Затем мешок зашевелился — это оказался не мешок с рисом, а тяжело раненый солдат ARVN. Я помог ему подвинуться в сторону и понял, что там не было никаких мешков, это все были солдаты ARVN. И большинство из них не двигались, включая того, на котором я сидел.
После того, как мы приземлились в третьем армейском полевом госпитале в Сайгоне, я заставил себя выбраться из вертушки, но это отняло у меня последние силы. Поскольку врачи изначально заподозрили аппендицит, меня положили в операционную вместе с двумя дюжинами раненых солдат 1-й Воздушно-кавалерийской, эвакуированными из Камбоджи. Все мы были слишком плохи и неспособны двигаться чтобы общаться.
На следующее утро нашу палату обошел протестантский капеллан, переходя от кровати к кровати, ободряя людей. Дойдя до меня, он спросил: "А ты откуда, сын мой?"
"Контум", — пробормотал я.
Он озадаченно посмотрел на меня. "Я имею в виду, в Штатах! Твой родной город!" Капеллан решил, что я пробыл во Вьетнаме слишком долго. Я подумал, что это смешно.
На следующий день мне поставили диагноз "лихорадка черной воды", разновидность дизентерии, несомненно, от той мутной камбоджийской воды. Три дня я питался только антибиотиками, прозрачным бульоном и желейными конфетами. К тому времени я снова мог ходить.
Доктор предложил мне досрочную выписку, если я обещаю соблюдать полужидкую диету. Я поклялся, что так и сделаю. Час спустя я был на улице Тудо в ресторане "Павлин", уплетая стейк и жареного лобстера. Жизнь снова была хороша.
Вернувшись в Контум, я узнал, что Рекс Жако хорошо завершил выход, и РГ "Калифорния" находится в Баньметуо, готовая провести еще один. Все еще восстанавливаясь, я был слишком слаб для действий в поле и был вынужден задуматься, не пора ли кому-то другому стать Один-Ноль. И Жако, и Янси были готовы и способны. Я же не смогу никуда пойти, по крайней мере, еще неделю.
Зная это, командир разведроты капитан Джо Дилгер спросил, не возьмусь ли я потренировать трех американцев, которые только что приняли РГ "Огайо". Сержанты первого класса Рич Райан и Чарли Блесс, и штаб-сержант Берни Мимс пробыли в расположении не менее шести месяцев каждый, но все они были новичками в разведке. Райан и Мимс воевали в Хэтчет Форс, а Блесс служил в секции связи — по факту он был одним из самых блестящих связистов, которых я когда-либо знал.
Испытывая постоянную нехватку групп, SOG имела ужасный опыт поспешного сбора таких неопытных людей и выведения их на опасные цели с катастрофическими результатами, как это произошло с моей первой группой, РГ "Нью-Мексико". Если ему удастся уберечь РГ "Огайо" от назначения на цель в течение десяти дней, спросил Дилгер, смогу ли я преподать Райану, Блессу и Мимсу достаточно, чтобы у них было приличное преимущество, пока они не наберутся опыта?
Безусловно, поклялся я.
Мы провели эти несколько дней в интенсивных тренировках — тактика, построения, отработка немедленных действий, засады, быстрая перезарядка, способы подачи сигналов, спуск по веревке. Каждый день я на протяжении всего дня помогал РГ "Огайо" тренироваться, оттачивать навыки и практиковаться. В итоге, я подготовил их насколько мог, и они были готовы к работе.
Несколько дней спустя Райана, Блесса, Мимса и пятерых ярдов высадили в Лаосе и, разумеется, это была опасная цель к северу от Шоссе 110. Я следил за их докладами об обстановке, передаваемыми в наш Центр тактических операций. Первый день прошел хорошо. Затем, на второй день, они наткнулись на большую группу NVA — по крайней мере, пятьдесят человек — купающихся в ручье, и попытались вызвать по ним авиаудар. Но самолеты прибыли только после заката, когда для наведения удара стало слишком темно. Один-Ноль Райан знал, что северовьетнамцы заметили кружащие самолеты и, возможно, пришли к выводу, что поблизости находится группа. Полагая, что брести в темноте слишком опасно, Райан оттянулся на пятьдесят ярдов, выставил Клейморы и планировал уйти на рассвете.
На следующее утро из Центра тактических операций в разведроту примчался человек. "По ним ударили", — сообщил он. "Райан и Мимс ранены, а Блесс пропал".
Это был долгий и напряженный день ожидания вестей от РГ "Огайо".
Около полудня Наездник Кови, Ллойд "Оу-Ди" О'Дэниелс сообщил, что вытащил Райана и Мимса — Райана с огнестрельным ранением. Затем, благодарение богу, он передал, что Блесса нашли и эвакуировали, также с огнестрельным ранением. Огнестрельные ранения почти всегда были серьезными, во многих случаях смертельными. Вероятно, по медицинским показаниям их эвакуируют дальше. То, что все выжили, казалось удивительным — по факту это оказалось более удивительно, чем кто-либо из нас мог себе представить.
Ближе к вечеру, вместе с остальной разведротой, я стоял возле вертолетки, чтобы поприветствовать возвращающуюся РГ "Огайо". Когда их "Хьюи" приземлился, мы не могли поверить своим глазам — из него вылезли все восемь человек, практически без признаков каких-либо серьезных травм! Я пожал им руки, Первый сержант Тодд раздал им холодное пиво, и все разразились овациями.
Но разве в них не стреляли, не попали из АК? Должно быть, их только слегка зацепило.
Нет, позже в комнате своей группы Райан и Блесс рассказали мне, что каждому попали прямо в жизненно важные места. Они должны были быть мертвы. Открывая пиво, Райан вспоминал, как тем утром на рассвете их атаковали крупные силы NVA. РГ "Огайо" взорвала Клейморы и отчаянно отстреливалась. Мимс застрелил двух северовьетнамцев почти в упор. Осколки РПГ ранили всех трех американцев и троих ярдов. Поняв, что им нужно бежать или их сомнут, Райан метнул несколько гранат, а затем повел своих людей прочь. Отойдя примерно на сто ярдов, Райан остановился, чтобы пересчитаться. Чарли Блесс пропал.
Райан хотел вернуться, но их превосходили численностью, по меньшей мере, пять к одному, большинство его людей уже истекали кровью, и десятки солдат NVA приближались к ним. Они должны были продолжать движение. В этот критический момент над ними появился Кови с "Оу-Ди" О'Дэниелсом. Мир тесен, отметил Райан — О'Дэниелс был шафером на его свадьбе.
Менее чем через час РГ "Огайо" добралась до подходящей LZ, и Райан выполз на открытое место, чтобы подать О'Дэниелсу знак сигнальным полотнищем. Пока Райан говорил по рации, Оу-Ди посмотрел вниз и увидел, как его крутануло — в него попали. Чтобы укрыться, Райан и его люди забрались в русло ручья. Боль пульсировала в боку Райана, куда попала пуля. Но кровотечение было не таким уж сильным.
Вскоре прибыли вертушки, и под прикрытием огня "Кобр" "Хьюи" подхватил Райана, Мимса и ярдов. Несмотря на обрушившийся на их вертолеты огонь с земли, им удалось выбраться.
Когда их "Хьюи" взлетел, на связь вышел Чарли Блесс, прошептав в аварийную радиостанцию, что он прятался под бревном, а северовьетнамцы ищут его повсюду. Он отделился, потому что остался, чтобы задержать врага, пока его товарищи по группе уходят. Несколько минут спустя эвакуационная обвязка поднимала Блесса через деревья, когда ему сбоку в лицо врезалась пуля.
В их командной комнате Блесс показал мне, где пуля пронзила его щеку и всего лишь сломала зуб, даже не вылетев наружу. Он выплюнул пулю и сохранил ее, и теперь показывал, держа передо мной на ладони. Я еще более удивился, когда Райан задрал свою рубашку, чтобы показать мне свежую рану на левом боку. Пуля едва вошла, медик выковырял ее пальцем!
"Плохие боеприпасы", — заключил Райан.
"Если бы патроны не были дефектными", — согласился Блесс, — "мне прострелили бы голову". Они были, должно быть, самыми удачливыми из всех людей, которым доводилось заниматься разведкой.
Теперь, когда РГ "Огайо" была в безопасности, я был готов вернуться в РГ "Калифорния", которая все еще находилась в CCS. Прибыв в Баньметуо, я узнал, что Рекс Жако заболел малярией и был эвакуирован. Поэтому на следующий день я, Джон Янси, Гален Массельман и пятеро ярдов отправились на "Хьюи" ВВС из 20-й эскадрильи специальных операций на северную стартовую площадку CCS в лагере спецназа Дукко, к западу от Плейку.
