— Хорошо, хорошо! Незачем мне угрожать.

— Поверь, старик, ты и знать не знаешь, что такое настоящая угроза. Но ты узнаешь, если не скажешь, как вытащить мою девушку из этого чертового зеркала.

— Прошу вас, — сказал мужчина, подняв обе руки, словно признавая свою вину. — Я бы не продал его вам, если бы знал, что оно настоящее.

— О чем это ты?

— Я купил его за гроши у торговца в Сакраменто. Он даже не сказал, почему продаёт его за такую смешную цену. Это зеркало с историей, и если эта история не выдумка… если она правдива хотя бы наполовину…

— Что за история? — требовательно произнёс Джек.

— Уверяю вас, я ни за что не стал бы продавать его, если бы допускал хоть малейшую возможность риска, особенно после той эпидемии серебряной чумы. С зеркалами я всегда о-очень осторожен.

Он подошёл к письменному столу, заваленному какими-то бумагами, книгами, среди которых была фотография госпожи Чан Кайши в рамке, с памятной надписью: «Для Тимми, в благодарность за чудесный вечер».

Он принялся открывать ящики стола, один за другим.

— Я думаю, что виной всему — тщеславие, знаете ли. Если долго вглядываться в зеркало, оно должно как-то отреагировать. Ведь именно так происходит с некоторыми людьми, вы не замечали? Когда смотрите на кого-нибудь долго и пристально, этот кто-нибудь обязательно спросит вас: «Чего вы от меня хотите?». Ведь так?

Ни в одном из ящиков он не обнаружил того, что искал, и переключился на полки за спиной, с которых тут же посыпались брошюрки, счета и обрывки каких-то бумаг. Наконец, он воскликнул:

— Ага! Нам повезло!

Он развернул потрёпанный листок бумаги и разгладил его ладонью.

— «Зеркало “Камелот”. Изготовлено ок. 1842 г. Лорду Альфреду Теннисону в подарок от благодарного народа за публикацию второго варианта стихотворения “Волшебница Шалот”[15]»

— И что все это значит? — нетерпеливо спросил Джек. — Я не понимаю.

— Это зеркало было изготовлено специально для Артуровского общества в Англии в знак признания «Волшебницы Шалот». Вы же знаете «Волшебницу Шалот»?

Джек помотал головой.

— Как это поможет мне вернуть Жаклин?

— Возможно, только это ей и поможет. В противном случае, ей не поможет уже ничто — если зеркало фальшивое.

— Продолжай.

Мужчина пододвинул к себе плетёное кресло и уселся в него.

— Некоторые литературоведы полагают, что «Волшебница Шалот» — это поэтическое описание серебряной чумы.

— Моё терпение скоро лопнет, — предупредил Джек.

— Нет! Нет! Слушайте дальше! В «Волшебнице Шалот» говорится о прекрасной женщине, которая навеки заточена в башне и вынуждена непрерывно ткать гобелен, изображая на нем все, что видно из её окна. Она изображает смену времён года. Любовные ухаживания, свадьбы, похороны. Но суть в том, что её заколдовали. Смотреть на мир она может только в отражении зеркала. Иначе она умрёт. Дайте-ка, я вспомню…

«Пред нею ткань горит, сквозя,

Она прядёт, рукой скользя,

Остановиться ей нельзя,

Чтоб глянуть вниз на Камелот.

Проклятье ждёт её тогда,

Грозит безвестная беда,

И вот она прядёт всегда,

Волшебница Шалот.

Лишь видит в зеркало она

Виденья мира, тени сна,

Всегда живая пелена

Уходит быстро в Камелот…»[16]

— Да-да, очень поэтично, — перебил его Джек. — Я по-прежнему не понимаю, как это поможет Жаклин.

— Прошу вас, дайте мне закончить. В один прекрасный день мимо башни проезжает сэр Ланселот. Он выглядит великолепно. Седло его лошади сверкает, колокольчики звенят, а перья на его шлеме горят огнём на солнце. Волшебница Шалот видит его в своём зеркале и, не удержавшись, оборачивается.

«Забыт станок, забыт узор,

В окно увидел жадный взор

Купавы, шлем, коня, простор,

Вдали зубчатый Камелот.

Порвалась ткань с игрой огня,

Разбилось зеркало, звеня,

«Беда! Проклятье ждёт меня!»

Воскликнула Шалот».

— Она понимает, что обречена. Она выходит из башни. На берегу реки она обнаруживает лодку и пишет на ней своё имя: Волшебница Шалот. Затем ложится в лодку, плывёт к замку Камелот и поёт свою последнюю песню. Жнецы в полях слышат скорбную песнь о том, как стынет кровь у неё в венах и как темнеет у неё в глазах. Наконец, лодка прибывает на причал в Камелоте, но Шалот уже мертва. Сэр Ланселот со свитой спускается к причалу. Он видит на дне лодки её, прекрасную, как ангел, и произносит: «Да успокоится душа волшебницы Шалот». По крайней мере, так Теннисон пишет в своём стихотворении. Но послушайте, что написано здесь:

«В других источниках говорится о том, что сэр Ланселот несколько раз поднимался к ней в башню и был так очарован её красотой, что стал её любовником, даже несмотря на то, что из-за проклятия она не могла смотреть на него напрямую. Однако как-то раз он доставил ей настолько сильное наслаждение, что она посмотрела на него. В этот момент она исчезла в зеркале, и больше её никто никогда не видел.

Считается, что зеркало, подаренное лорду Альфреду Теннисону — то самое зеркало, в котором исчезла Волшебница Шалот, оформленное в новую резную раму, выполненную на заказ на пожертвования добровольцев. В тысяча восемьсот девяносто втором году, после смерти лорда Теннисона, зеркало было забрано из его дома в Алдвортсе, близ Хейзелмира, Южная Англия, и продано аукционистам в Нью-Йорке».

Джек выхватил листок из его рук и сам прочёл, что там написано.

— И ты знал, что зеркало затянуло эту… Шалот, но продал его нам, даже не предупредив?

— «Волшебница Шалот» — это всего лишь стихотворение, сэр Ланселот — мифический персонаж, а замок Камелот вообще никогда не существовал! Я и не думал, что это может быть правдой! Даже сам лорд Теннисон был уверен, что это обычное зеркало, за которое какой-то олух из Артурского общества по глупости выложил целое состояние!

— Черт бы тебя побрал! — закричал на него Джек. — Даже обычные зеркала могут быть опасны, и ты это знаешь! Забыл, что случилось с твоей собакой?

Мужчина провёл рукой по растрёпанным седым волосам.

— Торговец в Сакраменто уверял меня, что с этим зеркалом ни у кого раньше не возникало проблем, ни разу за тридцать лет. Я проверил его на серебряную чуму, но, разумеется, иногда трудно определить, заражено зеркало или нет.

Джек несколько раз глубоко вздохнул, чтобы успокоиться. В этот момент звякнул колокольчик и вошёл Пуни Пуни.

— У вас всё в порядке, мистер Погреб-по-немецки?

— Нет, Пу. Ничего не в порядке.

Продавец кивнул в сторону Пуни Пуни и спросил:

— Кто это?

— Мой друг. Его зовут Пуни Пуни Пу Сюк.

Мужчина протянул ему руку:

— Очень приятно. Меня зовут Дэвид Кюльбет.

— Приятно познакомиться, мистер Сальто-по-французски.

— Что, простите?

— Так переводится ваше имя, сэр. «Кюльбет» в переводе с французского — «сальто». Прыжок с переворотом.

— Ясно, — сказал ошеломлённый Дэвид Кюльбет. Он повернулся к Джеку и забрал у него листок с машинописным текстом.

— Здесь сказано, что сэр Ланселот так тосковал по Волшебнице Шалот, что спросил совета у Мерлина, как вернуть её. Но Мерлин сказал, что проклятие необратимо. Единственный способ воссоединиться с ней — это самому погрузиться в зеркало.

— То есть…

— Да, боюсь, это так. Вы можете воссоединиться со своей возлюбленной, но для этого вам необходимо к ней присоединиться. Но имейте в виду… это всего лишь легенда, как и о Камелоте, и я не могу дать вам никаких гарантий.

— Мистер Погреб-по-немецки! — тревожно воскликнул Пуни Пуни. — Вы не сможете жить в зеркальном мире!

Джек ничего не ответил. После долгой паузы Дэвид Кюльбет сложил листок бумаги и протянул ему.

— Мне действительно очень жаль, что так произошло, мистер Келлер. Но, боюсь, больше я не могу ничем вам помочь.

Они устроились у окна в баре Стейнера на Первой Вест-стрит и заказали два бокала холодного «Уильяма Рэндольфа Херста». Подошла официантка — лама с косичками, перевязанными красными и белыми ленточками, и медным колокольчиком на шее.