Часовщика это не интересовало.

— Я уже сказал, что не имеет значения, был ли это призрак или волна. Мальчика уже нет в живых.

— Для тебя это всего лишь статистика? — обрушилась на него Сэлли. — Очередной случай в Кошмарвилле? Как ты можешь быть таким бесчувственным? А если он жив?

— Я был бы этому только рад, — посмотрел на нее Часовщик.

— Да нет же! — закричала Сэлли. — Что, если он жив и его нужно спасти? Только мы можем это сделать.

— Правда? — спросил Адам.

— Конечно! — горячо подтвердила Сэлли. — Я этой девочке верю. И верю в призраков.

— А я — нет, — заявил Адам.

— Ты просто их боишься, — сверкнула глазами Сэлли. -- Вот почему ты готов оставить этого несчастного мальчишку на произвол судьбы. Честное слово, Адам, я в тебе разочаровалась.

Адам почувствовал, что у него начинает болеть голова.

— Я ничего не имею против этого ребенка. Но только, если уж полицейские не смогли его найти, не думаю, что мы сможем.

— Замечательно, — вскочила Сэлли. — Сдаться, даже не попытавшись что-то сделать. В следующий раз какая-нибудь колдунья или инопланетянин похитит тебя, а я просто закажу чашку кофе и пончик с вареньем и объявлю окружающим, что Адам был хороший парень и он мне нравился, но раз уж он пропал, так пропал, и нет смысла его искать, потому что ни к чему зря суетиться, — она остановилась перевести дух. — Ну?

— Что — «ну»? — спросил Адам.

Сэлли встала, уперев руки в бока.

— Ты будешь мне помогать или нет?

Адам посмотрел на Часовщика, который, подобрав газету, углубился в чтение статьи.

— Мы будем ей помогать или нет? — спросил он своего друга.

Часовщик посмотрел на свои часы — на все четверо, по двое на каждой руке.

— Да вроде бы на сегодня у нас ничего не запланировано. Я Синди Мейки знаю. Она симпатичная.

Адам повернулся к Сэлли.

— Мы поможем тебе.

— Какие вы, ребята, альтруисты, — фыркнула Сэлли и отвернулась.

Встав, чтобы идти за Сэлли, Адам посмотрел на Часовщика.

— Альтруист — это кто? — шепотом спросил он.

— Скажем так: к нам это слово отношения не имеет, — шепнул в ответ Часовщик.

Синди они нашли на веранде ее дома. Она сидела, тихонько покачиваясь на качелях. Адам почувствовал острую жалость — таким печальным было ее лицо. Синди даже не слышала, как они подошли. Казалось, она полностью погружена в свой собственный мир. Мир, в котором больше не было ее маленького брата. В этот момент Адам был готов отдать что угодно, лишь бы вернуть пропавшего малыша.

Но тут ему вспомнились доводы Часовщика: в любом случае скорее всего это было безнадежно.

— Здравствуй, — сказала Сэлли, когда они шагнули на крыльцо. — Ты Синди Мейки?

Часовщик был прав, Синди была хорошенькая. Волосы длинные, светлые, спадающие почти до пояса. Глаза большие, синие. Они напомнили Адаму небо за мгновение перед рассветом. Но сейчас глаза ее были еще и покрасневшими — перед их приходом она плакала.

— Да, — тихо ответила Синди.

Шагнув вперед, Сэлли протянула ей руку.

— Привет! Меня зовут Сэлли Уилкокс, а это Адам Фримен и Часовщик. Может, мы выглядим не слишком внушительно, но все мы умные и находчивые. И, самое главное, нам пришлось побывать в очень необычных ситуациях. И мы верим, что возможно все, в том числе и твой призрак, — Сэлли остановилась, чтобы перевести дыхание.

Синди нужно было время, чтобы переварить только что услышанное.

— Не хотите сесть? — тихо спросила она, указав на вторые парные качели. — Может быть, принести чего-нибудь попить? Хотите лимонада?

— Мы никогда не пьем лимонад до того, как выполним работу, — сказала Сэлли, садясь.

— А я бы выпил лимонада, — сказал Адам, усаживаясь рядом с Сэлли.

— Адам, мы пришли, чтобы помочь Синди, а не для того, чтобы распивать здесь лимонад, — отчитала его Сэлли.

— Но если мне хочется пить? — пожал плечами Адам.

— И мне тоже, — вставил Часовщик. — У тебя кока-колы не найдется?

Синди встала.

— Найдется и кола, и лимонад. Я сейчас принесу. Сэлли, ты точно ничего не хочешь?

Сэлли подумала.

— Ну, раз уж об этом зашла речь, у тебя нет имбирного эля? Мне больше всего нравится сухой канадский, в зеленых банках. Холодный, но не слишком.

— Посмотрю, что у нас есть, — кивнула Синди и исчезла в доме.

Часовщик остался стоять. Он пристально смотрел в сторону океана.

— Куда ты смотришь? — спросил Адам.

— На маяк, — указал рукой Часовщик. — Его отсюда видно.

Часовщик был прав. За углом дома виднелся маяк — высокая колонна из белого известняка. Впервые увидев это сооружение, Адам содрогнулся — сам не зная, почему. До этого он ни разу его не видел. И ему трудно было определить — обычный это маяк или такой, где обитают призраки. Маяк располагался всего в четверти мили отсюда.

— Высокий, — только и смог сказать Адам.

— И старый, — добавил Часовщик, наконец садясь. — Его построили еще до того, как появилось электричество. Насколько я слышал, в те времена на маяках в лампах жгли масло. Огонь предупреждал корабли в море о скалах.

— А я слышала, что, бывало, жгли и людей, — заметила Сэлли.

— Люди горят не так хорошо, — по-деловому ответил Часовщик. — Бродяга мне однажды рассказывал, что маяк построили испанцы и что этот был первым в Америке. Трудно себе представить, что он настолько стар.

— Но потом туда провели электричество? — спросил Адам.

— Ясное дело, — кивнул Часовщик. — Воды возле Кошмарвилла очень опасны. Даже современным судам приходится быть начеку. И все же этот маяк закрыли еще до моего рождения. Не знаю, почему. Сейчас корабли и близко к этому месту не подплывают. Последний, проплывавший здесь, был транспортный корабль из Японии. На борту у него были сотни «Тойот». Он затонул недалеко от мола. И после этого еще довольно долго можно было пойти на берег и выбрать «Камри» или «Короллу» любого цвета, какой захочешь. Их выбрасывало волнами несколько месяцев.

— Только от всех пованивало рыбой, — заметила Сэлли.

— Зато можно было поторговаться, — сказал Часовщик.

— Я бы ни за что не стала встречаться с парнем, у которого от машины несет рыбой, — хмыкнула Сэлли.

— Должно быть, была какая-то причина, почему закрыли маяк, — сказал Адам.

— Может быть, потому, что там появился призрак. Это самый логичный ответ.

— Но почему там появился призрак — вот что интересно, — продолжал Адам.

Удивленное выражение промелькнуло на лице Сэлли.

— Адам, ты начинаешь говорить так, будто родился здесь. Поздравляю, с этого момента мне не придется так часто на тебя кричать.

— Я вообще не понимаю, почему ты на меня кричишь, — сказал Адам и посмотрел в направлении, куда ушла Синди. — У нее такой печальный вид.

— Как у цветка, на который случайно наступили ногой, — кивнул Часовщик.

— Минутку. Вы, ребята, случайно не влюбились в нее, а? — посмотрела на них Сэлли.

— Любовь — это чувство мне незнакомое. Я о нем только в книгах читал, — сказал Часовщик.

— Мы с ней только что встретились. Я ее совсем не знаю, — сказал Адам.

— Но я тебе понравилась сразу, как только мы с тобой познакомились, правда? — спросила Сэлли.

— Может быть, — пожал плечами Адам.

Вдруг лицо Сэлли стало тревожным и немного раздраженным.

— Только не пытайся с ней заигрывать, когда и поблизости.

— Мы выберем момент, чтобы делать это за твоей спиной, — тактично заметил Часовщик.

Через минуту вернулась Синди. Она принесла два высоких стакана колы со льдом и один — лимонада. Предлагая Сэлли колу, Синди извинилась, что не нашла имбирного эля.

— Я бы сюда кофеинчику добавила, — сказала Сэлли, нюхая напиток, прежде чем сделать глоток.

Адам залпом выпил свой лимонад.

— Ох, — с наслаждением сказал он, — в жаркий день что может быть лучше холодного лимонада!

— А несколько дней назад было холодно, — грустно заметила Синди, садясь.