— Но тебе не нравится? — и с прищуром на меня смотрит. Ох уж эта царская подозрительность…
— Мне нравится. Очень нравится. Я даже готов разместить ее над кроватью.
— Зачем?
— Не знаю… А куда?..
Я и правда не знаю, куда ставят такие вещи. Но на радостях, что она ненастоящая, я готов ее поставить куда угодно. Да я бы и живую никуда не прогнал, если бы Ниррай все же мне ее подарил.
— Пока просто сунь куда-нибудь. Потом узнаешь, — и улыбается хитро.
Теперь я скашиваю на его подарок очень недоверчивый взгляд. Что с ней? Она взрывается? Или кудахчет на рассвете? Она — робот и будет как живая кукаречка?
— Если она доведет меня до инфаркта, тебе же и выхаживать. Целый день, так и знай!
— Не надо перекладывать на курицу мою задачу. С доведением и заведением тебя я прекрасно справляюсь сам, — говорит и под ухом меня кусает игриво. — А ты чего такой красивый? Хороним кого?
— Разве это напоминает тебе траур?.. — растерянно переспрашиваю я, замирая. Вроде вполне нормально оделся. Или нет? Или слишком много черного? Да, определенно переборщил! Надо срочно пойти переодеться! Только во что? Не в джинсы же. Или в них? Ниррай вон в них и выглядит обалденно.
— Да нет, просто повод больше для костюма придумать не смог. Экзамены ты все явно уже давно сдал, лишних людей на сегодняшнем банкете не наблюдается — я бы почуял, да и свадьба не планировалась. Или ты в таком виде купаться решил? Скажу честно, костюм тебе, конечно, идёт, но как замена плавкам он так себе.
Да че я, совсем долбанутый по его мнению?!
Ладно, раз он обратил внимание на мой внешний вид, то и смысла ждать уже нет. Можно было бы, конечно, пригласить его ко всем и уже там, но… Я боюсь. Знаю, нас и тут может услышать большинство вампиров и, скорее всего, кто-то особенно любопытный, с отросшими корнями, этим и занимается, но всё же здесь мне комфортнее. Здесь только мы, да и красиво теперь тут, после того как последствия заварушки с «кошками» убраны и исправлены.
— Ниррай, — начинаю я, отстраняюсь и замираю, во все глаза смотря на царевича, потому что я дурак! Я не подумал, что именно сказать, чтобы было красиво и он оценил.
— Нам надо серьезно поговорить?
— Да… Наверное. Или нет?.. — теряюсь еще больше. Надо взять себя в руки. Так точно не пойдет. Поэтому снова вздыхаю, прикрыв глаза, и успокаиваю себя.
— Так, Аман, если это по поводу курицы, то успокойся, она не оживет и не заклюет тебя ночью. Наверное.
— Это не о ней, это о нас. Сейчас, одну секунду.
Собираю мысли в кучу, вычленяя только светлое и хорошее, и смотрю на своего царевича. Такой он всё-таки…
— Ниррай… — я снова сбиваюсь, потому что, остолоп такой, забыл! Забыл, блядь, положить браслет в специальную коробочку! Я идиот! — Подожди, пожалуйста, тут! Никуда не уходи! Не шевелись!
И уношусь в комнату, где быстро достаю коробочку из стопки своих вещей, где ее и прятал, и, переложив в нее браслет, бегу обратно. А Ниррай уже в кресло уселся и курит.
— Зачем ты сел? Так нельзя!
— Чего нельзя? Курить?
Как-то все совсем не так получается, как я себе надумал. Может, отложить все на еще одну недельку?.. Только что я его отцу скажу, которого зазвал сюда специально из-за этого?
— Аман, да ты разродишься уже или нет? — слышу голос Ирса прямиком из дома. Ну точно, все там сидят и ждут, пока я тут все порчу!
Ниррай вздергивает брови и выдает:
— Не-ет! Только не говори, что дикий не просто так тебя «самочкой» считал!
Рычу на него коротко и, вмиг сократив расстояние, что отделяло нас друг от друга, тяну его руку вверх, еще и сигарету отнимаю. А то что это за предложение в курилке?!
— Ниррай, — говорю и за коробочкой, что в кармане, тянусь, доставая. — Я люблю тебя, и если ты согласишься стать моим мужем, то сделаешь меня самым счастливым на свете. Ты вступишь со мной в союз?
И открываю коробочку, предлагая ему браслет.
— Эх, падения на колено, как в мелодраме, мне не видать, по ходу, никогда, — улыбается Ниррай, но нежно и льнёт ко мне. А я замираю в ожидании, потому что вот это еще ничего не значит. Он привстает на цыпочки, положив руку на крышку коробочки, и говорит в миллиметре от моих губ:
— Вот как начнёшь мои подарки ценить, так и узнаешь, — чмокнув меня в нос, щёлкает крышкой, забирая коробочку, и уходит в царскую опочивальню абсолютно довольный. А я… Я, в отличие от него, совсем не довольный и никуда не иду. В кресло рухаю и расстегиваю запонки на рубашке, рукава засучивая, достала она меня. И как мне курицу нужно ценить?.. Оды мне ей, что ли, сочинять?
Открываю клетку, снимая решетку, и пялюсь на свой подарок. Курятинка мне, естественно, никак не помогает, все также остается неподвижной. Проверяю нельзя ли ее вытащить из гнезда, но нет, это одно целое. А в углу зерна пшеницы насыпаны. Зачем муляжу еда?.. Беру одно зернышко и, покрутив между пальцев, в клюв курочке кладу, а она его приоткрывает и, забрав еду, захлопывает. Смотрю на нее как на оживший камень. Это как так? Всё-таки новомодная робототехника? А что еще она умеет? Надеюсь, не гадить…
Курица, вдруг встрепенулась и встала на свои куриные лапы… и снесла яйцо. Забираю его, охуевше смотря в глаза своему подарку, а несушка уже снова в гнездышко опустилась. Яйцо, кстати, тоже сделано очень натуралистично, и материал похож на настоящую скорлупу, но на запах как еда вообще не определяется. И что с ним делать? Пожарить или высиживать?..
Если мне не дали енота, которого нужно откормить, значит, надо ждать вылупления птенца. Какой температуры должен быть инкубатор? Как его сделать-то? Что мне делать вообще? Он там не умрет? Кто бы там ни был…
Несусь в спальню и начинаю крутить из одеяла гнездо, в которое яйцо и усаживаю, а тут и Ниррай из ванной выходит в полотенце на бедрах и, посмотрев на мое творение с явным охуеванием, уходит к холодильнику, кровушки себе налить. Да, ты прав, я что-то делаю неправильно… Но я ценю! Ты же сказал «ценить», значит, точно бить нельзя.
Высиживает курица попой, наверное, там тепло, значит, одеяла недостаточно, а светильника у меня нет… Оглядываюсь на всякий случай, но ничего подобного не нахожу. Зато у нас есть лампа на потолке! Бегу к шкафу, откуда и достаю многочисленные ремни Ниррая, срочно собираю из них непонятную штуковину, которая по моим расчётам удержит гнездо и зацепится за абажур.
Пока я цепляю гнездо под потолок, Ниррай уже и кровь в бокал налил, и трубочку вставил, и даже на кровать лег, на меня пялясь, словно я для него кино. А че я? Я всё.
Скинув ботинки, заваливаюсь к нему и смотрю на свое творение. Для гнезда очень даже неплохо. Но я забыл включить свет!
Ускакиваю к выключателю, щелкаю им и возвращаюсь обратно. Вот, так-то лучше.
— Может, тебе в следующий раз пару кукол подарить?
— Зачем? — не понимаю я и на Ниррая взгляд перевожу.
— Ну, если тебе так нравится с яичком играть, может, и с куклами понравится?
Пихаю его. Не нужны мне куклы!
— Ты сказал ценить, я и ценю.
— А, ну ладно. Как наиграешься, скажи, пойдем поужинаем, — говорит и за телефоном своим тянется, чтобы в нем засесть. Лежит, что-то читает и кровушку попивает… пиздец у нас сегодня романтический денек.
Психанув, встаю на кровати и, достав яйцо, обратно возвращаюсь. Кручу его туда-сюда, но оно так и остается просто яйцом. Да что делать-то с ним?!
Стучу по нему костяшкой пальца, но мне, естественно, оттуда никто не отвечает. И на свой страх и риск чуть сжимаю, скорлупка трескается, ломаясь, и оттуда выпадает что-то, но я ловлю и смотрю на маленькую хрустальную рыбку.
— Надеюсь, она не превратится загадочным образом в собаку? — спрашиваю, аккуратно рыбку на полку над кроватью перекладывая. А Ниррай плечами пожимает и из бокала отпивает. Ладно, у меня еще много-много лет есть, чтобы его уговорить.
— Можете есть, в этом десятилетии мы не женимся, — говорю я, потому что в доме по-прежнему очень тихо, и с кровати сползаю, рубашку эту идиотскую расстегивая под очень шумный, синхронный выдох. Достала она меня. Рубашка эта.
