Майя сощурила глаза, пытаясь получше разглядеть человека в темноте. Это был не Дэвид, в этом не было сомнения. Фигура была женской, небольшого роста, с седыми волосами, которые заблестели в свете луны. Когда она подошла ближе, вызывающая осанка и линия плеч показались ей знакомыми.

– Добрый вечер, – сказала она тихо. Потом повторила: – Бон суар?

Теперь она была совсем близко от женщины и наклонилась, чтобы поставить кофе и вино на небольшой садовый столик из витых железных полос. Женщина повернула к ней лицо, и в ее голубых глазах отразился свет луны.

– Мама? – Это слово вырвалось у нее прежде, чем она смогла что-то подумать. Но это невероятно! Не было рыжих волос, и макияж был очень легкий – женщина вполне могла бы сойти за старшую сестру Корал. Может быть, это тетка, которой она не знала?

– Дай мне разглядеть тебя!

При звуке голоса Корал Майя качнулась в шоке и ухватилась за столик.

– Не могу поверить! Все считают тебя погибшей!

– Я действительно погибла! – сказала Корал. – Я вынуждена была покончить с жизнью, чтобы начать новую. По-видимому, мне это удалось!

– Но как ты могла, мама, причинить нам такие страдания? – воскликнула Майя. – Я не переставала плакать целую неделю! Я не могла простить себе, что отказала тебе в работе, что не любила тебя сильнее за то, что… Но как же ты оказалась здесь?

– Я подожгла свою квартиру и ближайшим самолетом отправилась в Париж! – просто ответила Корал. – Видишь ли, я не совсем понимала, что делаю. Я была наркоманкой, Майя. Я не совсем еще вылечилась от этого, но постепенно, медленно выздоравливаю. Мне просто ужасно повезло, что никто не погиб и не пострадал.

– Ты знаешь, что газеты опубликовали некролог?

– Да, Уэйленд прислал все вырезки Колину! – сказала Корал и рассмеялась. – Некоторые из них совсем неплохие! – Глаза ее все еще ярко блестели, и она не отводила их под взглядом Майи.

– О… мама! – Майя шагнула к ней и крепко обняла. – Я так рада, что ты жива! Это самый большой подарок, который Колин мог мне сделать.

– Правда, дорогая? – Корал крепче прижалась к ней. Майя обнимала похудевшее, почти невесомое тело и не чувствовала, что это ее мать. Это было хрупкое, слабое незнакомое существо, которое ей хотелось защищать. Они разомкнули объятия, чтобы взглянуть друг на друга, на глазах у них блестели слезы.

– Я буду теперь заботиться о тебе, мама, – сказала Майя. – Я так благодарна судьбе! Я не смогла бы продолжать жить с тем чувством вины…

– Я тоже во многом виновата, дорогая, – ответила Корал. – У меня было достаточно времени, чтобы подумать о своей прежней жизни, и я поняла, насколько неправильно я жила. И тебе не придется брать на себя заботы обо мне, дорогая моя Майя, хотя я очень благодарна тебе. Колин великолепно справляется с этим. Мне лучше никогда больше не появляться в Нью-Йорке, не говоря уж о том, что, если против меня возбудят судебное дело за поджог, мне придется до конца жизни сидеть за решеткой. Видишь, я в буквальном смысле сожгла за собой мосты. У меня не осталось ни одной модели Баленсиаги, дорогая, хотя Колин знает одного местного антиквара, который продает и покупает подержанные модели высокой моды… – Все еще держа Майю за руку, она присела к столику и отпила вина. – Я прошу тебя, дай мне счастье простить тебя, Майя, – сказала она, коснувшись пальцами шрама на лице.

– Я не хотела причинить тебе боль, – прошептала Майя.

– Последняя весть о тебе, которая дошла до меня, была о том, что Филипп послал за тобой. Ты поехала к нему? У вас складываются отношения?

– Мне нужно очень многое рассказать тебе, – ответила Майя. – У Филиппа…

– Колин говорит, что для него простая забота обо мне как награда, – перебила ее Корал. – Он говорит, что я для него всегда была каким-то недосягаемым идолом. Видишь ли, мы одинаково сильно любим моду. Любили! Ты знаешь, у него здесь вся коллекция журналов мод. Сорок пять выпусков «Вог», «Дивайн», «Базар». Мы просматриваем их и предаемся воспоминаниям. Мы напишем вместе солидную историю моды – он будет рисовать, а я писать. Он постепенно возвращает мне здоровье. Скоро я совсем поправлюсь.

Корал взяла Майю под руку и медленно повела ее по траве к дому.

– Я всегда обожала Колина, но никогда не знала, какой это святой человек. Его, должно быть, послали мне небеса как ангела-хранителя. Он ни одного плохого слова не говорит ни о ком. Он просто слушает и принимает к сердцу услышанное. Конечно, он обожает меня, и теперь, когда я узнала его лучше, могу со всей искренностью сказать, что это чувство взаимно. Не знаю, станем ли мы супружеской парой в полном смысле этого слова, дорогая – ты знаешь, что я имею в виду – но с каждым днем он становится для меня все привлекательнее, просто потому, что он такой добрый, дорогой друг. И даже если мы останемся просто очень хорошими, очень близкими друзьями, это тоже ведь неплохо, как ты думаешь?

– Конечно… – Майя легко пожала ее руку. – Совсем неплохо.

– А теперь расскажи мне все, до последней мелкой детали, о себе! – сказала Корал. – Я хочу знать о реакции твоих коллег на награду, которую ты получила – у тебя теперь очень много заказов? А как с твоими дизайнерскими задумками? Какие у тебя планы в отношении своей компании? Ты все еще встречаешься с Дэвидом Уинтерсом, или он лишь сопровождал тебя на церемонию награждения в тот вечер? – Задавая каждый вопрос, она сжимала руку Майи.

Майя, смеясь, ответила ей пожатием своей руки.

– Подожди, мама, не забывай, что всю прошлую неделю я отвечала на вопросы полиции, занималась опознанием самых жутких остатков твоих личных вещей. На дизайн времени не оставалось…

– Колин вскоре собирается открыть пансион для гостей из Англии и США, – сказала Корал. – Мы будем готовить для них простую еду, создавать уютную обстановку, а если дела пойдут хорошо, может быть, откроем небольшой отель – очень изысканный и только для избранных – мы не будем принимать всех подряд. Вполне возможно, что у нас все получится. Он будет приглашать людей из мира моды, и в конце концов они все узнают, что я жива или воскресла… ты же знаешь, как люди, причастные к моде, любят посплетничать.

Майя тихо улыбалась, пока Корал продолжала оживленно говорить. Она никогда не будет по-настоящему слушать мои рассказы или интересоваться моими делами, думала Майя. Но теперь это не имело для нее никакого значения и не обижало ее. Пусть Корал останется в центре внимания и в этой новой жизни, в которой обожающий ее Колин выполняет все ее прихоти. По крайней мере в глазах одного человека она навсегда останется шикарной, элегантной женщиной, влиятельным редактором журнала моды Корал Стэнтон, которая способна заставить Седьмую авеню прибежать по ее первому зову.

Майя вошла с Корал в дом. Пронзительный крик Маккензи услышали все окрестности. А потом дом наполнился криками, воплями и звуками поцелуев, когда все начали обнимать друг друга. Раздался громкий хлопок открываемой бутылки шампанского. Колин наполнил бокалы, а затем, взяв угольный карандаш, сделал портреты всех троих, пока они по очереди звонили в Нью-Йорк, чтобы сообщить Дэвиду, Эду и Уэйленду, что все три Королевы моды живы и чувствуют себя превосходно.