— Я... эм... — только и смог вставить я.

— Ой, я же не представилась! Меня зовут Мику! Правда-правда! Все думают, что я выдумываю и на самом деле я Маша, но нет! У меня мама японка, а папа русский инженер! Он в Японии строил то ли мост, то ли атомную станцию... Или может космодром? А потом они познакомились, полюбили друг друга, и вот я родилась! И теперь я здесь, с тобой, в одном лагере! Правда здорово?

— Ну...

— А давай дружить? И обязательно приходи завтра в мой музкружок! Он вообще-то общий, но я там одна, так что считай, что мой. А если ты придёшь - будет наш! — она игриво подмигнула и добавила: — У меня есть кое-что особенное, что я хочу тебе показать...

«Кажется, это была попытка флирта... Очень своеобразная попытка.»

Мику внезапно подпрыгнула на месте, как будто под ней была невидимая пружина.

— Придёшь? Придёшь? Придёшь? — каждое слово сопровождалось новым прыжком, а её хвостики взлетали в воздух, словно два флажка.

— Л-ладно... — выдавил я, ошеломлённый этим энергетическим штурмом.

Лицо Мику моментально озарилось такой сияющей улыбкой, будто она только что выиграла главный приз в космической лотерее. Она закружилась на месте и умчалась прочь, напевая что-то подозрительно похожее на японскую песенку из аниме, которое я точно где-то видел.

«И это только первый день... Кажется, в этом лагере будет... необычно.» — подумал я, провожая её взглядом.

Пока я бесцельно шатался по лагерю, солнце начало клониться к закату. Вернувшись на площадь, я решил передохнуть и уселся на лавочку, наблюдая за оранжевым, медленно опускающимся светилом. «Оказалось, что за этот суматошный день я уже порядком вымотался. Очень непривычная суета после долгих лет сидения взаперти на 30 квадратных метрах. Никуда больше не сдвинусь. Буду сидеть здесь и ждать ужина. Их же тут кормят, верно?..» Мою мысль оборвал звук горна, раздавшийся из репродуктора на столбе. Судя по устремившимся в едином порыве к столовой ребятам, наступил долгожданный ужин.

Столовая представляла из себя... столовую. Мне в своё время доводилось бывать в заводской столовой. Эта была в точности такой же, разве что почище и поновее.

— Семён, сейчас, подожди, мы тебе место найдём... — Ольга Дмитриевна встретила меня у входа. — Стой, Двачевская! — гаркнула вдруг она на проходящую мимо Алису.

— Что?! — огрызнулась та, даже не подумав остановиться.

— Ты как одета?!

— А как я одета? — Алиса остановилась и оглядела себя. И действительно, наряд её был всё таким же вызывающим, как и раньше.

— Немедленно приведи в порядок форму!

— Ладно, ладно... — буркнула Алиса, поправляя рубашку, и прошла мимо, опять выразительно посмотрев на меня.

«Да что такое? Почему я ей так не нравлюсь? Вроде ничего такого не сделал...» — удивился я про себя. Пока я провожал её взглядом, ко мне подбежала Ульяна.

— Эй!

— Чего тебе?

— Почему с нами в футбол не стал играть?

— Я не в форме, — сказал я, показывая на свою одежду.

— Тогда ладно, прощаю. Пошли, я тебе место заняла!

Припомнив прежние встречи с этой девочкой, я подумал, что стоит поискать другого соседа.

— Это... а может... — начал было я, но Ульяна проигнорировала мой нерешительный протест, потянув меня к столику.

«Что же, видимо, такова судьба», — подумал я, покорившись. Я сел рядом с мелкой хулиганкой. На столе уже стояли тарелка с котлетой и пюре и чай в граненом стакане. Все выглядело очень аппетитно! Я подцепил котлету и...

— Э, куда? – Ульяна остановила мою вилку на полпути, схватив меня за руку. — А штрафная?

— Чего?

— А кто позже всех приехал? Мы уже неделю здесь, а ты только изволил появиться. Давай-ка штрафную! — она указала на стакан с чаем. — До дна! Чтоб успешно влиться в коллектив!

— Да ну тебя, — отмахнулся я и вновь прицелился в котлету.

— Не-не-не! Так не пойдёт! Надо соблюдать традиции того места, где тебе предстоит жить! Тебе трудно уважить товарищей, что ли?

— Ох, ладно, — сдался я, решив, что проще уступить, чем препираться с несмышленым подростком. Подняв стакан, я был опять остановлен.

— А тост?

— Мне что, ещё и тост говорить?! Ты придумала это всё, ты и толкай речь, если хочется, — возмутился я.

Ульянка поникла.

— Ладно, хорошо... я скажу... — она набрала в лёгкие воздух, задумалась, задержав дыхание, округлила глазёнки, выдохнула: — За любовь! — и довольно осклабилась.

— Балда! — невольно вырвалось у меня, и я принялся пить. До дна, как и просили.

Однако, вернувшись к своей тарелке, я увидел, что пропала котлета! Я пронзил Ульяну убийственным взглядом.

— Эй, куда дела? — глупо спросил я, хотя и так было понятно куда – стоило посмотреть на набитые щеки похитительницы.

— В большой семье не щёлкай клювом! Отвернулся — и нет котлеты! — довольно ответила та, закончив жевать.

«Так и знал, что ничем хорошим это для меня не закончится. Но не буду же я, взрослый человек, устраивать скандал из-за мелкой пакости. Или буду? Да ладно — пусть подавится!» — с обидой подумал я и, уткнувшись в тарелку, стал меланхолично ковырять пюре.

— Ты не расстраивайся, сейчас что-нибудь придумаем! — Ульяна забрала мою тарелку, вскочила из-за стола и убежала куда-то.

«Ну вот, теперь ещё и без пюре остался», — обречённо подумал я.

Примерно через минуту Ульяна вернулась и поставила передо мной тарелку со свежей ароматной котлетой.

— Вот тебе, голодающий Поволжья!

— Спасибо... — растерянно поблагодарил я.

«А она, похоже, не такой уж плохой человек!» Я подцепил вилкой котлету и...

— Это ещё что?! Какой-то жук! Нет, не жук! Насекомое! С ножками, шевелится! — в ужасе прошептал я, разглядев под котлетой нечто омерзительное.

От неожиданности и отвращения я, не контролируя себя, вскочил со стула, опрокинув его. И в тот же миг под руку попалось что-то твёрдое... Я всем естеством ощутил приближение очередных неприятностей и связанного с ними неизбежного конфуза. Резко повернувшись, я, словно в замедленной съёмке, увидел из последних сил балансирующую с подносом Лену, её перепуганное лицо и полные отчаяния глаза.

В конце концов гравитация взяла своё, и весь её ужин, подпрыгивая на бортике подноса, обрушился на пол. Осколки тарелки со звоном разлетелись в разные стороны, вилка с ложкой, дребезжа, запрыгали по кафелю, убегая от катящей за ними стайки зелёных горошин. Шмат картофельного пюре застыл у ног Лены в непринуждённой позе, погребя под собой исходящую паром котлету.