Потому что этого никогда не было. Выставки в галерее, турне... ничего этого не было.

Но я все помнил. Каждая секунда с Амбри была запечатлена в моем сердце. Он был здесь. Мы были.

Затем я начал бежать.

Я бежал, пока мои легкие не раскалились от холодного воздуха, а в боку не закололо. Это было безумие - до Челси было несколько часов пешком. Не успела эта мысль прийти мне в голову, как я увидел, что автобус номер двадцать два с грохотом остановился. Я вскочил в него, и он довез меня до Слоан-сквер, где я выпрыгнул и снова побежал. Я мчался сквозь раннее утро, затянутое тучами.

И дымом.

В нескольких кварталах от меня поднимались клубы серого дыма, и тишину раннего утра нарушил вой сирен.

Амбри...

Я завернул за угол и увидел, что все здание Chelsea Gardens охвачено пламенем.

"Нет", - закричал я и помчался к аду, который окружили несколько пожарных машин и множество машин скорой помощи. Ужас практически ослепил меня, и я врезался в кого-то головой вперед.

"О, Боже!" - вскрикнула женщина.

Инстинктивно я попытался смягчить ее падение, схватил ее и перекатился, чтобы принять удар на плечо, когда мы упали в кучу.

Когда я снова смог дышать, я помог ей сесть. "Ты в порядке?"

"Я в порядке, дорогой". Она сидела, как Алиса в Стране чудес после падения в кроличью нору - расставив ноги и разглаживая свое голубое платье. Ей было около тридцати, но у нее было нежное, почти детское лицо и красивые глаза. Ее светлые волосы были в беспорядке и завязаны голубым бантом.

Я сидел рядом с ней и смотрел, как горит здание, как рушатся огромные куски. Ничто и никто внутри не мог выжить.

"Я опоздал", - прошептал я, боль железной хваткой обхватила мое сердце. "Я слишком поздно..."

"Так, так, так нельзя думать. Помоги мне подняться, дорогой".

Я поднялся на ноги и потянул женщину к себе.

"Вы не должны так думать", - сказала она. "Никогда не поздно, майн Шац".

Я дернул головой, чтобы посмотреть на нее. "Что ты сказала?"

Она жеманно улыбнулась и наклонилась, чтобы поцеловать меня в щеку. Я почувствовал запах старых и дорогих духов, когда она погладила мое пальто. "Иди к нему, дорогой. Он ждет тебя".

Она наклонила подбородок к моему плечу, и я оглянулся. Пожарные вытащили кого-то из здания и несли его за ноги и под руки. Я увидел вспышку красного пальто и светлых волос, а потом снова побежал.

"Стоп, стоп". Полицейский преградил мне путь, не давая приблизиться к месту происшествия, которое представляло собой хаос из пламени, дыма и улиц, залитых водой из пожарных шлангов. "Тебе нельзя здесь находиться, сынок".

Но я видел Амбри, покрытого копотью и не двигающегося. Глаза закрыты. Толпа парамедиков кружила вокруг него, работая с такой срочностью, что у меня кровь стыла в жилах.

"Пожалуйста. Я должен добраться до него. Амбри..."

Он проследил за моим взглядом. "Ты знаешь этого парня? Не знаю, что он делал в этом здании; оно закрыто уже много лет".

"Закрыто...?"

Офицер подошел ко мне ближе - достаточно близко, чтобы увидеть, что Амбри не реагирует. Мужчины делали компрессию грудной клетки, а другой держал над его лицом кислородный насос.

Затем один парамедик покачал головой, а другой мрачно сказал: "Кажется, мы его потеряли".

"Нет!" Я прорвалась мимо полицейского и ворвалась в круг. "Не сдавайтесь. Пожалуйста".

"Он пробыл там слишком долго", - сказал парамедик.

"Продолжайте, Уилсон", - сказал другой, и искусственное дыхание началось снова. В течение долгих, мучительных мгновений я висел в неопределенности между страхом и надеждой, пока третий парамедик не крикнул: "Есть пульс!".

В тот же миг Амбри выгнулся дугой и глубоко вдохнул, а затем закашлялся, как будто его вывернули наизнанку.

Облегчение, настолько глубокое, что у меня закружилась голова, пронеслось сквозь меня. Я попытался дотянуться до него, но парамедики перешли к другим действиям. Они перенесли его на носилки, постоянно передавая друг другу информацию о его состоянии. Амбри не открывал глаза, но он дышал. Они надели на его лицо кислородную маску и поспешили к машине скорой помощи.

"Мне нужно поехать с ним, пожалуйста..." сказала я, почти умоляя. Но это было похоже на старую версию меня. Которая больше не подходила. Я сжала челюсть. "Я не уйду отсюда, если только с ним".

"Вы семья?"

"Я его парень".

Это слово прозвучало слишком слабо, чтобы описать, что Амбри значил для меня, но оно заставило меня сесть в машину скорой помощи. А может, дело было в моем взгляде, который говорил о том, что я не собираюсь принимать отказ.

Офицер подергал большим пальцем. "Вперед".

Внутри медики действовали эффективно, но выглядели спокойнее. Менее бешеными.

"Садитесь здесь", - любезно сказал один из них - тот, который не сдавался. Он указал место на скамейке слева от Амбри. "Поговори с ним. Дай ему знать, что ты здесь".

Я кивнул и взял руку Амбри в свою. "Амбри? Эй, ты можешь открыть глаза? Пожалуйста, детка. Открой глаза".

И он открыл. Эти сине-зеленые глаза затрепетали и нашли меня через кислородную маску.

"Эй, вот он", - сказал медик, сияя. "Думал, мы его потеряли".

"Он еще не вышел из леса", - сказал другой. Уилсон. "Длительное вдыхание дыма. Я потрясен, что мы его вернули, честно говоря".

Я услышал подтекст. У Амбри могут быть осложнения или проблемы, о которых мы еще не знаем.

Мне все равно. Я буду заботиться о нем, несмотря ни на что.

"По очереди", - сказал любезный медик. "Это чудо, что он жив. Чертово чудо".

Я наклонился над Амбри. "Теперь ты в безопасности, хорошо? Ты в безопасности. Я здесь".

Его рука в моей сжалась, он улыбнулся, а затем снова заснул.

В больнице Челси и Вестминстера Амбри увезли, а меня социальный работник привел в приемную отделения реанимации.

"Насколько я понимаю, вы с человеком, которого привезли с пожара в Челси?".