И ушел. А Рита закопалась в книги.

Стопку для самых маленьких она осилила быстро: что сложного в сказках уровня «Колобка» или «Курочки Рябы» и в коротких двустишиях об окружающем мире? Рассмотрела нарисованные очень просто, но яркие и забавные картинки, отметила, что какого-то впечатления чуждости у нее не возникло. Подумала: интересно, а мультики по этим сказкам здесь снимают?

И пошла к Питу — спросить о мультфильмах, а заодно и о кино, и поделиться первыми впечатлениями.

Ворота гаража были распахнуты настежь, Пит сидел уже не внутри, а практически на улице, на свету, и шуршал наждачкой по какой-то деревяшке. Рядом важно возлежал Барс, пристально следил за движениями его руки и подергивал хвостом. Рита аж засмотрелась. Очень уж они забавно смотрелись рядом: пушистый, мордастый рыжий кот и крепкий широколицый парень с очень светлыми волосами и добродушной улыбкой. Пит совсем не был пухлячком, первое впечатление оказалось обманчивым: сейчас, когда он остался в одной майке-безрукавке и шортах, стало видно, что жирком там и не пахнет. У него просто крепкое телосложение, то, что называют «широкая кость», и не слишком рельефная, но все же заметная мускулатура. Сразу видно, что парень руками работает, а не мышкой по коврику елозит. А при росте немного ниже среднего, да если еще и в свободной одежде, как вчера или даже сегодня на прогулке, как раз и получается эдакий уютный котик.

Совсем как Барсик, умилительно-пушистый, ласково мурчащий, а на самом деле знатный потомственный крысолов.

Пит поднял голову, как будто ощутил ее взгляд. Улыбнулся:

— Пришла поболтать? Погоди, вытащу тебе кресло.

Отряхнул руки, нырнул в полумрак гаража и почти сразу показался с тем самым креслом, в котором сидела Рита вчера. На солнечном свету оно казалось еще обшарпанней, гобеленовая обивка выцвела, но все же была целой, а сидеть в этой древности, Рита помнила, вполне удобно.

— На солнце или в тенек?

— На ветерок, — шутливо ответила Рита. А Пит и в самом деле выбрал место, где приятно обдувал едва заметный сквознячок, в ажурной тени винограда, шагах в трех от входа в гараж. Не нос к носу, но говорить удобно.

И вернулся к своей работе, монотонной, наверняка скучной и очень даже располагающей к разговорам.

— Ты что делаешь? — спросила Рита.

— Детский стульчик для качелей. Соседке обещал.

— Я думала, ты по машинам только?

— Хороший механик всё умеет. А тут и делать, в общем-то, нечего.

Хотела Рита спросить, почему соседка не купит эти самые качельки — дорого, дефицит, или в этом мире больше ценится штучная работа? Но не стала. Все-таки такие вопросы не очень красиво выглядят, а ей совсем не нужно с самого начала казаться бесцеремонной хамкой.

Вместо этого спросила, о чем собиралась с самого начала:

— У вас есть мультики?

— Что, прости? — Пит оторвался от своей работы, посмотрел удивленно.

— Мультфильмы. Рисованное кино для детей.

— А-а, понял. Конечно. Сейчас каникулы, каждое утро по телевизору. Надо будет поймать тебе что-нибудь хорошее.

— Обязательно! — обрадовалась Рита. — Хочу сравнить. Все-таки здорово, что наши миры так во многом похожи. Что бы я делала, если бы попала в какое-нибудь средневековье? Спятила бы, точно.

Пит посмотрел на нее задумчиво. Покачал головой:

— Нет. Ты бы справилась. Но было бы сложнее, это правда.

Помолчал немного, будто ждал, что Рита на это скажет. Но что она могла сказать? Да, было бы сложнее. Но и сейчас не очень-то просто. И вообще… дома все равно лучше.

Пит, наверное, уловил перемену ее настроения, иначе с чего бы вдруг резко поменял тему?

— Твой кот поймал мышь, — еще и кивнул на Барса, будто уточнял, какой именно кот.

— Он умеет, — согласилась Рита. — И не только мышей.

— И не стал ее есть! Вон лежит, — махнул рукой, и Рита в самом деле заметила в траве серый мышиный трупик. Вот хоть плачь, хоть смейся!

— Принес показать, да? — спросила у Барса. И объяснила ехидно, уже Питу: — Это у него отчетность. Нужно ведь похвастаться, какой ты молодец, да, Барсик? А есть всякую гадость он не станет. И хорошо: мало ли какую заразу та мышь переносит. — Тут она встревожилась: — Слушай, Пит, аппетит у котика вообще-то будь здоров, и он привереда. Борщ не ест, мясо подавай. Как думаешь, твоя мама…

— Ты о чем? — удивился Пит. — Брось, вы с котом нас не объедите. А маме он понравился. Необычный кот, у нас таких лохматых и мордатых нет.

Тут Барс сорвался с места, рыжей молнией пронесся мимо, в гаражный сумрак. И вышел с мышью в зубах, гордо задрав пушистый хвост. Положил добычу у ног Риты, запрыгнул ей на колени.

Пит расхохотался:

— Это выглядело так, будто он делает тебе подарок! Бросил к ногам, как первобытный охотник оленя.

— Спасибо, что не мамонта. Придется их где-нибудь закапывать, мышиные трупы сад не украшают, — озабоченно сказала Рита, наглаживая кота.

— Или Рею отдать, практиковаться.

— О-ой… Он правда, что ли?..

— Да ладно, я пошутил. Вон лопата, в углу. Хочешь, похорони их прямо сейчас где-нибудь под деревом, или я закопаю, как освобожусь.

— Мр-ряу! — возмутился Барс.

— Нет уж! — строго ответила Рита. — Ты молодец, лови их и дальше, но никто здесь не питается мышами, даже ты, а оставлять их просто так валяться… фу-у.

Встала — кот недовольно спрыгнул с колен, — нашла лопату, подцепила на нее оба мышиных трупика и понесла в глубину сада. Закопать под какой-нибудь яблоней эту гадость, с глаз долой…

Яблони в саду были аккуратно окопаны, с канавками для полива. Копнуть ямку, зашвырнуть туда барсову добычу и засыпать землей — минута дела. Правда, Рита немного еще постояла просто так, слушая тишину. Здесь и правда было очень тихо, гораздо тише, чем дома. Очень мало машин, по крайней мере, на этой улице, ни у кого не орет на полную громкость музыка, только шелестят над головой листья и чирикают местные воробьи, совсем такие же, как дома.

Звонкий женский смех, вроде бы и не слишком громкий, но близкий, заставил насторожиться. Что-то в нем было нарочитое, неприятное. Хозяйка дома смеялась мягче. Кто-то пришел? Заводить новые знакомства Рита пока что совсем не стремилась. Отнести лопату на место и идти дальше читать? Да, так будет лучше. Проветрила немного мозги, и хватит — все те книги сами себя не прочитают.

Оказалось, что гостья пришла к Питу. Девушка лет восемнадцати — двадцати сидела в том самом кресле, что он выставил «на ветерок» для Риты. Вытянула длинные загорелые ноги, едва прикрытые по середину бедер ярким цветастым сарафанчиком, в ярко-красных босоножках на шпильках — примитивно, подумала Рита, но на мужиков действует. Во всех мирах, спешите убедиться. И вся она выглядела так откровенно-зазывно, сразу ясно, что на Пита глаз положила и взяла его в осаду! Рыже-каштановые кудри копной падали на плечи, лицо притеняла розовая с красной лентой широкополая шляпка, а ярко-алые, сочные губы так и бросались в глаза. Она что-то негромко говорила, постукивая алыми ноготками по подлокотнику, и резко замолчала, увидев Риту.

Почему-то это внезапное молчание царапнуло даже больше резкого смеха, откровенно выставленных напоказ длинных ног, слишком ярких губ и действительно очень красивых волос. Рита молча прошла в гараж, поставила на место лопату, подхватила на руки Барса и пошла в дом. Услышала, уже войдя внутрь, но еще не закрыв плотно дверь:

— Что это еще за шпингалетка?

Ждать ответа Пита Рита не стала — еще чего! Шпингалетка, значит? Ну да, до этой грудастой-губастой-ногастой ей и в самом деле далеко. Не всем же быть моделями. Но, но…

Рита взбежала наверх, в «свою» комнату, захлопнула дверь и прислонилась к ней спиной.

— Да пошла она в пень, коза на шпильках! — уткнулась лицом в Барса, тот мокро и шершаво лизнул в нос и спрыгнул с рук. Улегся на подоконнике, свесив пушистый хвост, с видом таким величественным и независимым, будто хотел сказать: «Зачем ты вообще смотришь на всяких посторонних коз, да еще и расстраиваешься, когда они что-то блеют?»