места. Пассажиры закричали, а затем весь автобус накренился и перевернулся. Я врезалась в кого-то, затем упала на сиденье, потом в окно. Послышался скрип металла. Может быть, и у меня кости тоже трещали. А потом все замерло с резким хрустом.

Кто-то подо мной, а может, и сверху, я не знала, стою вертикально или нет. У меня болела челюсть. Я чувствовала запах крови, резины, бензина — неприятные запахи. Послышалось рычание большой кошки, потом кто-то завопил. Кто-то пнул меня по ноге, и перед глазами у меня прояснилось.

Автобус лежал на боку, все пассажиры оказались заперты в темном лабиринте битого стекла и автобусных сидений. Люди в панике шевелились. Я сразу подумала о полукровках и о том, кого они собирались укусить. А потом почувствовала под руками что-то теплое. Дерьмо.

Майло лежал подо мной, держась за живот. Его глаза были широко открыты, и в слабом свете, просачивающемся снаружи разбитого автобуса я увидела, что он смотрел на меня. Затем он перевел взгляд мимо меня, и его глаза расширились еще больше.

Я повернулась и подняла правую руку вверх, сильно ударяя кулаком в живот Джинсовую Куртку. Он хрюкнул и отступил назад, спотыкаясь о Феликса, а потом упал на задницу. Я схватила осколок стекла и набросилась на Джинсовую Куртку. Опрокинув его на спину, я вонзила стекло ему в кадык. Кровь брызнула у него изо рта и горла, забрызгивая мою рубашку и шею. Я нажала сильнее, чувствуя, как стекло пронзает мои ладони, перерезая наполовину горло полукровки, прежде чем он прекратил борьбу.

— Эви!

Кто-то врезался в меня сзади, прежде чем успела понять, кто кричал, и я упала на Джинсовую Куртку. Я оттолкнула навалившееся на меня тело, молясь, чтобы моя кожа оставалась подальше от чьих-либо обнаженных зубов, и развернулась. Возможно, я и пережила инфекцию несколько недель назад, но больше никогда не хочу проходить через этот конкретный ад. Визжащая женщина с красной помадой вцепилась ногтями мне в грудь.

Я откинула голову назад, получив в награду солидный хруст хрящей. Они никогда не защищают свои чертовы носы. Пассажиры все еще кричали, пытаясь вылезти через окна, которые теперь стали нашей крышей. Маркус в задней части автобуса в форме ягуара сражался с другой парой полукровок ударами массивных лап и громким шипением.

Феликс поднялся на ноги, не уверенный, должен ли он помочь мне, Маркусу или Майло. Я вытащила ногти Красной Помады из своей кожи и еще раз с силой ударила ее головой. У меня разболелся затылок и покалывало грудь, но главное, что клещ размером с человека не сосет мою кровь.

И по меньшей мере половина гражданских сбежала.

Маркус швырнул полукровку на середину автобуса, сбивая с ног еще нескольких обезумевших пассажиров, как адский шар для боулинга по дорожке из человеческих кеглей. Полукровка сгруппировался и перекатился, оказавшись рядом с Тупицей, который помогал женщине вылезти из окна. Полукровка бросился к нему, но Майло схватил полукровку за ногу и дернул к себе.

Зарычав, полукровка потянулся к Майло. Но на него с криком набросился Феликс, и они, кувыркаясь, скрылись за сиденьями.

Я схватила еще один большой осколок стекла и вонзила его в Красную Помаду так же, как сделала с ее парнем. От густого запаха крови меня начало тошнить. Какая мерзость.

Снаружи послышались знакомые голоса — прибыла наша подмога. Как вовремя.

Тупица в очередной раз попытался стать героем, запрыгнув на спину полукровке, который дрался с Феликсом. Он повис на нем, как обезьяна, вцепившись руками в горло полукровки, и они вдвоем свалились на усыпанный стеклом пол автобуса. Я могла рассмотреть только ноги Феликса.

Очевидно, закончив со своими противниками, Маркус подскочил к нам и зашипел Тупице в лицо. Тот быстро отпустил своего заложника, и Маркус перекусил зубами, толщиной в палец, горло полукровки.

Спотыкаясь, я подползла к Майло, который наполовину развернулся, пытаясь взглянуть на Феликса.

— Лежи спокойно и продолжай давить на рану, — рявкнула я, сама испугавшись своего крика. Это была странно тихая битва, если не считать криков гражданских.

— Феликс, — прохрипел он.

— Я проверю его, просто не двигайся. — От адреналина меня всю трясло. Сердце колотилось так сильно, что я опасалась, как бы оно не сломало мне пару ребер. Я схватила Тупицу за руку и дернула к себе. — Положи руки на его рану и не отпускай, слышишь меня?

Кивнув, Тупица надавил на живот Майло так сильно, что тот вскрикнул. Он терял много крови, но его жизнь не была в опасности, и я хотела, чтобы так и оставалось.

Маркус начал обходить тела, принюхиваясь. Думаю, что кто бы ни стоял снаружи, он проследил за тем, чтобы никто из сбежавших пассажиров не был заражен. Я с трудом поднялась на ноги и начала пробираться к Феликсу. Он свернулся калачиком на правом боку между сиденьями, сунув руки под подбородок, челюсти сжаты, глаза двигались под закрытыми веками. От этой позы у меня по спине пробежал холодок.

— Феликс, — позвала я, дергая его за лодыжку. — Феликс, тебя укусили?

— Твою мать, — только и услышала я в ответ. — Черт, черт, черт…

Я с трудом сглотнула желчь, подавляя нарастающую волну паники. Только не снова. Я не могу снова смотреть, как дорогой мне человек превращается в одну из этих гребаных тварей. Я не буду этого делать.

— Дай мне посмотреть, Феликс.

— Эви? — крикнул Майло. — Он в порядке?

— Феликс, дай мне посмотреть, — повторила я, игнорируя Майло.

Он открыл глаза. Я не помню, какого цвета были глаза Феликса, но они не должны мерцать опаловым блеском. И это только подтвердило мой самый большой страх. Я с трудом сдержала тошноту, глаза защипало от слез. Вот дерьмо.

— Черт возьми, — выдохнула я.

— Эви! Он что?..

С рычанием Феликс сделал выпад.

Глава 12

Суббота, 26 июля

6:20 утра

Сторожевая башня

Голоса вывели меня из задумчивости, и я хотела сказать им, чтобы они заткнулись к чертовой матери, но не могла. Во рту пересохло, словно он был набит ватой. Я подумывала о том, чтобы снова заснуть и игнорировать любой кошмар, который разворачивался вокруг меня, но кто-то сжал мою руку и произнес мое имя.

Мне никогда не давали нормально поспать.

Я приоткрыла один глаз, затем другой и моргнула, глядя на обеспокоенное лицо Майло. Он наклонился надо мной и смотрел так пристально, что я прохрипела:

— Что?

— Просто проверяю, — сказал он.

— Зачем?

— Ты промокла насквозь, Эви. — Он был бледным, почти зеленым. И от того что он так близко, я заметила его покрасневшие глаза. — Мы должны были убедиться, что ты не заразилась.

Я промокла? Я попыталась сесть, но обнаружила, что мои запястья связаны. На меня накатила паника, и я рванула вперед, едва не задев подбородок Майло своей головой. Я лежала на раскладушке, прикованная наручниками к каркасу, моя одежда промокла, и понятия не имела, что именно… Феликс. Он взорвался в нашей тюрьме.

— Сними с меня эти чертовы штуки, — сказала я.

— Успокойся, у меня есть ключ. — Майло открыл наручники и отошел.