Аш затихает, засопев, так и не договорив, а я не понимаю, никак не догоню, что же он хотел сказать. Мне очень интересно, но будить его не хочу, поэтому переспрашиваю, почти беззвучно, больше мысли вслух, для себя:

— Что ты?..

Но он, неожиданно для меня отвечает:

— Счастлив.

И все. Дыхание окончательно выравнивается, а мои губы растягиваются в идиотской улыбке. Я расслабляюсь, накрываю нас одеялом, утыкаюсь носом в шею и улыбаюсь, улыбаюсь, улыбаюсь, тоже засыпая.

Часть 2. Люби меня с этим, Мур

Мил

Резко несущаяся круговерть заканчивается, и Мур останавливается, все еще держа меня на руках. Да, к таким скоростям можно быстро привыкнуть, я уже начал. Дотрагиваюсь губами до его нижней. Все еще не верится, что мне ничего не приснилось, что теперь мне можно.

Но отстраниться все равно приходится, так как мы собирались в вампирский дом, и я не знаю, видит ли нас кто — тишь такая, будто ни души. Меня спускают на пол, и я оглядываю пустую кухню. Подпаленные обои, жалюзи подрагивают на ветру, дому вчера досталось, но не сильно.

Я уже снова хочу прилепиться к Муру, но стоит повернуться, как он ведёт носом, принюхиваясь, и исчезает, обдав ветерком и свежестью геля для душа. Ну и куда он?!

Обреченно выдохнув, понимаю, что мне за ним не угнаться, сажусь на стул, принимаясь ждать сам не знаю чего. Можно обойти дом и поискать кого-нибудь из клыкастых, но, честно признаться, не сильно-то и хотелось. Да, спасибо им всем, что вытащили Мура, что не дали умереть, но на этом все, дружить я с ними не намерен. В идеале, вообще бы свалить из города. Да и в утверждение Мура, что у него появился друг, верится слабо. Во-первых, потому что он не из тех, кто заводит друзей налево и направо, а во-вторых, они спали. Точно спали. Мне об этом никто не докладывал, но, уверен — в тот раз Мур был с ним. Так что тут мне находиться совсем не хочется.

Ощущаю касание губ на щеке, и вернувшийся Мур ставит раф и латте на стол, туда же кладет упакованные в пергамент пирожки, и садится на стул напротив меня.

— Ты хоть намекай, когда решишь снова внезапно исчезнуть. Я ещё не привык, что ты настолько быстрый. Спасибо, — я беру стаканчик с латте и сразу же отпиваю, прикрыв глаза. Вкусно.

— Я же ненадолго. Я бы не ушел молча.

А мне все равно страшно. Раньше, когда он еще был человеком, я тоже волновался, что не смогу разыскать его, а теперь все усилилось во сто крат, потому что он же вполне может выиграть в этих прятках длиною в жизнь.

Улыбаюсь ему, ничего больше не говоря, и снова отпиваю горячий, молочный напиток. Говорить на эту тему я больше не буду, ему и так все непривычно, еще и я со своими страхами. Он сбежал от отчетов, а я снова возвращаю его в «клан» своими заморочками. Это только мои проблемы, справлюсь. Просто буду тихо радоваться каждому его возвращению.

Мы молча пьем кофе, каждый обдумывая что-то свое, а потом внезапно Мур улыбается, и я не понимаю в чем причина. А следом на кухне оказывается Аман и аккуратно ставит на пол своего богатея, который, лишь кивнув приветственно, удаляется.

— Мистер Собственник пришел в себя? — спрашивает Аман, улыбаясь, и сгребает Мура в объятья, стаскивая со стула. Моего Мура. Который светится как новая вывеска в магазине.

— Ой, кто бы говорил! Я теперь тоже чую, — хохотнув, Мур выпутывается из объятий и плюхается обратно на стул.

Мне так сильно хочется уйти, но я чуть натягиваю уголок губ, создавая видимость, что все нормально и откидываюсь на спинку стула, пытаясь смотреть на этих двоих безразлично.

— И вижу! Аж двумя. Аман, невероятно. Спасибо, огромное. Без понятия как тебя за такое благодарить.

— Про глаз, кстати, я не знал. Сила исцеляет, да, но чтобы возвращалось утраченное… Опыты на лишенных чего-либо зверях не проводились. Я улучшил последнюю формулу, так что от обычного янтаря ты не умрешь, имей в виду.

Аман отходит к окну и, отодвинув жалюзи, усаживается на подоконник, закуривая.

— Значит, буду хранить тот нож ещё более бережно. Ты не думал попробовать изменить формулу, оставив там лишь целебные свойства? Пусть это не поможет от ДС, но какой прорыв в медицине!

— Я подумаю об этом, если найдется заказчик, способный это оплатить. Люблю помогать за материальное вознаграждение. А то семья растет…

Это он о вампирах? Значит… получается, Мур теперь тоже часть его семьи? Замечательно, просто превосходно. У него новый клан, а мне-то что делать?!

— Патент на аукцион, и обязательно найдется. Ещё склока из-за него будет, переругаются все в надежде получить права на использование.

— Посмотрим. Думать об этом, пока не все проблемы решены, я не буду, — Аман почему-то задумчиво смотрит в сторону коридора. А Мур, загрустив, берет в руку пирожок и, покрутив, кладет обратно, спрашивая:

— Что произошло на той квартире?

— Тебя рубанули, а когда вы на пол рухнули, твоя мама вышвырнула вас из окна. Тут как раз Аш вернулся, и мы хотели кинуться вас ловить, но она запульнула с улицы взрывчатку. Пришлось нам сматываться через подъезд, чтобы там не размазало. Мы бы успели вас поймать, но этого не потребовалось, вы там в гамаке покачивались, прикрытые какой-то клевой тканью. Она вообще от огня не пострадала, еще и сливалась с окружающей обстановкой. Не знаю, зачем она мне, но теперь тоже такую хочу.

— Кто-то выжил? — спрашивает Мур, и я знаю, что для него это очень важно. Как и для меня на самом деле. Потому что даже несмотря на то, что сейчас мы по разные стороны баррикад, они все остаются семьей. Всех их мы знали с детства. Да и если взглянуть с другой стороны, если есть выжившие, они могут донести до клана, что нас больше нет. Потому что по рассказу складывается впечатление, что нам инсценировали смерть.

— Девчонка и парень, ближе к тридцати и с суровым выражением лица.

Мур кивает, давая знать, что речь о Саванне и Камыше.

— Мать?..

— Не уверен, — голос Амана передает сочувствие. — Не думаю. На этой ткани, которой вы были прикрыты, были останки чьи-то… Я не знаю ее запах, не могу точно сказать.

Кухня погружается в тишину. Мур пытается переварить новости, да и я тоже. Из семи клановых «кошек» выжили двое… Тогда как с нашей стороны все целы. А почему молчит Аман, я даже думать не берусь. Сочувствовать смерти тех, кого не знал, странно.

— Надо что-то решать, — говорит Мур, резко скидывая с себя угнетенное состояние. — Они залижут раны и вернутся. Не за нами, так за тобой.

— И скорее всего в большем количестве и лучше подготовленные, — поддерживаю я. — Так что вали, попутешествуй.

— Это бесполезно. Проблему надо решить, а не бегать от нее. Один раз уже попробовали, и к чему это привело? Нам повезло, «кошки» не были готовы к тому, что с вампирами придет кто-то знающий, как они работают. Я так понимаю, что та прослушка, что была на Миле, работа матери, о которой никто не знал, кроме нее. Нам помогла внезапность. Больше такого не будет. Даже если они думают, что мы погибли, они не уверены на сто процентов. Значит, могут перестраховаться.

На кухню возвращается золотой мальчик с читаемой на лице скукой и, облокотившись на подоконник, тырит у Амана из пачки сигарету. Даже в чужих вещах (а по нему видно, что одет в чужое) он выглядит так, словно божество снизошло до простых смертных. Не понимаю, зачем он вообще тут нужен? Это какой-то новый модный прикол? Типа платишь челу за то, чтобы он тусовался рядом и одаривал всех порцией похуизма?

Эх, а так хотелось отправить этого вампира подальше и побыть вдвоём…

Мур внезапно становится очень заинтересованным. Повернувшись к вошедшему, он принюхивается, а после ещё и стул к подоконнику двигает. Брови сами собой вздергиваются. Че? Еще один?

— Почему он не еда? — спрашивает у Амана, и я расслабляюсь. Это все вампирские заморочки.

— А почему ты не табуретка? — приподняв бровь спрашивает Золотой, но Муру все равно, он выжидательно пялится на Амана, который, в свою очередь, сгребает Ниррая в объятья, чего тот совсем не ожидает.