На комиссию, согласно тому же положению, возлагалась обязанность "всеми мерами способствовать обеспечению действующей армии предметами артиллерийского снабжения, почему ее наблюдению и контролю подлежат все действия довольствующих учреждений".
Председатель комиссии имел право: "а) предъявлять ГАУ и подведомственным ему органам требования армии по части артиллерийского снабжения и настойчиво добиваться их исполнения; б) требовать от фронтовых органов сведения о нуждах армии по артиллерийскому снабжению". Он был обязан принимать своевременно меры к тому, чтобы потребность армии в артиллерийском снабжении удовлетворялась без промедлений, применяя к этому все способы и "указывая все средства как внутри империи, так и за границей". Большая часть обязанностей особой распорядительной комиссии являлась по существу дублированием обязанностей ГАУ.
С назначением генерала Поливанова военным министром особая комиссия была упразднена (к июлю 1915 г.), просуществовав всего лишь 6 месяцев. Однако, несмотря на кратковременность своего существования, ей удалось достигнуть значительных результатов: ею были исчерпаны почти все возможности покупок и заказов предметов боевого снабжения в России и за границей; были выяснены действительные нужды русских заводов, работающих на артиллерийское снабжение, установлен фактический контроль за их деятельностью, а также был принят ряд мер для повышения их производительности (обеспечение заводов техническим персоналом и рабочими, снабжение топливом, облегчение технических условий приема изделий, упрощение и усовершенствование производства с целью увеличения выхода изделий и пр.), изменены многие договорные условия с заграничными фирмами, так как заключенные с ними контракты оказались совершенно невыполнимыми в обусловленные сроки, которые председатель комиссии считал "обманными".
Ко времени учреждения комиссии большинство иностранных фирм, получивших заказы для русской артиллерии, не приступало к производству и только начинало постройку и оборудование заводов. Союзные же правительства, несмотря на свои заявления, что они принимают все меры к добросовестному выполнению их заводами русских контрактов, по словам председателя особой распорядительной комиссии, "не только не способствовали нам, но даже косвенно препятствовали заводам в исполнении ими своих работ, заботясь, конечно, главным образом о снабжении своих армий"[12]. В действительности опоздания в исполнении заграничными заводами заказов для русской армии превзошли все самые пессимистические ожидания.
Все мероприятия ГАУ и особой распорядительной комиссии требовали времени для осуществления и могли дать благоприятные результаты только в будущем. Например, обследование, произведенное в январе 1915 г., показало, что производительность русских оружейных заводов могла быть повышена до желательных размеров не раньше как через 6 месяцев.
Между тем к весне 1915 г. недостаток боеприпасов в действующей армии достиг угрожающего предела. Признано было необходимым поставить во главе ГАУ нового начальника.
В конце мая 1915 г. начальником ГАУ был назначен генерал Маниковский, отличавшийся исключительной энергией и лично известный верховному главнокомандующему. При Маниковском колоссальные требования армии предметов артиллерийского снабжения все более и более осложняли работу ГАУ. По мере увеличения новых требований видоизменялась организация ГАУ, штаты его непрерывно расширялись. К маю 1917 г., когда Маниковского, назначенного помощником военного министра, заменил генерал Лехович, ГАУ представляло чрезвычайно сложный и громоздкий организм. Состав его увеличился втрое: в феврале 1915 г. в ГАУ служило всего 290 офицеров и чиновников, в том числе было 12 прикомандированных, а в мае 1917 г. — 980 (см. схемы 1 и 2), в том числе около 500 человек прикомандированных и по вольному найму, не считая вольнонаемных писарей и солдат. Сверх того в химическом комитете, организованном при ГАУ, работало с мая 1917 г. около 300 человек, из них большинство специалистов инженеров и техников.
Вместо 12 отделений в 1915 г. в ГАУ к маю 1917 г. стало 21 отделение. В состав Арткома были добавлены два временных отдела: VI пороховой, лабораторный и ракетный и VII лафетный. Учрежден был при ГАУ отдел тяжелой артиллерии с техническим бюро. Добавлены были делопроизводства: по рабочему вопросу, по личному составу ГАУ, по общим хозяйственным вопросам, по заготовлению и распределению металлов, по торгам и по снабжению тяжелой артиллерии.
Начальнику ГАУ было крайне трудно управлять возложенным на него ответственным делом при помощи подчиненного ему чрезвычайно сложного аппарата, во много раз труднее, чем в 1915 г. (у начальника ГАУ в 1917 г. было около 60 докладчиков).
По сравнению с 1915 г. организация и штаты ГАУ в 1917 г. больше отвечали чрезвычайным запросам, которые были предъявлены к ГАУ войной. Но огромный непосильный труд начальника ГАУ не могла облегчить ни структура ГАУ, сложившаяся к 1917 г., ни оставшееся без изменений положение о ГАУ, отвечающее только запросам мирного времени, да и то плохо.
Внутри военного министерства, несмотря на угрозу тяжких последствий для государства при неудачном исходе войны, не замечалось стремления к дружному единению в работе. Военный министр и его помощник мало вникали в сущность работы ГАУ, и вместо того чтобы руководить и ставить ему задачи, выставляли ГАУ главным виновником всех бед, происходивших вследствие недостатка боеприпасов в армии, и вели "борьбу" с артиллерийским ведомством. "Что же я могу сделать в отношении этого ужасного ведомства, с которым борюсь с самого начала моего назначения военным министром?" — писал Сухомлинов в сентябре 1914 г. начальнику штаба верховного главнокомандующего, генералу Янушкевичу[13]. Что же касается генерала Поливанова, то он сосредоточил свое внимание на борьбе с генинспартом и генералом Кузьминым-Караваевым, когда последний был начальником ГАУ; деятельность Поливанова выражалось прежде всего в стремлении угодить "общественным деятелям" Государственной думы, а после февральской революции — временному правительству. Особенно ярко сказалась эта деятельность генерала Поливанова в то время, когда он был председателем особого совещания по обороне государства, созданного в мае 1915 г.
Канцелярия военного министерства (непосредственный исполнительный орган военного министра и военного совета) и Главное управление генерального штаба, вместо совместной работы с ГАУ, считали себя как бы высшими над ним контролирующими и наблюдающими органами, а ГАУ продолжало от них сторониться.
Особое совещание по обороне учреждено было по инициативе Путилова, известного в то время представителя финансово-промышленных кругов, и по ходатайству перед царем председателя Государственной думы Родзянко. По мнению Путилова, учреждение такого совещания из представителей от законодательных учреждений и от промышленности являлось единственным средством, чтобы "заставить артиллерийское ведомство работать надлежащим образом"[14].
Схема 1. Организация Главного артиллерийского управления в феврале 1915 г.
Схема 2. Организация Главного артиллерийского управления в мае 1917 г.
Родзянко доказывал, что деятельность особого совещания при тесном сотрудничестве правительства с общественными силами[15] "должна быть признана, безусловно, жизненной и обещающей полный успех" в деле боевого снабжения армии, которому, как полагал Родзянко, мешают: 1) укоренившаяся в артиллерийском ведомстве рутинность ведения дел, способная затормозить всякое общественное начинание; 2) существование особой распорядительной комиссии по артиллерийской части, которая в силу ее полномочий может затруднить исполнение постановлений особого совещания[16]; 3) отсутствие в артиллерийском ведомстве надлежащего сближения с торгово-промышленными кругами.
