Так закончился его первый тур в SOG. Ему потребовалось несколько лет, чтобы восстановиться. Теперь, по иронии судьбы, 22 сентября 1971 года Денисон летел в темноте над той самой долиной, где он так давно устроил засаду на те грузовики.
"Погода обещает быть хорошей", — передал Денисон приближающемуся "Блэкберду".
Высоко над O-2 Денисона C-130 летел на 16000 футах с полковником Радке в качестве выпускающего у его открытой рампы. Когда вспыхнул зеленый свет, Радке хлопнул Стортера по спине, и четверо человек покинули борт, мгновенно поглощенные тропической ночью. В серебристом лунном свете они оставались в виду друг друга и приземлились всего в тридцати ярдах один от другого, прямо на назначенной DZ. Ни один не получил травм. В течение четырех суток они перемещались по долине, незамеченные противником, который понятия не имел об их высадке.
Позже полковник Радке вылетел на эвакуировавшем их "Хьюи", и когда увидел их лица, "я был чертовски счастлив". Прыжок HALO Стортера был самым успешным в SOG: вся группа приземлилась вместе, не получив травм, и на протяжении всего разведвыхода не была обнаружена.
"Это было поистине идеально", — сказал Стортер.
К счастью для группы Стортера, их эвакуировали 26 сентября, потому что на следующее утро, когда я вылетел снова, через южный Лаос протянулся пятидесятимильный штормовой фронт, накрывший и долину Плейтрап. На земле не было ни одной группы, и один взгляд на грозовые тучи около Бенхета сказал мне, что в этот день мы не будем никого высаживать. Я даже не мог разглядеть землю в Дакто.
Чем заняться? Я предложил своему пилоту OV-10: "Давай поищем "Шторми Ноль-Три".
В то утро за свежим кофе в разведотделе Кови, как и все летные экипажи в Юго-Восточной Азии, мы были проинформированы, что птичка фоторазведки RF-4 с позывным "Шторми Ноль-Три" (Stormy Zero-Three) из 421-й тактической разведывательной эскадрильи пропала где-то между ее базой в Дананге и системой дорог в Лаосе. Нам сказали следить за аварийной радиочастотой "Гард" на предмет любых признаков пропавших пилотов.
Шансы найти кого-либо были ничтожны, но нам было нечем заняться. Если этот самолет летел из Лаоса, то "Шторми Ноль-Три" должен был пересечь границу где-то к северу от нас, так что мы повернули туда. Когда наш OV-10 прорезал густую облачность, наш фонарь залило дождем. Затем немного прояснилось, когда мы летели над туманными долинами, где в воздухе висел сладкий запах горящего корня кассавы. Кассава — или маниок — уступает только рису как источник крахмала в Юго-Восточной Азии, где убранные поля с ней сжигаются в вечном цикле подсечно-огневого земледелия. Хотя она воняла как дымная тапиока, это напомнило мне о доме и сжигании листьев вяза осенью.
Пока мы неторопливо летели на север, разведгруппа CCN, РГ "Канзас", была вымокшей и уставшей. Они провели день в поисках предполагаемого лагеря противника, пребывали в возбуждении и жаждали совершить налет на него, и захватить пленных. Теперь же, вместо этого, сбившаяся в кучу на рассвете РГ "Канзас" пребывала в унынии. По крайней мере, дождь, который поливал их всю ночь, ослабевал с рассветом.
Группа из CCN высадилась днем ранее в хорошую погоду в отдаленной долине в сорока пяти милях (72 км) к юго-западу от Дананга, недалеко от границы с Лаосом. Они планировали высадиться на расстоянии мили, затем пробраться к лагерю NVA, обнаруженному Наездником Кови CCN, и совершить налет на него, захватив нескольких пленных. Предполагалось, что это займет всего пару часов.
Один-Ноль РГ "Канзас" Джордж Коттрелл и Один-Один сержант Марк Макферсон попросили нескольких человек пойти с ними. Штаб-сержант Элдон Баргвелл, Один-Ноль РГ "Сайдвиндер", вызвался добровольцем, приятное дополнение ввиду его мастерства в обращении с обрезом пулемета РПД и двухлетнего опыта в разведке. Баргвелл привел с собой своего друга и товарища по группе, штаб-сержанта Жана-Пола Кастанью. Пятым был радист РГ "Хабу", сержант Роберт Кук. С одиннадцатью ярдами и пятью американцами Коттрелл был готов хоть на медведя.
Прошло всего шесть недель с тех пор, как был убит лейтенант Лорен Хаген, а РГ "Канзас" почти уничтожена, но Коттрелл, новый Один-Ноль, быстро восстановил группу с новыми ярдами и американцами, и подготовил их к этой, их первой крупной операции. После высадки они поспешили к предполагаемому лагерю, затем обшарили весь район с указанными координатами, но ничего не нашли. В итоге, Коттрелл и Баргвелл согласились, что им все-таки нужно взять пленного. Остаток дня они искали повсюду, но не нашли ни противника, ни даже его следов.
Затем, как раз перед наступлением темноты, шедший хвостовым стрелком ярд сообщил о движении, вероятно, следопытов, позади них. Вскоре они услышали сигнальные выстрелы. Коттрелл посадил их на вершине холма почти до наступления темноты; затем, чтобы сбить с толку следопытов, под постоянным дождем переместил их на другой холм. Дождь лил и хлестал всю ночь, нескончаемый потоп, подавлявший их органы чувств; никто из них ничего не слышал и не видел в темноте.
Теперь, на рассвете, они сидели, обратясь лицами наружу, обсыхали, ели рис. Скоро они отработают утренний сеанс связи, затем двинутся дальше и, возможно, все же возьмут пленного. По привычке Элдон Баргвелл положил свой обрез пулемета РПД на колени.
Ба-бах! Ба-бах! — РПГ! — Ба-бах! Ба-бах! — Баргвелл рухнул, тяжело раненный — Крики! — сотня северовьетнамских солдат бросилась вперед. Ба-бах! Кастанья тоже ранен. Ба-бах! РПГ попал в ярда рядом с Куком, убив его на месте и отбросив Кука в сторону, когда осколок попал ему в плечо, сбив с ног и лишив сознания. Макферсон решил было, что Кук мертв.
Затем по всему фронту загрохотали АК, надвигаясь на периметр со стороны Баргвелла.
Сбитый с ног взрывом РПГ, Баргвелл потряс головой, стер кровь с глаз и схватил замыкатель Клеймора — БАХ! — взрыв разнес ближайших нападавших, дав ему пять секунд. Не обращая внимания на кровь, заливающую лицо, он вскинул свой РПД и открыл огонь, когда противник перешел в полномасштабную атаку. Несмотря на огонь АК повсюду вокруг, Баргвелл поливал длинными очередями ряды солдат NVA, бешено ринувшихся на него. При поддержке огня CAR-15 раненого Кастаньи и троих ярдов он отбросил противника, оставив их тела, ближайшее из которых было всего в трех ярдах, валяться на земле джунглей.
Баргвелл поспешно заменил пустой 100-патронный короб своего оружия, когда Коттрелл направил людей к нему на помощь. Через несколько секунд северовьетнамцы начали третью атаку, ракеты взрывались повсюду, раня все больше людей. Оглушенный, Кук пополз проверить ближайшего ярда, но РПГ взорвался у того почти перед самым лицом, убив на месте. Затем Кук увидел, как пулеметчик NVA пытается обойти группу с фланга, и свалил его из своего CAR-15.
Они с трудом отбили третью атаку.
Взяв радио у раненого Кука, Макферсон крикнул: "Прерия Файр! Прерия Файр!"
Но ответа от Кови не было.
К 08:30 утра того дня наш OV-10 миновал старый лагерь Сил спецназначения Дакпек, самый северный, куда я когда-либо забирался. Вдалеке мы увидели, как погода меняется, а внизу была снова видна земля. Перед нами лежала территория, занятая NVA, более 100 миль отдаленных приграничных территорий, тянущихся до самой Демилитаризованной зоны, признанной южновьетнамцами непригодной для обороны. Я почти чувствовал, что эти долины кишат вражескими силами, находящимися в такой же безопасности, как если бы они были в Лаосе.
Мы продолжили движение на север в надежде пролететь над "Шторми Ноль-Три".
Прямо впереди я увидел, как обретает очертания грунтовая взлетно-посадочная полоса. Я знал, что это бывший лагерь Сил спецназначения Кхамдук, разгромленный в мае 1968 года. В Контуме на нашей карте с разведданными, включающими результаты радиоперехвата и пеленгации, где-то к северу отсюда был нанесен штаб северовьетнамской дивизии численностью 10000 человек. Я заметил, что оба торца грунтовой взлетно-посадочной полосы были заблокированы высокими пирамидами из сложенных друг на друга 55-галлонных бочек, возведенными противником, чтобы поврежденные самолеты не могли совершить там аварийную посадку. Вдоль северной стороны полосы в красном грунте были видны свежие следы грузовиков, хотя на двадцать миль вокруг не было ни одной известной вражеской дороги.
