– Н-е-е-т, это увольнение выглядит странно. Они же вдвоем должны были сделку оформлять, так? – упрямился начальник, сощурив глаза.

В этот момент старлей, словно отгоняя навязчивую мысль, тряхнул головой:

– Переругались они утром все в конторе. Ну сами понимаете, нервы. Девчонка психанула и хлопнула дверью. К тому же она приходится племянницей убитой, не выдержала, разволновалась, испугалась. – Алексей как-то замялся, запнулся и наконец выговорил: – Но есть тут еще один момент… В общем, это… она по завещанию наследует все имущество убитой.

Кто-то из ребят присвистнул.

– Вот, значит, как. Для полной комплекции еще и завещание образовалось. – Кустистые брови Никоненко так и поползли на лоб. – Надо бы ее, собственно, разыскать. И побыстрее.

– Постараемся, товарищ майор. Прописана-то она у убитой, но живет где-то у своего парня. К сожалению, никто не знает адреса.

– Как это?.. Погоди, Заморочнов, погоди… Никто не знает, где она живет? Она ж в твоих руках была! Выходит, ты, собственно, прозевал… упустил, значит, племянницу-то? – Майор вопросительно и с выражением угрозы уставился на Алексея.

Старлей вздохнул и потупил взгляд, словно провинившийся школьник.

– Т-а-а-к… И чему вас только в вашем УБЭПе учили, а, старлей?

Заморочнов удрученно развел руками и открыл было рот, чтобы попытаться оправдаться, но Саватеев приложил палец к губам, лучше, мол, помолчи, и старлей прикусил язык.

Майор походил маятником по кабинету. Посмотрел в окно. Потер подбородок. Закурил. Порвал какие-то бумаги на своем столе. Оперативники молчали, зная, что поперед батьки лучше не лезть, особенно в такие вот минуты, когда кто-то проштрафился и когда настроение у начальника портилось на глазах.

– Ну, товарищи, – наконец окинул взглядом сотрудников Никоненко, – раз у нас Заморочнов такой старательный, такой умный, такой дальновидный, думаю, ему мы и поручим расследование вести по делу Журавлевой. Вы, собственно, как, не возражаете?

Сотрудники отдела с видимым облегчением закивали головами.

– А ты, Саватеев, будешь ему помогать. Надо же тебя просветить в нотариальных вопросах. А то, я вижу, ты очень интересуешься, – добавил Никоненко.

Саватеев попробовал было возмутиться:

– У меня еще четыре дела, Виктор Петрович!

– Знаю, знаю. Мы все тут, собственно, делами занимаемся, а не штаны протираем. Есть еще у кого что сообщить? Нет? Тогда все по рабочим местам, а мы продолжим совещание.

Ребята, тихо переговариваясь, вышли. В кабинете с Никоненко остались лишь Саватеев и Заморочнов.

– Садись, старлей, поближе. И давай-ка теперь поподробнее, что у нас еще на эту племянницу есть. Может, у нас это и не висяк вовсе будет, а? – И майор с надеждой подмигнул оперативникам.

Алексей рассказал о том, что еще ему удалось выяснить:

– Зоя Журавлева, племянница убитой, приехала в Москву около года назад. Учится на юриста, скоро получит диплом. Работала в разных местах, пока тетка не взяла ее к себе в контору. Характер у нее взрывной, поэтому нигде долго не держится. Да, вот еще что: Заварзина, второй нотариус конторы, говорит, будто она взяла деньги из теткиного сейфа – десять тысяч рублей, субботнюю выручку. Может, по ошибке. А взять их действительно больше некому – разве что только сама убитая их куда-то дела.

– А о завещании эта твоя лохматая в курсе была?

Алексей пожал плечами:

– Неизвестно. В конторе, похоже, о нем никто не знал, завещание составлено совсем недавно – меньше месяца назад. Во всяком случае, когда мы его нашли в одном хитром ящике секретера, все женщины были крайне удивлены. Даже как-то неприятно поражены, я бы сказал. Это, наверное, потому, что по завещанию Зоя наследует не только теткину квартиру, но и часть помещений конторы, которая была у погибшей в собственности. Другая часть офиса принадлежит Заварзиной.

– Здорово. Так племянница, кроме квартиры, машины, еще и офис в центре получает? По-моему, мы тут имеем неслабый такой мотивчик, а? – заметил Саватеев.

– Так, тихо. Дайте подумать, – остановил их начальник. Он то и дело потирал свой взмокший лоб, поглаживал подбородок, глаза его беспокойно бегали, выдавая скорую работу мысли. – Так. Всем слушать сюда, – сказал он через некоторое время. – Собственно, у нас проступают две версии. Первая: убийство из-за наследства. Тут все, собственно, ясно, можно вам и не разжевывать. Вторая: убийство связано с ее профессиональной деятельностью. Возможно, что-то не так и не тому наша нотариус оформила. Или только собиралась оформить – покупку заводика, например. Собственно, всегда остается и третья версия – случайное убийство, ограбление, ревность, месть и всякие такие вещи. Но думаю, только не в этом случае. А? Как вам?

– Скорее всего второе, товарищ майор. Журавлеву заказал кто-то из предпринимателей, кому она насолила или могла насолить этой своей сделкой. Убийца действовал быстро и продуманно, не отвлекаясь ни на что. Не зря же он взял именно портфель с документами, сумочка-то на сиденье машины осталась. А если ему надо было любым способом предотвратить сегодняшнюю сделку? – высказал свое мнение Заморочнов.

– Если да если… – с досадой поморщился Никоненко, закуривая. – Если так, то висяк! Понимаешь, Заморочнов, ви-сяк! В таких кругах мы, собственно, сроду не найдем ни исполнителя, ни, главное, заказчика. А вот если девчонка…

– Девчонка – это вряд ли, – перебил начальника старлей. – Как-то по-глупому она себя повела. Ну допустим, что Журавлева-младшая где-то раздобыла денег и наняла убийцу, – размышлял оперативник. – Мотив вроде бы на поверхности и даже слишком очевиден: побыстрее получить наследство и не пыжиться, зарабатывая на жизнь. Но зачем тогда ей увольняться? Сидела бы себе тихонечко в конторе, пока все не улеглось. Зачем брать деньги из сейфа – какие-то жалкие гроши, – если она станет владелицей целого состояния? Эти бабы в конторе хотя и говорили, что Зоя недалекого ума, но не настолько же она дура, чтобы позариться на какую-то мелочь, сорваться на ерунде! Она ведет себя так, как будто о завещании не знает – да оно и написано-то всего три недели назад! Как будто убитая что-то предчувствовала! Поступки Зои похожи на поступки человека, который просто испугался. Или решил воспользоваться ситуацией. Возможно, вообще это все случайности, совпадения, которые для расследования только помеха.

– В нашем деле случайностей не бывает. Она молодая, недалекая девка. К тому же нервная, как я понял. Сорвалась, испугалась чего-то, вот и наломала дров, – предположил Саватеев.

Никоненко внимательно посмотрел на старлея и сказал:

– Так, Заморочнов, ты голову мне не морочь! Прозевал девку, а теперь оправдываешь ее? Она, собственно, может, специально подозрения от себя отводит, следы запутывает. Явно она – пособница преступников. Или того хуже – организатор убийства.

– Ну, не знаю… – Заморочнов упрямился, что еще больше злило его начальника.

– Не знаешь, а надо знать! – сердился майор. – Ты где теперь искать будешь девку-то, а?

– Попробую через институт.

– Давай пробуй, старлей, пробуй. Вот только чую я, что не найдешь. Черт побери! Чем больше я об этом думаю, тем больше, собственно, это чую! – Никоненко даже пристукнул кулаком. Саватеев с Заморочновым вздрогнули. – На квартире убитой были?

– Не успели, товарищ майор.

– Так что ж вы, собственно, сидите-то? Дуйте туда! Мало ли что там полезное обнаружиться может! Ищите бумаги, особенно по этому заводу.

– А разрешение на обыск, товарищ майор? А если там дверь железная? Группа нужна!

– Давай, Заморочнов, дуй! Бери группу, а мы тут с Саватеевым все бумаги оформим.

Заморочнов сорвался с места, чтобы исполнять поручение, а майор примирительно добавил ему вслед:

– Ты, Алексей, это… по своим каналам убэповским пробей еще фирму эту. Как там ее – металло…

– «Металлопродукт», товарищ майор!

– Во-во. На всякий случай. Может, за ними есть что-то такое, что нам знать не помешает.