Мы уловили идею Рона, объединили наши воли, подавив волю нашего пленника. Оно обмякло, казавшись сбитым с толку, из серебристого превратилось в черное, снова в серебристое; черный цвет стал тусклым, дымчатым; серебро приобрело свинцовый оттенок; существо скорчилось, трепеща от волн страха, что было очевидно по его тусклой окраске.
– Мы узнали достаточно, – торжественно объявил Рон Ти. - Вернемся на Венхес! Это дело Верховного Совета, как я и предполагал еще до начала нашего путешествия. Нам не справиться со сложившейся ситуацией, нас семерых для этого слишком мало. Вернемся на Венхес!
– Нет, – возразил Хул Джок. – Давайте останемся и очистим Езмлю от этого отродья!
И он презрительно указал на плененное существо ногой.
Но Вир Дакс присоединил свой голос к голосу Рона Ти, и я… я горел желанием уйти– или остаться– я не знал, что именно хотел. Остальные чувствовали то же, что и я. У обоих вариантов были свои достоинства и свои недостатки. Что касается меня, то я очень боялся, что я, Хак Ири, всегда державшийся в стороне от любых проявлений насилия, желая сохранить ясность ума, чтобы лучше фиксировать поступки других – я боялся, что во мне все еще живет что-то от того старого Хака Ири, моего далекого предка, наводившего когда-то, во Времена Дикой Пустоши, о которой до сих пор слагают песни наши менестрели, ужас на весь Венхес своей любовью к ссорам.
Но Мор Аг окончательно разрешил наш спор.
– У нас есть это существо, – заявил он. – Его необходимо исследовать, если мы хотим узнать что-нибудь о его природе, и это просто необходимо сделать, если мы надеемся когда-нибудь справиться с проблемами, связанными с его структурой, – тут в проницательных, холодных глазах Вир Дакса мелькнул недобрый огонек, – и мы можем, пока будем возвращаться на Венхес, узнать у двух езмлян, что на самом деле произошло с Езмлёй.
– У одного езмлянина! – перебил Вир Дакс. – Второй погиб. Хул Джок не знает пределов своей силы!
Он наклонился, осмотрел живого езмлянина и быстро привел его в чувство. Мор Аг заговорил с ним. Езмлянин немного оживился, когда убедился, что мы не собираемся причинить ему вреда. Он оживился еще больше, когда обнаружил, что мы взяли в плен одного из его бывших хозяев.
Существо привлекло внимание езмлянина, и Лан Апо поспешно повернулся к Хулу Джоку.
– Было бы хорошо поместить его туда, где существо не сможет добраться до езмлянина, – решительно предостерёг он. – В противном случае воля существа заставит порабощенного глупца помочь ему сбежать или каким-то образом причинить нам вред.
Мы оставили пленённое существо в маленькой комнате, заперли единственную, ведущую туда, дверь, а Хул Джок оставил себе единственный ключ, способный открыть её. Езмлянин что-то сказал, улыбнувшемуся и ободряюще похлопавшему его по плечу Мору Агу.
– Он поблагодарил нас за то, что мы не в стали заставлять его–
Он прервался, чтобы задать езмлянину еще один вопрос, но тут же осёкся.
– Матерь Жизни! – воскликнул он. – Эти твари с темной стороны Лнуы, спутника Езмли!
Езмлянин кивнул.
– Авичи! – воскликнул он и добавил еще одно слово: – Ад!
Мы не знали его языка – то есть никто, кроме Мора Ага – но мы все поняли, что он имел в виду. Он говорил о некой обители зла, как это понималось на Езмле.
Мы бы и дальше расспрашивали езмлянина при посредничестве Мора Ага, потому что мы все сгорали от любопытства, но как раз в этот момент произошло то, что положило конец расспросам, а также ускорило наше отбытие с этой настрадавшейся планеты.
Треск, шипение молнии и ужасный раскат грома – мир, насколько мы могли судить, мгновенно превратился в одну ослепительную вспышку фиолетового света – и огромный Эфир-Торп содрогнулся от удара.
– Ого! – воскликнул Хул Джок. – Что теперь?
И он бросился к одному из смотровых отверстий как раз в тот момент, когда ударила еще одна огненная стрела.
Мы присоединились к нему, и всё стало ясно с первого взгляда. Повсюду – вокруг нас и над нами – роились огромные радужные шары, и именно из них вырывались непрерывные полосы и вспышки молний – мощные электрические токи.
Наш командир запрыгнул в боевую рубку, остальные заняли свои места, каждый у одного из Ак-бластеров, коих на нашем корабле было установлено шесть штук, и мы стремительно оторвались от земли.
Опасаться нам было нечего, ведь металл Берулион, из которого был сделан Эфир-Торп, ни в коем случае не мог быть разрушен ударом молнии, следовательно и мы, находившиеся под его защитой, не могли быть поражены ею. Но какая-то часть механизма управления могла быть серьезно повреждена резкими сотрясениями, и, кроме того, не в нашей натуре было безропотно сносить атаки откуда бы ни было.
Мы со свистом взмыли в воздух, и Хул Джок направил заостренный нос нашего огромного боевого корабля прямо в гущу сверкающих шаров, летающих и кружащихся вокруг нас и над нами. Их тонкие стенки не давали им никакой защиты от наших ударов, и мы разбивали их так же легко, как разбивают яичную скорлупу.
С помощью Ак-бластеров мы намеривались разрушать те шары, что нам не удавалось протаранить, но вибрации дезинтеграции оказали на шары не большее воздействие, чем ранее оказывали маленькие ручные бластеры на скальных существ.
Хул Джок в ярости топнул ногой.
– Рон Ти, – гневно воскликнул он, – твоя наука – сплошной обман! Мы установили твою усовершенствованную модель бластера, который, как предполагается, способен уничтожать все живое, дезинтегрировать любую материю, и теперь…
Гнев едва не душил его.
– Я тебя понимаю, – успокоил его Рон. – Если мы вернёмся на Езмлю…
– «Если мы вернёмся на Езмлю», – мрачно передразнил Хул Джок, – Езмля будет очищена, или я больше никогда не вернусь на Венхес! Но, – требовательно продолжил он, – ты должен найти то, что уничтожит этих лунарионов. Мы протаранили их дурацкие шары, они использовали эти шары, чтобы управлять громами и молниями, а мы не смогли причинить им никакого вреда. А эти нахалы благополучно спустились на землю!
– Для экспериментов у нас есть один лунарион, – многозначительно заметил Вир Дакс.
– Да, – огрызнулся Хуэй Джок. – И я надеюсь, что вы с Роном Ти добьетесь результатов! Смотрите, не подведите меня!
Я знаю великана-полководца с детства, но я никогда не видел его в таком настроении. Он, казалось, был вне себя от того, что у менее выдающегося человека я расценил бы как унижение, но я, как и другие, понимал, что дело было в оскорблении достоинства Петлекреста, что было для него равносильно поражению, ведь для него Петлекрест, знак нашей планеты, был священным символом, его единственным объектом обожания; и его пылкий, неистовый дух был уязвлен, душа испытывала сильную боль, и её невозможно было унять, пока, как он сам выразился, «Езмля не будет очищена»!
Мы представили официальный отчет Верховному Совету и передали в их распоряжение как езмлянина, так и лунариона, привезённых нами с собой. И Верховный Совет, в своей мудрости, приказал Мору Агу и Виру Даксу обследовать и допросить лунариона, а мне – записывать все, что он может сказать, вот только он ничего не сказал, по-видимому, получая дьявольское удовольствие от того, что мы зашли в тупик.
Езмлянин по имени Джон, рассказал нам, пока мы летели домой, все, что можно об обстановке на Езмле. Здесь не хватит места, чтобы описать все подробности, но вкратце всё происходило следующим образом:
Столетия назад езмляне, разделенные на нации, начали войну. Могущественная империя, надеявшаяся завоевать всю планету, для начала напала на маленькую страну. Другой, более многочисленный народ поспешил на помощь своему крошечному соседу. В бой было втянуто огромное островное королевство. Могущественная заокеанская республика взяла дело в свои руки и положила конец междоусобице.
Но вместо того, чтобы положить конец всем войнам, это лишь дало новый стимул для изобретения смертоносных устройств. Кто-то обнаружил, что элемент-металл-золото – обладает странными свойствами, о которых ранее и не подозревали. Другой обнаружил, что золото можно получать искусственным путем, синтетически, если пользоваться земной терминологией. Но создавать его нужно было путем извлечения из хранилища Вселенной, изначального Эфира, где в спящем состоянии находится все объективное и субъективное. И эта утечка Эфира открыла некие двери в пространстве, которые до сих пор, по воле Великой Мудрости, были надежно запечатаны.
