Адам бросился по мосту бегом.

Он был всего в нескольких дюймах от цели, когда мост обвалился.

Он не просто обрушился в одном месте. Он рухнул весь. Адам, ударившись о воду, погрузился с головой в самый неудачный момент — во время вдоха. В результате глотнул воды. Он слышал крики друзей, но не мог им ответить. От соленой воды щипало глаза. Закашлявшись, он взмахнул руками. Вода была ледяная!

— Плыви! — крикнула Сэлли. — Приближается акула!

У Адама чуть не случился разрыв сердца. В его первый день в Кошмарвилле его чуть было не проглотило дерево. Но быть съеденным акулой было бы в тысячу раз хуже. Он завертелся в панике, пытаясь собраться с мыслями, не зная, куда плыть — к маяку или к молу, в этот момент ему было все равно. Просто он хотел выбраться из воды.

— Я никакой акулы не вижу! — услышал он крик Синди.

— Их никогда не видишь до последнего момента! — в ответ крикнула Сэлли. — Адам, спасайся!

В короткие мгновения между приступами кашля Адам успел повернуться и посмотреть на своих друзей.

— Там правда акула? — выдохнул он, барахтаясь в воде.

— Я лично ни одной не вижу, — покачал головой Часовщик.

— Так ведь ты почти слепой, — сказал Адам.

— Я тоже не вижу, — присоединилась к Часовщику Синди.

— Океан большой, и где-нибудь в нем есть акулы, — теряя терпение, сказала Сэлли. — И если ты будешь там барахтаться вместо того, чтобы постараться быстрей вылезти из воды, не сомневаюсь, что очень скоро ты одну из них увидишь.

— О, господи, — проворчал Адам — Сэлли уже начинала его раздражать.

Увидев, что он ближе к маяку, чем к молу, он решил плыть туда. И уже через считанные секунды, выбравшись из воды, дрожал от холода возле двери маяка. Теперь он понимал, почему полицейские не взяли на себя труд проверить рассказ Сэлли. Обломки досок — все, что осталось от моста, — качались на волнах, ударяясь о камни мола. В определенном смысле он оказался в западне, если только не решится опять лезть в воду, ожидая очередных акульих пророчеств Сэлли.

— Ты свои ноги чувствуешь? — крикнула Сэлли с конца мола.

— Да, — отозвался Адам. — Они пока что прикреплены к моему телу, спасибо.

— Попробуй дверь, может, она откроется, — крикнул Часовщик. — Внутри, возможно, найдется веревка, тогда брось ее нам.

Дверь — что не удивительно — была заперта. Адам огляделся в поисках камня побольше, чтобы сбить замок. Навряд ли обитающий внутри призрак выставит ему счет за нанесенный ущерб.

Но дело происходило в Кошмарвилле. И, наверное, Адаму следовало бы, прежде чем что-то делать, хорошо подумать. Однако Адам промок до нитки, ему было холодно. И просто хотелось попасть внутрь, чтобы обсохнуть. Подобрав камень величиной со свою голову, он обрушил его на замок двери. Он отлетел, и дверь распахнулась.

Внутри было темно. Как они могли забыть взять фонарики! Адам сделал несколько шагов вперед, вновь чувствуя, как тяжело бьется сердце. Пахло затхлой сыростью — маяк долго простоял запертым. Кроссовки Адама оставляли четкие следы на слое пыли, покрывавшем деревянный пол. С его одежды стекала вода, превращая пыль в грязь. В полосе света, проходящего сквозь дверной проем, он смог разглядеть винтовую лестницу, ведущую к вершине маяка. Сама вершина терялась в полумраке, а лестница, казалось, исчезала в неестественной ночной тьме.

— Алло! — крикнул он.

Слово вернулось к нему гулким эхом:

— Алло. Алло. Алло.

Каждый повтор был сильнее предыдущего. И страшнее.

— Лло. Лло. Лло.

Это звучало так, будто с ним заговорил призрак.

— Ллон. Ллон. Ллон.

Но призрак, настроенный далеко не по-дружески. Он вовсе не приглашал Адама войти.

— Вон! Вон! Вон!

Вслушиваясь в эти звуки, Адам поежился.

Уходи вон!

Слева от него был небольшой чуланчик. В нем оказались лопата, тачка, несколько жестяных бидонов, пахнущих керосином, и веревка. Что удивительно, веревка была в довольно приличном состоянии — далеко не такая старая, как все остальное. Подняв руку с веревкой, чтобы ее увидели ребята, Адам поспешил обратно.

— Ты хочешь с ее помощью перебраться сюда? Или чтобы мы перебрались туда? — задал Часовщик вопрос, интересовавший всех.

— Я хочу обыскать маяк, — шагнула вперед Синди. — Я должна это сделать.

Сэлли с тревогой оглядела воду.

— Если веревка порвется, мы все окажемся в животе у акулы.

— Там есть, к чему можно ее надежно привязать? — крикнул Часовщик Адаму.

Адам оглянулся на винтовую лестницу. У него в руках был моток веревки по крайней мере футов в двести. Этого хватит, решил он.

— Да, — сказал Адам. — А там, на молу, найдется, к чему привязать?

Часовщик внимательно обследовал камни.

— Найдется, — ответил он. — Только мы будем болтаться над самой водой.

— Интересно, на какую высоту может выпрыгнуть из воды акула? — проворчала Сэлли.

Адам кинул конец веревки Часовщику, и тот обмотал его вокруг большого камня и закрепил. Потом Адам вернулся внутрь маяка и привязал свой конец веревки к винтовой лестнице. Ему показалось — каким бы абсурдным это ни бы-10, — что здесь до сих пор слышится эхо его «Алло!» Хотя теперь это был лишь слабый стон:

— О-о-о-о...

Адам вышел наружу. Туго натянутая веревка ныла всего в грех футах над водой.

— Кто первый? — крикнул Адам.

— Я, — схватилась за веревку Синди и в нерешительности замолчала. — Как это надо делать? — спросила она.

Встань спиной к маяку, — объяснил Часовщик. — Схватись за веревку и, потихоньку перебирая руками, продвигайся по ней. Когда окажешься над водой, забрось на веревку и ноги. Да смотри не свались.

Синди сделала все так, как сказал Часовщик. И вскоре дюйм за дюймом она стала пробираться к Адаму. Концы ее светлых волос касались гребешков легких волн. Адаму захотелось как-то подбодрить ее, но ничего не приходило на ум, в особенности под сердитым взглядом Сэлли.

Адам не мог ее понять. Ведь это именно Сэлли пришла в голову идея помочь Синди. И если он сказал о Синди несколько хороших слов, это еще не повод для ревности. Они всего лишь дети, и между ними нет никаких «отношений». Он даже не знает точно, что означает это слово.

— Осталось всего несколько футов, — наконец сказал Адам, когда Синди почти добралась до маяка.

Как только ее ноги оказались над камнями, он протянул руку и помог ей встать на землю.

— Ну и жуть, — проговорила она, тяжело дыша.

— Ты давно живешь в Кошмарвилле? — спросил он.

— Два месяца. А ты?

— Две недели. Мы переехали из-за работы отца.

Лицо Синди помрачнело.

— А мы переехали из-за того, что мой отец умер.

— Извини... Мне очень жаль.

— Здесь у его родителей был дом. В нем мы сейчас и живем — бесплатно. Нам больше некуда было ехать, — слабо пожала плечами Синди.

— И у тебя больше нет ни братьев, ни сестер, кроме Нейла?

— Нет.

— Эй вы там! — крикнула Сэлли с мола, держась за веревку. — Хватит болтать, лучше приготовьтесь спасать меня, если я упаду.

— Я жду не дождусь, чтоб спасти тебя еще раз, — отозвался Адам.

Сэлли перебиралась дольше, чем Синди. И всю порогу так жаловалась и стонала, что оставалось только удивляться, как у нее еще хватало сил держаться за веревку. Однако в конце концов она встала рядом с ними.

— Надеюсь, когда будем возвращаться, спешить нам не придется, — сказала Сэлли.

Часовщик перемахнул к маяку в несколько секунд. Веревка оказалась надежной, она почти не провисла под его весом. И поскольку белых акул поблизости видно не было, все решили, что п обратный путь обойдется без проблем.

Вместе они вошли внутрь маяка. Если не считать чулана с хозяйственной утварью, на первом этаже было в основном пусто — только паутина на стенах да пыль на полу. Винтовая лестница, казалось, поджидала их, чтобы бросить вызов — хватит ли у них смелости подняться по ее многочисленным ступеням в темноту.