— Адам Казимирович! Вы бы видели, какие клоуны к нам приходили с полной уверенностью, что мы их возьмём и будем счастливы! Они же знают, за какой конец отвёртку держать! А вы скромничаете…

Надо сказать, соискатель смотрел на меня, как на гуру — я же не только придумал, как автомобили переделывать, но и осуществил его мечту, когда сделал дельталёт. Главное, чтобы не решил, что я его мечту украл и не стал ревновать. Но в этом, худшем, случае мы вернёмся к тому, с чего начинали — поискам технического специалиста. Так что взял младшего Козелевича с испытательным сроком со спокойной душой, хоть и попросил управляющих присматривать за ним повнимательнее. С другой стороны, на то и испытательный срок придуман. А буквально через пару дней и Старокомельский нашёл себе зампотеха — расходившиеся по сослуживцам круги наконец-таки наткнулись на искомый объект. Вот так вот — то не было никого, то сразу двое.

Рутину в Могилёве немного разбавило очередное возвращение геологов. Но именно что немного — они вполне освоили самостоятельные ремонт и переделку транспорта по имевшимся чертежам, таких «механизированных колонн» в этом сезоне работало уже четыре штуки, между прочим! Ко мне заехали по старой памяти — рассказать, что сломалось, поделиться идеями, да и у меня поинтересоваться, что нового может быть придумал. Узнав, что придумал я летательный аппарат, мало пригодный для применения в геологии интерес утратили. Про военную технику я, на всякий случай, рассказывать не стал, ну его.

Ну, а больше ничего значимого или хотя бы запоминающегося и не было — если личной жизни не касаться.

В личной, а точнее — семейной, жизни главной новостью оказался первый зубик у Ромки, который прорезался в пять с половиной месяцев — вроде как рановато, но юные маги часто развиваются быстрее неодарённых. Личная же жизнь получалась в буквальном смысле слова — налётами, пока погода позволяла. Но позволяла недолго — в середине ноября лёг снег, идею переставить дельталёт с колёс на лыжи я отверг. Смысл, если небо, как правило, обложено тучами с нижней кромкой метрах на ста, если не ниже, а верхней — никто не знает, где. В общем, поставил свой аппарат на зимнее хранение, напоследок пропитав защитной алхимией.

Ещё к личной жизни отнёс работу над новой пластинкой. После выхода благотворительного диска с песней «Осень — тёмная даль» могилёвская контора звукозаписи сама заслала ко мне гонцов с предложением сделать новый сборник. Пришлось идти на поклон к профессору — за консультациями и не только. Пластинку хотели назвать «Времена года», но про лето у меня ничего готового или хотя бы полуготового не было, так что назвали «Три сезона».