– Д-а-а…

– Скажите, Колыванову куда командировку оформили?

– Минутку… – И опять в глубину комнаты: – Марь Ива-а-анна! Вы командировку Колыванову подписывали? Нет? А куда он собирался? – Теперь бухгалтерша ответила в трубку Алексею: – Говорят, вертелся вчера тут, но бумаги выписать не успели, уехал срочно. А вот куда – Марь Иванна не помнит. Как вернется, так все и оформим.

– Черт! – выругался Заморочнов и со стуком кинул трубку на аппарат.

Придется завтра перезвонить, а то и послезавтра – когда там теперь главный редактор появится. А сейчас… Алексей достал распечатку телефонных звонков Зои, добытую Саватеевым. Нашел там сотовый номер Колыванова, набрал. Оказалось, журналист – вне зоны доступа. И здесь провал…

Заморочнов взял в руки остальные распечатки: входящих-исходящих звонков по домашним и мобильным телефонам тетушки, племянницы и Геннадия Колыванова.

Неужели Саватеев с Никоненко были правы и преступление спланировала Зоя со своим дружком? Ведь по распечаткам выходило, что именно с Колывановым девушка имела основные контакты. В этом свете его командировка выглядит более чем странной. Зоя исчезла, теперь и он!…Нет, нет, все-таки вряд ли! Убийство совершено нагло, дерзко, в начале рабочего дня, когда вокруг множество свидетелей. Слишком профессионально исполнено – киллер поджидал женщину в кустах, выстрелил в самый удобный момент, оружие бросил, отпечатков пальцев не оставил. Мог бы такое сделать интеллигент Колыванов? Да он и стрелять-то, наверное, не умеет! А наследство? Так ли уж оно нужно Зое? Вон старик сегодня что рассказал… Видно, в семье денег навалом. Так что глупо это все – не стала бы Зоя убивать тетку из-за наследства. Журавлеву убили из-за документов, из-за сделки. И сделал это киллер-наемник. Надо искать подтверждение этой версии.

Алексей вновь углубился в записи. У Колыванова проходило множество самых разных звонков, и ничего удивительного в этом не было, учитывая его профессию. На первый взгляд никаких подозрительных разговоров он не вел, разве что с Зоей. На его домашний номер дважды поступал звонок из Турции, но это легко объяснимо: он сам сообщил, что там находится его мать. А вот в списке звонков убитой интересные данные были.

Во-первых, пару раз ей звонил тот самый владелец «Резерв-техники» – две недели назад и за три дня до ее смерти. Разговоры были короткими: оба раза по одной минуте. Сама Нина Львовна, как следовало из распечатки, ни разу ему не перезванивала. Дважды ей поступал вызов с одного и того же телефона-автомата, продолжительность разговора такая же. Аппарат этот находился в подмосковном поселке, известном как место базирования той самой преступной группировки, что контролировала «Резерв-технику». Заморочнов предположил, что нотариусу или угрожали, или, наоборот, давали указания: что еще за одну минуту успеешь сказать? Журавлева либо бросала трубку, либо отвечала односложно: да – нет.

Вместе с тем номер телефона директора «Резерв-техники» был записан в чистом блокноте Зои. Если девушка в самом деле связалась с «Резервом», то должна была позвонить туда хотя бы раз. Однако в ее списке звонков этот номер не фигурировал! Ни как входящий, ни как исходящий. Конечно, Зоя могла использовать телефон-автомат. Но телефонной карты в ее сумке не обнаружено, с работы она тоже звонить бы не стала – слишком опасно. Если следовать логике, что ее пособником был Колыванов, то переговоры могли вестись с его телефона – из дома или с мобильника. Но и у журналиста таких звонков не зарегистрировано. Получается, вряд ли Зоя контактировала с конкурентами «Металлопродукта». Если только при личной встрече… Да, но о встрече тоже надо каким-то образом договориться… Так зачем же ей тогда номер «Резерва»? Может, черкнула в блокнот по просьбе тетки – как предостережение, что отвечать на него не надо? Могла же тетка рассказать Зое о том, что сделка опасна!

«Тогда возможен такой вариант, – рассуждал оперативник. – Зоя поняла, за что грохнули ее тетку, ведь сделку они готовили на пару. И решила обезопасить себя, отдав „Резерву“ документ. Потому специально отмолчалась, когда Заварзина ее спросила о договоре».

Следующий факт, вызвавший интерес Заморочнова, – это исходящие вызовы с телефона убитой на номера двух известных алмазных бизнесменов, записанные к тому же в ее ежедневнике. Фамилии любопытные – Илья Иноземцев, занимающий крупный пост в «Северкамне», и Сергей Иванов, возглавляющий одну из «дочек» «АЛМИРы». С этими деятелями убитая разговаривала на протяжении месяца часто: пять-шесть раз с каждым. И подолгу: пятнадцать – двадцать минут разговора. А записи в ежедневнике и вовсе были подозрительными. Месяц назад нотариус в список дел внесла следующее: «Иноземцев – мелкий акционер!» Слово акционер с восклицательным знаком и подчеркнуто тремя жирными чертами. Что это значит? Насколько знал старлей, Иноземцев если и акционер, то далеко, далеко не мелкий… С фамилией же Иванова была связана только одна пометка: «св.».

«Что это? Недописанное слово? Какое? Может быть, „свидетель“? Иванов – свидетель… Но свидетель чего? Или это всего лишь записанные в спешке инициалы – Сергей Вячеславович? Черкнула торопливой рукой, потому и слитно, маленькими буквами… Непонятно… В чем же тут дело? Может быть, и с ними какая-то сделка намечалась? Но почему в Москве? В то же время убитая звонила им сама. Значит, именно ей от них что-то было нужно. Тоже надо бы проверить, поговорить еще раз с ее компаньонкой, Заварзиной, может быть, она в курсе. Да, и опять-таки старика Журавлева можно спросить, ведь он алмазодобытчик. Если ничего не выясню, позвоню сам этим людям, спрошу, что за дела у них такие, что за общие интересы. Кстати, для начала мне нужны данные о них. Пора уже побеспокоить Мишку из УБЭПа, ведь он обещал для меня справки навести».

Вспомнив об этом, Алексей тут же, не откладывая в долгий ящик, позвонил другу в УБЭП. Мишку он поймал убегающим на задание, и тот впопыхах сообщил ему, что не было у него времени выполнить его просьбу. Обещал подобрать информацию завтра.

Тогда Заморочнов связался по телефону с Заварзиной, чтобы договориться с ней о встрече. Та долго отпиралась, ссылаясь на занятость, но в конце концов уступила, пригласив его в контору в обеденное время.

– У тебя дела какие есть сейчас неотложные? – спросил Заморочнов Саватеева, увидев его в коридоре управления. Тот стоял у раскрытого окна покуривая.

– А что? – осторожно поинтересовался напарник.

– Да я вот думаю, надо еще раз в нотариальную контору наведаться. Я уже и с Заварзиной договорился. Поедем?

– Чего ты там хочешь найти? И так же все понятно.

– Не все, Димон, не все. Не дает мне покоя мысль, что убийство Журавлевой все-таки связано с ее работой, а вовсе не с наследством. Хочу еще раз с сотрудниками конторы переговорить. И как следует проверить сделки, которые там проводились.

– Упрямый ты, Лешка! Преступление-то, считай, раскрыто! Только заказчицу надо поймать. Ну чего тебе еще надо? И сбежала она от нас, и договор у нее нашли, и деньги, а ты все сомневаешься. А сотрудники конторы уже тебе говорили, что собой эта Зоя представляет.

– То-то и оно. Больно дружно эти дамочки против нее ополчились. Может быть, тут просто личная неприязнь замешана? Сам подумай – под теплым крылышком тетки, которая им всем работу давала, вдруг появилась родная племянница. Это же будущая им конкурентка! Подрастет, образование получит – и будьте-нате, Заварзину выпрут, помощница ее к чертовой матери с работы полетит, а племянница станет новым нотариусом. А в том, что убитая Зою опекала, сомнений нет – не напрасно же она ей все имущество отписала.

– За то и поплатилась, – вставил Саватеев. – Наследница больно ей нетерпеливая попалась.

– Да не убивала она ее! – махнул рукой Алексей. – Не наследство ей было нужно, а теткина помощь в карьере. Сегодня дед их на похороны приехал, был у меня утром. Так я посмотрел, сколько у него бабок – не поверишь! На первый взгляд – несколько десятков тысяч долларов, и это только на всякие похоронные дела. Пересчитывать я, конечно, не мог, но пачкой этой он так пренебрежительно помахивал, что я понял – проблем с деньгами там нет, раз у старика такое бабло!