– Хм… – Лидия Никаноровна вновь по-наполеонски сложила руки на груди. – Тогда, пожалуй, расскажу. В тот день я сидела с вязаньем у окна. Я плохо вижу, а от электрического света у меня болят глаза, поэтому я всегда сажусь к самому окну.

– Так, так, – сказал Демидыч. – Продолжайте, пожалуйста.

– Это было утром. Часиков, наверно, в… Во сколько умерла Лена?

– Вроде около десяти.

– Вот-вот, – кивнула старушка. – Примерно в это время они и прошли. Видели у нас во дворе гаражи?

– Ну.

– Из-за этих гаражей они и вывернули. Я сразу подумала, что дело нечисто. Двигались они как-то очень уж подозрительно. Как будто боялись, что на них кто-то обратит внимание. И одеты были не по погоде: в легкие куртки и кепочки. Знаете, такие… с длинными козырьками…

– Бейсболки?

– Ну да. Перебежали через двор, как крысы, и шныркнули в наш подъезд. Я тогда сразу поняла, что неспроста это. А когда через пару часов ко мне в дверь милиция позвонила, я уже точно знала, что кого-то убили. – Старушка тяжело вздохнула. – Вот только не думала, что это будет Лена. Хорошая была женщина, приветливая, спокойная. Побольше бы таких, может, и на свете жилось бы лучше.

– А через какое время они вышли, эти подозрительные личности?

Лидия Никаноровна с секунду подумала и ответила:

– Да минут через двадцать. Только вышли уже втроем.

– Втроем? – удивился Демидыч.

Старушка кивнула:

– Угу. Двое опять пошли к гаражам, а третий сел в машину и уехал.

– Так-так, – раздумчиво сказал Демидыч. – Может, вы и марку машины запомнили?

Но на этот раз его ждало разочарование. В машинах старушка не разбиралась, к тому же страдала дальтонизмом, поэтому не могла назвать цвет. Зато точно помнила, что одет третий был в длинное темное пальто, а на голове у него была вязаная шапочка («гондонка», как назвала ее старушка).

– Лидия Корнеевна… – начал Демидыч.

– Никаноровна, – поправила старушка.

– Лидия Никаноровна, а вы могли бы описать мне этих мужчин подробнее?

Старушка усмехнулась, обнажив при этом вполне еще крепкие на вид белые зубы, и махнула на Демидыча рукой:

– Что ты, милый. Я и с двух шагов-то человека толком не разгляжу. Да и очки у меня были надеты для близи, вот как сейчас, а не для дали. Хорошо еще, что этаж у меня второй, а так бы вообще ничего не разглядела. Помню только, что в черных куртках и в черных кепочках.

– Значит, узнать их при встрече вы не сможете?

– Откуда? Я и тебя-то через два дня не вспомню.

– А третьего?

– Так ведь и третьего тоже, – твердо ответила Лидия Никаноровна. – Вот если ты мне их через дворик рысцой пустишь, может, по походке и опознаю. Да и то вряд ли.

– Понятно. – Демидов поднялся со стула. – Ну что ж… Спасибо за информацию. Она мне очень поможет.

– Так ты не забудешь? – забеспокоилась старушка. – В блокнотик-то ничего не записывал. Али памятливый?

– Памятливый, – сказал Демидыч. – Запомню каждое ваше слово, Лидия Корнеевна.

Старушка прыснула, прикрыв рот морщинистой бледной ладошкой:

– Я вижу! Отчество мое и то как следует запомнить не можешь!

Демидыч смутился.

– Извините, Лидия Никаноровна. Это я оговорился.

– Смотри в статейке своей не оговорись. Скажи хоть, что за газета у тебя? Куплю да почитаю – вдруг ты все мои слова переврал.

– Точно еще не знаю, – ответил Демидыч, пожимая могучими плечами. – Я, Лидия Никаноровна, на разные издания работаю. За гонорары. Где возьмут, туда и отдам.

– А, ну-ну. В таком случае, нигде твою статейку не пропечатают. Если люди до сих пор не знают, что Лену убили, значит, кто-то очень сильно хочет скрыть правду. А раз хочет, так и скроет. И ты ему не помеха.

Демидыч немного удивился столь здравому суждению. Старушка, несмотря на простоватый вид, явно была не промах.

– А вот это мы еще посмотрим, – пробасил Демидыч и протянул старушке руку. – Вы самая наблюдательная и самая смелая женщина из всех жительниц этого дома.

– Ну прям уж, – махнула на Володю свободной рукой Лидия Никаноровна и польщенно захихикала.

Вечером все собрались в офисе агентства «Глория». Прежде всего, Володя Демидов сообщил коллегам о двух (а позже и трех) подозрительных типах, которых видела в окно Лидия Никаноровна. Рассказал также о негативных чувствах, которые старушка испытывает по отношению к карающим органам власти, а также о причине их возникновения.

– Как думаешь, не могла старушка напустить тумана из чувства противоречия властям? – поинтересовался Денис.

Демидыч покачал головой:

– Вряд ли. Старушка толковая. Вот только со зрительной памятью у нее слабовато.

Демидыч описал коллегам приметы «подозрительных типов». После чего слово взяли Филя и Сева Голованов. Они прокрутили собравшимся видеозапись своего «интервью» с Дубининым. При съемке Сева брал только крупные планы (даже очень крупные), поэтому зрелище получилось не для слабонервных. После того как запись закончилась, Алексей Петрович Кротов произнес:

– Ну что ж, господа, не нужно быть физиогномистом, чтобы понять, что у товарища Дубинина рыльце в пушку. Он явно что-то скрывает.

– Это точно, – пробасил со своего стула Демидыч. – Хорошо вы его прессанули, ребята.

– Испытание на детекторе лжи он бы не прошел, – подтвердил Макс. – Значит, и фонд, и эта «славянская партия» могут быть замешаны в гибели Канунниковой.

– Значит, так, – согласился с ним Денис Грязнов. Затем он сказал: – Мне удалось достать протокол осмотра места происшествия и заключение экспертов. Ну и еще несколько фотографий. Вот, взгляните. – Он передал бумаги и снимки оперативникам. – Мне кажется, что заключение экспертов было, мягко говоря, несколько поспешным. Слишком уж все чисто да гладко. Без сучка без задоринки. На моей практике таких чистых «самоубийств» я что-то не припомню. Обязательно были какие-то несоответствия, несообразности, которые потом – в ходе следствия – находили свое объяснение. А тут… – Денис пожал плечами. – Такое ощущение, что кто-то расписал «самоубийство» по нотам, а потом уничтожил все улики, которые могли бы свидетельствовать об обратном.

– Да, не подкопаешься, – кивнул Кротов, передавая заключение и протокол Севе Голованову. – Прямо как в плохом детективе. В жизни таких случаев – один на тысячу.

После того как все оперативники ознакомились с протоколом осмотра места происшествия и заключением экспертов, заседание было продолжено.

– А как насчет «Миллениума» и его руководителя – Отарова? – обратился к Кротову Денис Грязнов.

– Официально фонд «Миллениум» создан для защиты российских спортсменов, – начал Алексей Петрович.

– Для защиты от чего? – уточнил Филя.

Кротов вставил в рот сигарету и пожал плечами:

– От жизненных невзгод, я полагаю. – Он прикурил сигарету от изящной золотой зажигалки и продолжил рассказ: – Основатель фонда, Юрий Отаров, человек влиятельный и богатый. По некоторым данным, Отаров и его фонд активно (и конечно же нелегально) занимаются противозаконным бизнесом. Таким, как торговля наркотиками и оружием, оформление незаконных виз в разные страны и так далее. За руку его конечно же никто не ловил, однако есть все основания полагать, что все это правда. Несколько лет назад Отаров решил вложить деньги в политику, разумно рассудив, что, чем каждый раз ходить на поклон к депутатам, лучше иметь в парламенте своих представителей, которые будут лоббировать его интересы. Так была создана «Всероссийская славянская партия». Если верить фактам, то эта партия имеет самое непосредственное отношение к криминальным кругам Москвы. Ее лидеры, Леонид Курицын и Вячеслав Делицин, почти не скрывают своих связей с Отаровым. Канунникова не могла не знать об этом. Но все же она пошла на объединение.

– Она давно была на крючке у Отарова, – сказал программист Макс. – Мне удалось взломать базу данных «Миллениума». Скачать я почти ничего не успел, меня быстро вычислили и отрубили. Но мне удалось набрести на кое-какую статистику по «маленьким партиям», которые спонсирует фонд. Среди этих партий есть и «Экологическая партия России». Насколько я понял, Канунникова брала деньги у фонда, начиная с середины этого года. Суммы фигурировали небольшие, но в совокупности, я думаю, получалась вполне внушительная цифра.