Неограниченная власть над природой, ненасытная жажда потребления, немыслимая свобода нравов, утрата истинной веры, алкоголизм и наркомания, всеобщая алчность и равнодушие — вот испытания, ниспосланные роду человеческому.

Грядет день Страшного суда!

Планета Земля, колыбель греха и обитель Сатаны, будет обращена в прах, и каждый узнает тогда меру своих деяний. Лишь избранные предстанут перед светлым ликом Господа.

Спасение может даровать только «Заоблачный храм»!

Из воззвания совета учредителей религиозно-общественной организации

«Заоблачный храм», 2048 г.

…Следует учитывать, что пожертвование в пользу «Храма» всего движимого и недвижимого имущества является обязательным условием посвящения. При этом преимущество должно отдаваться трудоспособным, здоровым лицам мужского пола, возраст которых гарантирует целесообразность проведения геронтологической операции…

…Необходимо с максимальным тактом объяснять всем новообращенным, что природа человека остается греховной и поэтому истинное спасение невозможно без такого атрибута Царства Божьего как ад. Непродолжительное и добровольное пребывание в аду является непременным условием личного искупления и служит промежуточной ступенью подготовки к вечной жизни в раю. Предположительное местонахождение ада — Меркурий, Венера; рая — Марс, спутники Юпитера, пояс астероидов…

Выдержки из секретной инструкции

всем филиалам и региональным пред-

ставительствам «Заоблачного храма», 2049 г.

Ряд государств и неправительственных организаций представили в Комиссию ООН по правам человека документ, требующий немедленного расследования деятельности реакционной клерикальной организации «Заоблачный храм». Не исключено, что этот вопрос может быть вынесен на обсуждение ближайшего заседания Совета Безопасности.

Пресс-бюллетень ООН, май 2056 г.

Комитет ООН по использованию космического пространства в мирных целях заявил протест по поводу противоправных действий организации «Заоблачный храм», продолжающей несанкционированное строительство жилья и космодромов на планетах Солнечной системы.

Пресс-бюллетень ООН, январь 2058 г.

Из хорошо информированных источников стало известно, что связь с поселенцами «Заоблачного храма» на Венере отсутствует. Два космических корабля, посланных к этой планете с интервалом в три месяца, бесследно исчезли. Число членов «Заоблачного храма», в свое время покинувших Землю, не поддается точной оценке.

«Обсерваторе романо», № 89, 2060 г.

Грохот раздался после полуночи, когда бодрствовала только дежурная смена. Палубы и стены Компаунда задрожали. Он сдвинулся с места и медленно пополз вверх по склону, вспарывая почву на десятки метров вглубь и сминая на своем пути скалы. В переполненных жилых секциях, в коридорах, оранжереях и ангарах проснулись тысячи людей. Скользя в полной темноте по все более и более наклонявшимся поверхностям палуб, они проклинали все на свете и пытались поудобнее устроить свои надувные матрасы и раскладушки. В вентиляционном колодце сорвался один из огромных кондиционеров и полетел вниз, давя и калеча тех, кто устроился на ночлег в прохладе воздухозаборных каналов.

Скрипя и сотрясаясь, Компаунд забирался все выше и выше по одному из пологих склонов хребта Ариадны, он держал курс параллельно условной линии, вот уже более полувека именуемой слепой глиссадой. Это был наиболее безопасный, а возможно, и единственный путь, которым космические корабли могли достичь поверхности Венеры. Входя в верхние слои атмосферы над плато Иштар, где на высочайших пиках Макферсоновых гор были установлены радиомаяки, корабли постепенно снижались, чтобы в случае удачи сесть в долине Эрминии, недалеко от Южного полюса. Коридор шириной примерно в двести и длиной в четыреста километров был усеян обломками космических аппаратов, первые из которых представляли собой беспилотные зонды, а последние — огромные лайнеры.

Обломки космической техники, химически богатая атмосфера Венеры, минералы, да еще совершеннейшая регенерационная система, способная утилизировать каждый грамм отходов, служили основой существования людей, населявших Компаунд…

В туалете Хромой нарочно замешкался и, когда все обитатели секции выстроились в очередь, отстал от своей десятки. Каждая следующая десятка старалась вытолкать чужака назад, и вскоре он оказался в самом конце. Это и было ему нужно. Доктор, как всегда, явился последним. Вечно заспанный и взлохмаченный, он сначала сунулся вперед, но вскоре оказался рядом с Хромым.

— Погодите, вы меня еще вспомните! — крикнул он кому-то, отпихнул Хромого плечом и встал впереди него. — Может, думаете, я такой же, как вы? Да я за свою жизнь ну хоть бы на столечко нагрешил! — Доктор показал кончик указательного пальца. — Как я жил! Случай, дикий случай виноват в том, что я оказался здесь! Случай и мое доброе сердце. Но вскоре я буду в раю, на Марсе! Там, где мне предназначено было находиться с самого начала. В прошлый раз меня чуть не включили в десятку исправившихся. Недолго мне осталось глядеть на ваши богопротивные рожи!

Люди в очереди молчали, не обращая на Доктора внимания.

Некоторые покуривали в кулак, другие прикладывались к баллончикам с кислородом — воздух здесь, как и во всех подсобных помещениях, был такой, чтобы только-только не задохнуться. Басни Доктора большинство слышали уже десятки раз. Он жил в Компаунде очень давно, прибыв, вероятно, еще с одной из первых партий и, хотя в крупные шишки не выбился, имел все же кое-какие привилегии. У него часто водились табак, наркотики и даже спиртное. Занимался он и некоторыми другими делишками, о чем Хромой совершенно случайно узнал на прошлой неделе.

Когда в очереди осталось всего несколько человек и Доктор прекратил наконец свое карканье, Хромой тихо сказал ему в затылок:

— Мне нужна ваша помощь. Я хочу, чтобы вы помогли мне избавиться от одной штуки, — Хромой слегка похлопал себя по левому боку, где у него, как у любого другого обитателя Компаунда, была зашита под кожей «пиликалка» — миниатюрный генератор радиоимпульсов. С его помощью не составляло труда отыскать и опознать на поверхности Венеры человека, или же в крайнем случае его останки.

— Наглец! — прошипел Доктор. — Ты посмел сказать мне такое?..

— Я слышал, как вы договаривались с одним парнем из второго моноблока. Дней пять назад. В тупике под криогенной палубой.

— Ты рехнулся?

— Не бойтесь, я заплачу!

— Да что у тебя может быть, желторотый?

— Кислород, к примеру. Большой баллон.

— Из-за баллона кислорода я буду рисковать! За такое и трех мало!

— У меня всего четыре. Я экономил кислород целый год.

— Убежать, значит, захотел, дурашка? Куда же ты денешься? Это же ведь Венера, а не пляж в Ницце! Ты десять раз задохнешься, прежде чем найдешь сколько-нибудь исправный корабль.

— Мне нужно избавиться от «пиликалки».

— Два баллона.

— Я же вам объяснил, что у меня нет лишнего кислорода.

— Достань где-нибудь. Одолжи. Укради.

Утренняя служба была мероприятием ежедневным, строго обязательным (больных и умирающих доставляли на носилках), но отнюдь не рутинным. Одновременно — и хорошо поставленный спектакль, и вольная импровизация, в которой мог принять участие любой из присутствующих. Сам пресвитер, личность почти что легендарная, никогда не появлялся на этих мрачных мистериях, но его дух незримо витал над толпами обитателей второго моноблока, собранных в огромном, душном и плохо освещенном эллинге, пустовавшем с тем самых времен, когда приписанный к нему ракетобот бесследно исчез среди каменных лабиринтов каньона Химеры.

Когда построение, сверка, перекличка, подсчет живых и мертвых душ, наконец, закончились, под потолком вспыхнуло несколько десятков прожекторов. Все разом умолкли, выровнялись в рядах и подтянулись. В проходе между шеренгами появилась высокая изломанная фигура, освещенная столбом мерцающего фиолетового света. Как и обычно, дежурный проповедник был одет в черный костюм-трико, черную маску и такие же перчатки.