— Сил, Миа и я поговорили, и мы думаем, что тебе будет полезна дополнительная помощь.

Я даже не отреагировал, кроме небольшого переворота в животе. Правда была в том, что я знал это. Я почувствовал это. Я кивнул головой. Я бы сделал все, что было необходимо. Я даже не собирался сопротивляться. То, чему я стал свидетелем, было травмирующим, и я знал, что мне потребуется больше времени, чтобы исцелиться. Если я хотел стать лучше для Саванны, для своих родителей, для себя, мне нужно было продолжать идти вперед.

«После этой поездки мы найдем тебе помощь дома». Лео сделал паузу, а затем сказал: «Мы считаем, что программа проживания может быть лучшим вариантом. Чтобы действительно копнуть глубже и помочь вам пройти через это». Лео подождал, пока я встретилась с ним взглядом. «Вы бы хотели это сделать?»

«Да», — сказал я. Я снова представил лицо Саванны. «Я сделаю все, что потребуется».

— Вернись ко мне, — сказала Саванна, прорываясь сквозь это воспоминание. Ее руки были на моем лице, в центре Токио, тысячи людей толпились вокруг нас, как вода, текущая вокруг нашей неподвижной скалы. Я дышал и чувствовал, что рушусь. Я так устал бороться с этим горем.

Это разрушало меня.

Глядя на Саванну, я знал, что уничтожу и ее, если не смогу с этим справиться. Я не рассказал ей о дополнительной помощи дома. По правде говоря, я не хотел, чтобы она волновалась.

— Я здесь, — прохрипел я. Я огляделся вокруг. Наши друзья ушли.

Саванна, должно быть, заметила мое замешательство. «Они пошли в кафе». Она взяла мою руку в свою. "Ну давай же; мы пойдем куда-нибудь еще».

Я помешал ей оттащить меня. — Нет, — сказал я, выдавив натянутую улыбку. — Мы их догоним. Я вздохнул и молился, чтобы он дал мне силы. Саванна не выглядела убежденной. «Нам осталось недолго. Мы хотим проводить больше времени с нашими друзьями».

— Только если ты уверен, — сказала Саванна, всмотревшись в мое лицо.

Я обнял ее за плечи и повел через улицу. — Я уверена, Персик. Я не могу придумать ничего более захватывающего, чем нападение котят, пока я пытаюсь есть».

Короткий смех Саванны был подобен лучу света, пронзившему мое пасмурное небо. «Я заметил ваш сарказм, мистер Вудс, но на этот раз я оставлю это без внимания. Мне не нужно ничего, кроме как знать, как ты справляешься с двадцатью котятами, борющимися за твое внимание».

Итак, мы пошли в кошачье кафе, и я похоронила свою печаль еще на один день. В те дни это было в порядке вещей.

«Меня зовут Айка, и я буду работать с вами сегодня». Айка была стройной японкой ростом пять футов с черно-седыми волосами, собранными в пучок. Она много улыбалась и излучала чувство умиротворения с каждым вздохом. На вид ей было за шестьдесят, и у нее была студия в центре Токио.

Мы оказались в большом пустом помещении с ярко-белыми стенами. Перед нами стоял стол, заставленный тарелками. Мы все выстроились перед ним, и перед нами стояла Айка.

«Перед собой вы увидите стопку тарелок. Я бы попросил вас всех взять по одному».

Мы все сделали, как она просила, а затем отступили назад, чтобы дождаться дальнейших указаний. Саванна посмотрела на меня и пожала плечами. Она тоже понятия не имела, что это такое. Айка выглядела как художница, и ее студия тоже могла быть художественной. Хотя нас встретили только белые голые стены.

«Посмотрите на свои тарелки. Что ты видишь?" – спросила Айка.

«Это тарелка», — сказал Трэвис, явно так же смущенный, как и все мы.

— Да, — сказала Айка. "И?"

«Оно гладкое?» – нервно сказала Джейд.

"И?" – спросила Айка.

«Это идеальный круг», — сказала Лили.

Айка кивнула одним быстрым и резким кивком. «Трещины?»

«Никаких трещин», — сказал Дилан, обшаривая свою тарелку. Я сделал то же самое. Никаких трещин не было.

— Тарелка настолько идеальна, насколько это возможно, — застенчиво сказала Саванна.

— Это так, — сказала Айка. Затем: «Я хочу, чтобы вы все разошлись и получили немного места». Мы сделали, как она сказала. Айка одобрительно кивнула, а затем сказала: «А теперь поднимите тарелки». Я сделал, как она сказала, ошеломленный, когда она добавила: «И бросьте их на пол».

Мы все замерли, не понимая, шутит она или нет. Мы переглянулись, чтобы увидеть, действительно ли кто-нибудь собирается это сделать. Это было испытание? Если бы это было так, я понятия не имел, для чего это нужно.

— Брось их, — повторила она, взмахом руки показывая, что нужно сделать это.

«Сломать их?» — спросила Лили неуверенным голосом.

— Да, — прямо сказала Айка. «Уронить, разбить, разбить — на куски».

Дилан первым уронил тарелку на землю, тарелка разбилась на пять частей у его ног.

— Хорошо, — сказала Айка, затем повернулась к остальным. "Теперь ваша очередь."

Звук разбивающихся тарелок один за другим наполнил комнату. Я уронил свой, мой рост шесть футов четыре дюйма придал ему некоторую скорость. Моя разбилась на девять частей на земле. Я посчитал.

Саванна смотрела на нее. Он был разбит на шесть больших частей. Айка ходила взад и вперед по очереди, мимо разбитых тарелок. — А теперь собери их вместе.

Я понятия не имел, что происходит.

"Как?" — спросил Дилан.

— Возьми их, — сказала Айка. «Соберите тарелки обратно».

Выполнив то, что она просила, я наклонился и собрал кусочки. Стоя на коленях, я положил их в форму круга, в котором они когда-то были. куски тарелки, которые не удалось восстановить. Я положил осколки на правильное место, но тарелка оказалась сломана. Это было так просто.

— Поднимите тарелку целиком, — сказала Айка, и ее встретила лишь тишина.

«Мы не можем», сказал Трэвис. «Оно развалится».

— Ах, — сказала Айка, заложив руки за спину и понимающее выражение лица. «Тогда нам придется это исправить», — сказала она и подошла к закрытой двери через комнату. Она открыла его. «Собери свои осколки и следуй за мной».

"Что это?" Саванна прошептала мне, и я покачал головой. Я понятия не имел.

Я собрал кусочки тарелки и последовал за группой в следующую комнату. Я прошел последним, но сразу понял, почему они все остановились. Комната была от пола до потолка заполнена глиняной посудой всех видов. Керамика, облицованная золотом и серебром.

Айка подошла к круглому столу со множеством сидячих мест. Она указала вокруг себя. «Все сломанные детали починены. Можно использовать снова».

«Но даже несмотря на это, — сказал Дилан, — они уже не такие, как раньше».

— А, теперь ты понимаешь, — сказала Айка, и мне потребовалось всего несколько секунд, чтобы понять, что она делает. Я посмотрел на разбитую тарелку в своей руке. Девять осколков, те участки, где щепки исчезли, оставив грубые края. Горло у меня сразу перехватило от эмоций.

Тарелка уже никогда не будет прежней. Он был сломан, но…

« Теперь я научу тебя, как снова заставить его работать», — сказала Айка, небрежно оторвав клочок моей души. Саванна наклонилась ко мне, и я знал, что она понимает, почему Айка тоже преподала нам этот урок.

Оглядев группу, я увидел, что все поняли. Эти пластины были разбиты на куски, но мы собирались взять что-то непоправимо поврежденное и заставить его работать снова.

Мы были разбитыми тарелками.

— Садитесь, пожалуйста, — сказала Айка, и когда мы это сделали, она раздала кисти и золотую смесь. Отдав нам наши материалы, она села и достала разбитую тарелку, которую, должно быть, приберегла на этот момент.

Мы наблюдали за ней, затаив дыхание. Мы знали, что этот урок предназначен не только для изучения новых навыков. Мы все чувствовали, что это было для чего-то большего. Что-то для всех нас, для нашего исцеления, сердец и душ.

Айка взяла два самых больших куска тарелки и покрыла одну сторону золотой жидкостью. «Это японское искусство кинцуги», — сказала она, не сводя глаз с того, что делает. «Для ремонта пластины я использую золотой лак как клей. Чтобы собрать осколки тарелки вместе.