Существует ли у вас именно ваше «судьбоносное» место?

Любой столик в кафе. Гамбург, город моих детских мечтаний, особенно квартал Гриндель. И Кердрюк по-своему тоже: мне пришлось открывать его для себя окольными путями. Под окольными путями я понимаю здесь не только дороги и шоссе, но и жизненные пути. В том, что именно в Кердрюке происходит действие «Музыки лунного света», книги, которая для меня как для писательницы стала своего рода путеводной звездой, я вижу руку судьбы.

Каким даром вы хотели бы обладать?

Я бы хотела превращаться в невидимку, чтобы подслушивать чужие разговоры и наблюдать за людьми в те минуты, когда им кажется, что никто их не слышит и не видит.

Ваша героиня порывает со своей прежней жизнью и создает себя заново. Если бы вы могли выбрать какую-то другую жизнь, что бы вы предпочли? Существует ли кто-то, с кем вы (хотя бы на неделю) мечтали бы поменяться судьбами?

Нет, я ничего не хочу менять. Даже оглядываясь на все глупости, которые я успела натворить в своей жизни, и на три-четыре различных этапа, между которыми нет ничего общего, я понимаю, что не хочу иного варианта. Вот разве что иногда по ночам я жажду «тихой гавани», мечтаю о более спокойной, более обеспеченной жизни. Или о праве влиять на ход событий — уж я бы нашла что изменить в нашем мире, поверьте. Но эти ночи проходят, и остается лишь чувство, что в конце концов мы раскаиваемся только в том, чего не совершили. Я уже трижды создавала себя заново или, скорее, обретала себя. Но многое ли я уже сделала? Я планирую еще кое-что сделать, я работаю, я творю, я живу — и жду момента, когда можно будет совершить эти поступки.

Есть ли вопрос, который вам еще ни разу не задавали в интервью, но на который вы хотели бы ответить?

Как зовут вашу музу?

Аполлон, и это ревнивый, демонический, ненасытный, суровый возлюбленный, который не потерпит рядом с собой никаких соперников. Некогда мы заключили договор, я потребовала свободомыслия, он потребовал абсолютной преданности. Если бы мне пришлось выбирать между обычной земной любовью к человеку и любовью к творчеству, я бы в конечном счете выбрала творчество. К счастью, такая дилемма передо мной не стоит.

Бретань от «А» и не совсем до «Я»

Aremorica (Арморика)

Арморика, земля у моря, выдается в суровые воды Атлантики, словно коготь дракона. Неровная береговая линия простирается на две тысячи четыреста километров, а за ней открывается земля с лесами и часовнями, — нет, это уже не Франция, это Бретань, земля Анку, менгиров и волшебных рощ, гречневых блинов, волынок и кельтских корней. Эта самая западная оконечность Франции обладает собственной историей, до сего дня накладывающей отпечаток на характер земли, народа и всей жизни, которая весьма отличается от жизни всей остальной Франции.

Bar Tabac (Бар Табак)

«Бар Табак», маленький трактир, имеющий монополию на продажу сигарет, это одновременно кафе, ресторанчик, место продажи лотерейных билетов и приема ставок, табачная лавочка и журнальный киоск, пункт сбора болельщиков во время трансляции интересных матчей и справочная служба деревни или городка. Лучший способ нажить себе недоброжелателей, переехав в бретонскую деревню или район бретонского города, — нерегулярно посещать «Бар Табак», а тем более, входя, не приветствовать громко всех собравшихся!

Brezhoneg (Бретонский язык)

Представьте себе, что рядом с вами кто-то закашлялся и в его кашле вы уловили отчетливую мелодию: примерно так звучит бретонский! Бретонский (Brezhoneg) считается одним из немногих кельтских языков, на котором еще говорят в Европе. С 1900 года, после введения обязательного школьного образования, бретонский стали клеймить как «варварский язык» и систематически уничтожать. Тому, кто говорил по-бретонски, вешали на шею деревянное сабо и бранили идиотом. Сегодня примерно сто семьдесят тысяч бретонцев еще говорят на родственном языку древних бриттов наречии своих предков, а так называемые «школы на диване» с 1985 года все чаще снова обучают бретонскому детей. В Северной Бретани двуязычные дорожные таблички с обозначением мест (например, Конкарно: Конк Керне (Concarneau: Konk Kerne)) свидетельствуют о том, насколько бретонцы гордятся своими корнями.

Некоторые бретонские слова и выражения

Armor земля у моря

Argoat лесная земля

Kenavo до свидания

Ker деревня, село, мыза, хутор

Lan освященное место, скит, аббатство

Loc скит, поселение отшельника, уединенное место

Salud здравствуйте

Ty дом

Yec’hed mat ваше здоровье! (тост)

Kouign Aman (Слоеный пирог)

Слоеный пирог, «хлеб с маслом», был придуман бретонцами в знак протеста против запрета печь пироги в пост, введенного католической церковью. Махнув рукой на подобные глупости, пекари в Дуарнене испекли первый бретонский Kouign Aman (произносится «кунь-аман»). Он готовится (в оригинальной версии в равных долях) из муки, яиц и соленого масла (demisel), причем тесто многократно складывают и раскатывают. Каждая пекарня бережет свой особый рецепт такого пирога как национальное сокровище.

Galette (Гречневые блины)

Galette, иначе именуемые «Crepe de blé noir», — то же для бретонца, что и знаменитая жареная колбаска, Bratwurst, для немца. Это тончайший, сложенный конвертиком, национальный бретонский блин печется не из пшеничной, а из гречневой муки (blé noir) на горячих камнях или на металлических противнях, смазывается соленым маслом и подается с солеными добавками. Классика жанра — это Galette Compléte: с тертым сыром, ветчиной и яичницей-глазуньей, к нему традиционно подается глиняный стаканчик Cidre doux^[162] (пожалуйста, выбирайте сладкий; от сухого сидра пломбы из зубов чуть не выпадают). Въезжая в новый дом, забрасывают такой гречневый блин на кухонный шкаф, чтобы заманить удачу. Только, пожалуйста, бросайте блин без яйца.

Приливы и отливы

Нигде в мире так не колеблется уровень воды при приливах и отливах, как на Атлантическом побережье Бретани. Иногда разница может достигать четырнадцати метров, как, например, на острове Мон-Сен-Мишель, к тому же время отлива и прилива ежедневно смещается на двадцать-тридцать минут. А значит, бретонец читает таблицу приливов и отливов в газетах, чтобы во время купания не пришлось заходить в воду значительно дальше, чтобы приливная волна не застала его на пляже, когда он будет жарить сосиски-гриль, или чтобы во время любительской рыбалки (разрешение сроком на две недели стоит тридцать пять евро) в бухтах внезапно не оказаться на мели.

Вера и суеверия

Курганы, «tumuli», считаются вратами в царство троллей, источники слывут зеркалами фей, а в часовнях Дева Мария и местные святые мирно соседствуют с танцующей смертью: язычники — потомки кельтских переселенцев из «Большой Британии» весьма хитроумно противились христианизации и сочетали особенности языческого и христианского культа, как им было удобно. Семь тысяч семьсот семьдесят семь святых и небесных покровителей Бретани не только отвечают за духовное благо католиков, но и защищают от зубной боли, одиночества и кораблекрушения. С ними соседствуют тридцать тысяч друидов-фрилансеров, добрые и злые ведьмы, а также магнетизеры, излечивающие от колдовства, порчи и злого глаза.

Ежегодный «pardon» — церковная процессия под открытым небом, когда бретонцы просят отпущения совершенных за год грехов, за которой непременно следует пикник возле установленных на перекрестках часовен-колумбариев, богато украшенных барельефами и статуями. Величайшее из подобных празднеств выпадает на девятнадцатое мая, День святого Ива, небесного покровителя Бретани и юристов. Как известно, грехов у юристов хоть отбавляй.