— Тебя подождать? — донеслось мне вслед.

— Нет! — ответил я, не оборачиваясь. — Благодарю!

По хлопкам крыльев я понял, что меня оставили наедине с этим чудом природы, и окончательно расслабился — улыбнулся.

Я шёл по шелковистой зелёной траве среди пёстрых цветов и невысоких кустарников, огибал обгоревшие остовы деревьев, поросшие молодыми побегами, но всё не мог оторвать свой взгляд от Роса. Теперь бы понадобилось четверо таких, как я, чтобы обхватить его ствол, а его пышная зеленая крона огромным шаром закрывала полнеба передо мной. Правда, его нижние ветви были до сих пор на высоте моего роста. Мне почему-то вспомнилось моё детство и то, как я любил лазить по деревьям. Самым любимым из них тогда был как раз орех с его толстыми ветками, до которых всегда легко было дотянуться или допрыгнуть с земли. Мне даже захотелось прямо сейчас залезть на дерево передо мной и посидеть среди листвы, опершись спиной на ствол. Но такими глупостями я заниматься не стал и, подойдя к Росу, приложил ладони к стволу, закрыв глаза.

— Здравствуй, Рос, — лишь успел сказать я, как оказался на небольшой зелёной поляне, окаймленной со всех сторон невысокими деревьями, а передо мной стоял молодой босой парень в серо-коричневой одежде и с зелёными листья в русых волосах.

— Здравствуй, — ответил он, радостно улыбаясь, а потом внимательно на меня посмотрел и с интересом спросил: — И как мне тебя нынче величать?

— В смысле? — не понял я.

— Имя Родовое мне своё скажешь? — продолжал улыбаться он.

— Откуда ты знаешь? — удивился я.

— Я вижу связь. Твою связь с Родом. Раньше её не было, а сейчас она есть, но ты её отвергаешь. Мне захотелось узнать почему, вот я и позвал тебя, чтобы спросить.

— Белояр я, — ответил я, и голос мой дрогнул, но я задавил в себе это малодушие и продолжил: — Белояр из Рода Вереса. А ты, как я понял, Ростислав?

— Он самый. И чем тебе твой Род не угодил? — продолжал бесцеремонно допытываться Рос, а я задумался: «Действительно, чем?»

На что сам себе и ответил: «Не угодил мне лишь отец, а вот быть в Роду своего деда я сочту за честь, кем бы он ни был. Хотя… где это видано, чтобы отцы „угождали“ сыновьям? А значит, это всего лишь моя глупая детская обида…»

— Род у меня годный, — честно признался я. Чего уж мне перед деревом лицемерить? — А вот на имя, что дал мне отец, я обиделся. Не к лицу оно мне.

— Отчего же? — удивился Рос.

Я посмотрел на него, как на идиота, а он продолжал смотреть на меня с непониманием.

Вдруг он замер и закрыл глаза, будто общаясь с кем-то ещё, а потом вновь на меня посмотрел и сказал:

— Идём.

Не дожидаясь ответа, он прошёл мимо меня, и мне пришлось следовать за ним, ведь как самостоятельно выбраться с его поляны я не знал, а беспочвенных надежд на то, что кто-то там меня вдруг оттолкнет от дерева, чтобы оборвать связь, я не питал.

С лесной поляны мы сошли на тропу и вскоре оказались у небольшого озерца.

— Смотри, — сказал он мне, остановившись на зелёном берегу у самой кромки воды.

— На что смотре… — уж было спросил я, останавливаясь рядом и пытаясь разглядеть что-то в водной толще, как увидел своё отражение и оторопел…

Моя кожа была намного светлее, а волосы были прямые и белые, как и у бабушки. Я даже дотронулся до своего лица, чтобы убедиться, что я смотрю на своё отражение.

— И давно я так выгляжу? — неуверенно спросил я, когда ко мне вернулся дар речи.

— Всегда так выглядел, — пожал плечами Рос.

Тут я вспомнил, что Настенька в Иномирье обмолвилась, что я там тоже был с белыми волосами, но тогда я этому не придал значения, а сейчас всё же решил уточнить:

— То есть ты видишь нас с Мирияром как «души», а не как «тела»?

— Как древо — я тебя не вижу, — ответил Рос, — но ощущаю через касание, запахи и так далее. А вот как Душа древа, я могу видеть твою Душу и общаться с ней напрямую. Поэтому я тебя видел таким с того самого мгновения, как ты ко мне впервые прикоснулся.

— Занятно, — усмехнулся я. — Значит, отец надо мной не издевался.

На этой мысли я понял, что отвергать я его больше не могу: «Ну оступился человек, бывает. Мне повезло — Настенька из Дремира, ему — нет. Но это не моё дело, а его. А раз моя душа всё же дремирская, то свою чужеземную рожу я как-то переживу».

— Так-то лучше, — похлопал меня по плечу Рос и… Прогнал.

Я открыл глаза и уставился на ствол дерева.

— Ты хочешь сказать, что меня просто поболтать позвал? — снова усмехнулся я. — И тебе от меня вот прям ничего не надо?

«Я лишь хотел тебя отблагодарить, — всплыло у меня в голове. — Твоя связь теперь прочна. Прощай».

— Что значит «прощай»⁈ — возмутился я. — Сам сказал, что связь наша теперь прочна, а я от слов своих не отказываюсь. Так что зови меня через Мирияра, если понадоблюсь. И до встречи!

Я убрал руки от ствола и ушёл.

— Значит, я всё же «белый», — сам с собой заговорил я и усмехнулся. — Осталось понять, каким местом «ярый»?

Тут я подумал, что я ярый поборник ничегонеделания, то бишь лентяй, и решил, что отец всё же ошибся: я не Бело-яр, а Бело-лень.

«То есть олень ты», — съехидничал мой внутренний голос, и я снова заржал.

Через несколько десятков шагов я успокоился и понял, что домой мне топать всего несколько часов, а от звука моего имени меня до сих пор передёргивает, и начал шептать его себе под нос…

Ростислав из Рода Дэльвена

Песня Души: Two Steps From Hell — Evergreen

https://youtu.be/fZ1y_Z6Bc0M?si=SY2t8w0uPOx6FDWk

Часть 4

Глава 24. Берут

Через пол часа я уже перестал заикаться и смог произносить своё имя без запинки. Через час я начал нервно посмеиваться каждый раз, когда представлялся каждому встречному кусту или дереву. А через два уже мог, не моргнув глазом, учтиво кланяться каждой встречной белке со словами:

— Здравствуйте, белочка, я Белояр из Рода Вереса.

Белочке было пофиг — она грызла свой орешек. Мне уже тоже было пофиг — поскорее бы свалить из этого чёртова Дремира!!!

Когда я, наконец, выгреб из Леса на окраину Яренки, то остановился посреди улицы и заозирался по сторонам, пытаясь вспомнить, зачем вообще сюда припёрся. Видимо, мои «упражнения» окончательно повредили мою психику, ведь мне для этого понадобилось несколько долгих мгновений.

«А! Я за Настенькой пришёл», — всё же осенило меня, и я пошёл к себе домой.

Когда я понял, что иду к «себе» домой, где меня «ждут», то начал по-идиотски улыбаться от переполняющей меня радости, но прохожие почему-то не разделили моего веселья и на меня лишь косились. Правда, на это я лишь шире улыбался в ответ.

— Настенька!!! — заорал я с порога, резко открыв дверь нараспашку и быстрым шагом заходя в дом.

Видимо, небесам всё ещё нужна была Яренка — Настенька обнаружилась дома, и мне не пришлось её дальше искать. А то я б нашёл: перевернул бы тут всё вверх дном, но нашёл бы в кратчайшие сроки!

Моя девушка стояла посреди гостинной в длинном расшитом сарафане и ошарашено смотрела на меня округлившимися глазами.

— Собирайся, пошли! — скомандовал я, продолжая улыбаться.

— Куда? — спросила она, не шелохнувшись и всё хлопая глазами.

— Как куда? — неподдельно удивился я, ведь это было очевидно! Но всё же решил уточнить: — Брать тебя в жёны идём!

Настенька всё не двигалась, а меня снова осенило:

— Только сначала скажи, как зовут твоего отца и где его можно найти?

— А ты что, не знаешь? — засмеялась она, выйдя из ступора.

— Откуда мне знать? — я пожал плечами. — Зачем мне было что-то знать о твоём отце, если я не собирался на тебе жениться?