– А теперь расскажи мне, маленький друг, что ты прочел вчера?

Маленький охотник вздрогнул и, кубарем скатившись с валуна на землю, пристроился сбоку от волчицы и прижался к её меху. Стоило ему это сделать, стоило погрузиться в мягкое тепло, услышать, как мерно и спокойно бьется сердце Атта’нха и как теплое, фырчащие дыхание слегка касается его головы, как маленького охотника окутала дрема.

– А можно… чуть позже? – зевнул он, борясь с подступающим сном.

– То, что ты прочел, Арди, это не мысли завтрашнего дня, – чуть строже прозвучал голос волчицы. – Однажды тебе, как и всем тем, кто обучен Слышать и Говорить придется исполнить свои обязанности.

– Но я еще не умею Говорить, а Слышу лишь самую малость.

– Сейчас – да. Но, однажды, ты овладеешь искусством. Я это знаю.

И она улыбнулась. Клыкастой пастью. Такой приветливой и смешной. Куда забавней, чем у Эргара.

Арди, из всех своих друзей, пожалуй, больше всего, если не считать старого барса, любил проводить время именно с волчицей. Нет, он любил и остальных, просто рядом с Атта’нха… рядом с ней ему казалось, будто он вот-вот, еще немного, и вспомнит что-то очень важное. Что-то, что он, почему-то, забыл. Забыл и теперь, иногда, после особенного глубокого сна, у него немного болело в груди. Болело из-за запаха ежевики…

– Я прочитал о тех Фае, что сбились с пути, – насупился маленький охотник, не желая вспоминать жуткую книгу, что ему пришлось осилить.

– И почему они сбились с пути?

– Потому что они не выбрали между Зимой и Летом и потеряли ориентир? – предположил, после короткой заминки, Арди. – Как на охоте, когда не видишь ориентира, то не знаешь, куда тебе идти. И начинаешь бродить кругами. Туда-сюда. Туда-сюда.

Атта’нха снова хохотнула. Но на этот раз немного печально.

– Наверное… наверное можно сказать и так, маленький друг. А теперь скажи мне, как пахнет демон?

– Так же, как и Бездомный – серой.

– А почему именно серой?

– Потому что таков сон Спящих Духов, – пожал плечами маленький охотник.

– Правильно, – кивнула волчица. – Не задумывайся о том, почему они пахнут серой, маленький друг. Главное – не забывай, что так оно и есть. И если ты почуешь этот запах, то будь готов.

– Готов к чему?

– Сражаться.

Арди вздохнул и потерся щекой о мягкую шерсть.

– Но я не хочу ни с кем сражаться, волчица, – маленький охотник, прикрыв глаза, попытался раствориться в тепле Атта’нха. Может, если он уснет, то она не захочет его будить и мучить своими вопросами. – Я хочу играть с Гутой и Шали, загадывать загадки со Скасти, охотиться с Эргаром, бегать на перегонки с Кайшасом и гулять по Алькаде с тобой. Не хочу ни с кем сражаться. Даже когда другие молодые охотники приходят ко мне на тропы, мне проще их обхитрить, чем драться. Да и зачем. Как говорит Скасти – голова всегда сильнее лап.

Волчица тяжело вздохнула и отложила свою пряжу в сторону.

– А что ты будешь делать, маленький друг, если демон, заблудившийся Фае, придет на луг, где ты играешь с Гутой и Шали.

– Тогда они тут же его разорвут, – без тени сомнений, ответил Арди.

– А если они будут больны и слабы. А демон силен?

– Тогда мы сбежим!

– А если у вас не будет возможности сбежать.

– Тогда… – маленький охотник задумался. – я попробую с ним договориться. Что ему от нас надо? Демоны ведь не охотятся. Они не знают троп. Нам нечего делить. Пусть идет своей дорогой.

– Они не охотятся так, как охотишься ты, маленький друг, но это не значит, что наши потерянные собратья не испытывают Голода.

– Голода?

Атта’нха снова кивнула и её теплые, слегка влажные глаза наполнились жаркими, колючими искрами. Такие, что вспыхивают в глазах охотников, когда те вспоминают имена тех, кто не вернулся с троп. Имена ушедших по невидимым тропам.

Волчице было больно.

– Заблудившиеся Фае всегда голодны, маленький друг. Их суть, их путь, должен был привести их в одно место, но они никак не могут его отыскать. И потому пытаются отобрать это место у других.

– Я… я ничего не понимаю, – признался Арди. – Как можно отобрать какое-то место… Они что, постоянно дерутся за чужие логова?

– Не совсем, маленький друг… не совсем… Но знай, что встретив демона, ты не сможешь ни убежать, ни скрыться, ни договориться, ни обхитрить его. Потому что все, что нужно заблудившемуся Фае – отнять у тебя то, что не хватает ему самому. А потому, маленький друг, хватит дремать, – Атта’нха дернула боком, заставляя Арди очнуться от полудремы. – и расскажи мне, как прогнать Бездомного Фае и как одолеть демона.

Арди насупился.

– Ну ла-а-адно, – недовольно протянул маленький охотник.

– Газом пахнет, что ли? – принюхался Милар.

Арди вынырнул из воспоминаний и посмотрел в спину капитана. После очередного привала им оставался последний рывок до Тверди.

А за окном все так же небо рассекала одна и та же молния. Они с Пневым ступали уже не совсем по лестнице небоскреба в Новом Городе, а, скорее, по территории демона. Сюда распространялось влияние заблудившейся Фае и теперь все вокруг подчинялось её воли. И то, что видели глаза – лишь обман и вымысел. Но слишком глубоко пронизавший суть реальных вещей, чтобы разобраться, где правда, а где ложь.

Может, если бы Арди относился к числу могучих Эан’Хане, он смог бы развеять чары демона и увидеть то, что действительно находилось за окном, но увы…

– Демоном пахнет, – возразил Ардан.

– А у них есть запах?

– В основном – сера, и еще примеси чего-то своего. У каждого по-разному.

– А почему так? – не унимался Милар и, кажется, Арди начал понимать, почему некоторых могла раздражать его привычка засыпать собеседника постоянными вопросами.

– Потому что таков сон Спящих Духов, – ответил Арди.

Милар, судя по недовольному бормотанию, принял ответ за хамство.

– Арди, а ты не думал, что…

– Арди, а ты не думал, что пропадать целыми днями в степи это не самый лучший способ ухаживать за беременной женой?

Ардан моргнул и повернулся на голос. Перед ним застыла Анна. С золотыми волосами, стянутыми в тугую косу, она стояла около плиты и водила деревянной ложкой над жарящимся мясом… с луком и чесноком.

За окном, над Эвергейлом, поднималось весеннее солнце. Заливало поселок и ближайшие окрестности теплыми лучами, обещая как можно скорее оттеснить остатки холодного дыхания зимы.

– Я…

– Я-я-я, – перебила Анна. Она отложила в сторону ложку и, вытерев руки передником, уселась за стол. – Только это от тебя и слышу – “я”. И ничего кроме.

В платье, расшитом Шайе настолько, чтобы живот Анны мог поместиться, девушка налила из джезвы кофе и придвинула миску с рассыпчатым печеньем.

– Ты ездил к моему отцу?

– Отцу? – переспросил Арди.

Он снова посмотрел за окно. Там, накрывая предгорья тенью, высились Алькадские пики. С их лесами, быстрыми, набравшимися сил за зиму реками, и тропами, невидимыми взгляду непосвященного путника.

– Да, – строго и как-то холодно, произнесла Анна. – ты обещал, что съездишь к нему и попробуешь поговорить еще раз. Мы не сможем растить ребенка, на твою зарплату помощника маршала, Арди. И уж тем более не сможем, когда тебя неделями дома нет. Если бы не Келли, я вообще не знаю, как бы здесь одна справлялась.

Ардан моргнул… да, точно… Тимофей Полских… после той ночи, которую они с Анной провели вместе у ручья, Арди вернулся домой.

Поговорил с семьей, с матерью и даже спросил совета у отчима, а затем, как и планировал, потратил пятнадцать эксов на то, чтобы купить обручальное кольцо.

И, когда они снова встретились с Анной – он задал ей вопрос.

“Выйдешь за меня?”.

И она ответила.

“Да”.

Тимофей Полских был против, но… слишком любил свою дочь. Не хотел причинять ей боль, натравливая на Арди своих ковбоев (а может не собирался выяснять, насколько теплые отношения у шерифа и Ардана). И потому просто выгнал Анну из дома, в моменте постарев лет на десять, осунувшись и сгорбившись.