— За всё уже заплачено, — ответила девушка после паузы, которая показалась мне вечностью.

«И за тебя тоже, красавица?» — я ухмыльнулся ещё шире, но даже во сне не осмелился произнести эту дерзкую мысль вслух.

Девушка неуверенно сделала шаг назад, и её благодушие несколько увяло. На её лице отразилась лёгкая тень беспокойства.

— Ольга Дмитриевна поручила мне тебя встретить. Она с самого утра ждёт.

«Эх, даже в грёзах прекрасные девы не спешат падать в объятия Семёна Краснова. Всё как в жизни, чтоб её!» — с досадой подумал я.

— И ты тоже? — выпалил я.

— Что?

— Ждала? — я всё ещё надеялся, что вот-вот начнётся нечто волнующее, достойное самых смелых фантазий.

— Ну... — щёки девушки слегка порозовели, она заправила выбившуюся прядь волос за ухо, посерьёзнела и отступила ещё дальше. — Если считать, что все пионеры — это одна большая семья, и ты часть этой семьи, то... да.

«Что-то слишком уж правдоподобно для фантазии. Всё как в жизни – никакого полёта воображения. А что, если... Что, если это не сон?!»

Холодный пот выступил у меня на лбу. «О, боги! Что я ей тут наговорил? А о чём подумал – и того хуже! Но если не сон, то что? Как я здесь очутился?» Я ущипнул себя за руку, да так, что чуть не взвыл.

«Больно! Чёрт побери, больно! Но разве боль – верный признак яви? Может, это просто очень реалистичный сон? Как ещё проверить? Неужто всё взаправду?!» Я вскочил так резко, словно в сиденье воткнули раскалённую иглу.

— Простите, а где я... — начал было я, но осёкся.

Должно быть, мой ошалелый вид и резкие движения испугали девушку, и она поспешила к выходу. Я замер с поднятой рукой, чувствуя себя последним болваном.

— Тебе к вожатой надо, она всё расскажет! — она остановилась у двери. — Смотри. Сейчас идёшь прямо-прямо, доходишь до площади, затем налево, дальше увидишь домики. Ну и там спросишь у кого-нибудь, где домик Ольги Дмитриевны! А мне пора.

Девушка одарила меня на прощание взглядом, в котором смешались удивление, испуг и что-то ещё, непонятное, затем выпорхнула из автобуса и скрылась за воротами.

«Ну вот и приехали. Хотя куда приехали – один чёрт знает. Что за дьявольщина творится? Может, я умер? Или свихнулся? Меня похитили инопланетяне?» Все предположения, одно безумнее другого, были одинаково вероятными. И от этого становилось только страшнее. «Эх, была не была! Выйду, осмотрюсь... Авось ничего страшного не случится.»

Я с опаской вышел из автобуса и тут же замер, поражённый нахлынувшими ощущениями. Душный, спёртый воздух салона, пахнущий резиной и пылью дорог, в одно мгновение сменился жарким летним, наполненным разнообразными дурманящими ароматами. Я вдохнул полной грудью – пахло травой, нагретой солнцем хвоей и какими-то цветами. В голове слегка зашумело, как это бывает при опьянении. Легкий ветерок, вместо ожидаемой прохлады, обдал лицо жаром, а горячие лучи солнца, даже сквозь зимнее пальто, принялись припекать плечи. Я огляделся. — «Совёнок»... – прочитал я вслух надпись над воротами и вздрогнул от неожиданного озарения. — Пионерлагерь? Да ещё и действующий! Такое ощущение, что машина времени перенесла меня на несколько десятилетий назад. Виденная ранее пионерка тому подтверждение. Хотя... может, это просто какая-то историческая реконструкция?

Из размышлений меня вывела неожиданная вибрация в кармане, заставившая вздрогнуть. «Что за чудеса? Сообщение? В пионерлагере советских времён?» Я достал мобильник и уставился на экран. Сообщение пришло с неизвестного номера и гласило: "Это не сон. Веди себя прилично и будь хорошим мальчиком. Скоро увидимся!".

В этот момент меня будто ударило молнией. Я вспомнил всё: неожиданный визит странной кошко-девочки, её недвусмысленные намёки и обещание отправить меня в мир вечного лета. «Так вот куда я попал! Но где же обещанные трусики?» — с досадой подумал я. «Выходит, надула меня плутовка. А что, если и всё остальное – лишь красивая сказка?» Это неожиданное осознание подействовало на меня отрезвляюще, как ушат холодной воды. Одно дело – куролесить во сне, и совсем другое – оказаться в столь необычной, но, судя по всему, вполне реальной ситуации. «Нужно собраться с мыслями, отбросить легкомысленность и как следует осмотреться. Кто знает, что меня здесь ждёт?»

Собравшись с духом, я направился к воротам, ощущая себя Алисой, шагающей в Зазеркалье. Пройдя сквозь них, я сразу же увидел приземистое здание с вывеской «Клубы».

Внезапно дверь открылась, и оттуда вышла очередная девочка в пионерской форме, будто сошедшая со страниц советского учебника. Очень красивая и столь же печальная. Глядя на неё хотелось просто подойти, обнять и пожалеть. Увидев меня, она испуганно замерла, точно лань, заметившая охотника.

«Так-так... Себя я уже щипал – больно было, значит, я-то точно настоящий. Но вот насчёт окружающего мира такой уверенности нет. Кошко-девочка, помнится, утверждала, что девушки тут натуральные... Хм, требует проверки!»

Я окинул незнакомку оценивающим взглядом профессионального скульптора, прикидывающего пропорции будущего шедевра. «Матерь божья, какие формы! Крупная грудь, узкая талия, крутые бедра.» В голове сама собой нарисовалась картина: мои руки деликатно исследуют тонкую талию незнакомки, аккуратно скользя вниз на бедра по складкам форменной юбки... «Стоп-стоп-стоп! Семён, очнись! Ты же не в каком-нибудь этти-аниме, где можно безнаказанно лапать школьниц! Помнишь, чем закончилась попытка флирта в автобусе?»

Прогнав прочь неподобающие мысли, я расплылся в самой дружелюбной из своих улыбок и протянул руку:

— Привет! Я Семён. «Гениально! Рукопожатие – это же самый невинный способ прикоснуться к девушке! И главное – совершенно законный».

Незнакомка покраснела так, будто ей предложили не поздороваться, а сразу выйти замуж.

— Л-лена... — произнесла она едва слышно, казалось, само звучание собственного голоса причиняло ей невыносимые страдания. Руку для приветствия она так и не протянула, вместо этого теребя краешек пионерского галстука.

— Очень приятно! А что ты делаешь в клубе? Чем занимаешься?

Лена залилась краской ещё гуще, словно услышала непристойное предложение.

— Я... я... рисую н-немного... — слова давались ей с большим трудом.

«М-да, странный контраст – внешность фотомодели и застенчивость институтки из позапрошлого века.»

— Рисуешь? Здорово! Может, покажешь как-нибудь свои работы?

Лена издала звук, напоминающий писк загнанного в угол хомячка.

— Я... м-может быть... к-когда-нибудь... — ответила та и начала пятиться, стараясь увеличить дистанцию.

Неожиданно из соседних кустов выскочил кто-то, словно чёртик из табакерки. Малявка в ярко-красной футболке с надписью «СССР», будто сошедшая с плаката времён развитого социализма, была полна жизненной энергии и задора. Она была явно младше тех пионерок, что я уже видел, но энергии в ней было на целый отряд.