А потом, о чудо, там, на Западе, неожиданно увидят на Украине бандеровцев да фашистов и будут искренне недоумевать, как они могли этого не замечать раньше, и будут негодовать от их зверств и преступлений.

Вот тогда и закончится этот золотой дождь, а пока… Воюй Тарас, воюй, Андрий к ляхам сбежал, Остапа уже похоронил, а сам пока живой, воюй, старина!

Скажу честно — сложно.

Особенно сейчас, каждый выход на улицу с моими детьми. Они у меня погодки, ещё по возрасту не подлежат призыву, и у них целый букет болезней и никакой отправке на фронт ни по возрасту, ни по здоровью они не подлежат. Но это стресс. После принятия закона о мобилизации гребут на улицах всех подряд. Никакой гарантия быть непризванными. Поэтому пробираемся к магазинам партизанскими тропами, предварительно заглянув в телеграм-канал, где неравнодушные оповещают о людоловах.

Передвигаться нужно предельно осторожно. Во-первых, сканировать пространство на предмет появления полиции. Чем заканчиваются встречи с ними — объяснять не надо. Во-вторых, нужно оглядеться в ближнем радиусе, что б не было посторонних ушей, если захочешь что-нибудь обсудить с собеседником. И вот передвигаясь такими галсами, крутя башкой по сторонам, можно сократить риски встречи сами знаете с кем, и не будете услышанными небайдужими грамодянами (неравнодушными гражданами).

Сестра моего мужа неосторожно громко выразилась в адрес украинского языка, когда выбирала язык в банкомате. Так возле нее сразу нарисовалось два здоровенных лба с вопросом — что ей не нравится в державной мове?

Полгода назад, кстати, убрали эту опцию, теперь только два языка: державный и английский. Очень осторожно нужно вести себя и в маленьких магазинчиках. Недавно зашли в хозтовары, магазин малюсенький, людей в нем нет, но у прилавка продавщица разговаривает с приятельницей. Прислушиваюсь, разговаривают про Курск, понимаю, что наши люди, и тут уже мы все втроем наперегонки вываливаем друг другу свои эмоции по поводу всего происходящего.

Так приятно, что есть нормальные люди. Или еще случай, тоже малюсенький хлебный магазинчик, захожу, у продавщицы на прилавке стоит смартфон на подставочке, и она смотрит Соловьев live. Говорю ей — будьте осторожны, так нельзя, разные люди приходят. Предостерегаю, а она говорит, что надоело бояться. И теперь я покупаю бытовую химию и хлеб только в этих магазинчиках.

И все-таки вернемся к вопросу — как же не сойти с ума. По-моему, первое и основное — это нужно отключиться от УкрТВ. Мы это сделали году этак в 2015.

Тогда обрубили все российские каналы, стало много укромовы, новости ангажированные, подача неинтересная, короче, убого и скудно. А после того, как Смешарики и Фиксики с Машей заговорили на украинском, мы решительно отказались от ТВ.

Купили к каждому телеку ТВбокс и смотрим, что хотим. Правда, сейчас и в интернете нам подрезали крылья, и найти российские новости тот еще квест, но мы привыкли. Ну и телеграм-каналы. Информации достаточно.

Что же еще нужно делать, чтоб не задохнуться в этой свободной европейской стране? Чувство юмора, это то, что спасает от депрессухи и помогает выживать. По утрам на планшете новости, а за завтраком у нас импровизированный Прожектор-перисхилтон.

Обсасываем и обсмеиваем новости из-за бугра. Недавняя Олимпиада подарила просто массу моментов для ржаки.

Ну а украинские новости и политики — это просто неиссякаемый источник насмешек и сарказма.

Чувство юмора — мощнейший инструмент сохранения личности в стрессовых ситуациях. Говорю это ответственно. Опробовано на себе.

И подытоживая, как же оставаться на этой территории нормальным человеком, я вывела собственную формулу: чувство юмора + осторожность + единомышленники и друзья, минус электрификация, ой, минус украинское телевидение.

Предыстория.

Чуть более года назад у меня умерла близкая подруга. Тяжело об этом говорить, но болезнь не оставила ей шансов.

Похоронить мать из Львова приехал ее сын. Причем во Львов он переехал из Болгарии, куда в самом начале СВО умотал на эвакуационном поезде со своей семьей. Но жизнь в Болгарии почему-то не задалась, и он решил вернуться в страну. Но не в наш город, а в колыбель украинства бесславный город Львов.

Про кладбище, наверное, нужно написать отдельно. Это бескрайние поля, утыканные жовто-блакитными стягами. Впечатление жуткое, ведь это только одно кладбище в отдельно взятом городе. А их же тысячи по стране. По ходу вся наша траурная процессия была пришиблена масштабами сине-желтого поля.

Простились с подругой, и по обычаю собрались в кафе на поминки. Вспоминали ее, говорили теплые слова, но потом разговоры свелись ко дню сегодняшнему. За столом были молодые мужчины, здоровые (надеюсь), вполне призывного возраста. Как вы думаете, чем они хвастались?

А хвастались они тем, как кому удалось откосить от военкомата!!! Кто-то поступил в высшее учебное заведение и получает второе образование, кто-то оформил уход за инвалидом, а кто-то просто уволился с официальной работы и сидит дома, не отсвечивает.

Но все они люто ненавидят русню и готовы рвать глотки «агрессору», пока тот не будет выброшен с территории Неньки. Хорошо бы еще парад на Красной площади, но то так уже, в качества вишенки на торте.

Прошел год. Вступил в силу закон о мобилизации. Все, чем они подстраховали свои, пардон, задницы не работает. И что я вижу? Все забились под коряжку, никто не собирается умирать за рiдну Україну, как прямым текстом сказал каким-то немцам Кличко-младший. Все, и Володимир Кличко, хотят за нее жить. Это, говорит Кличко, гораздо труднее.

Парадокс? Парадокс!

P. S. Конечно, труднее, потому что получится жить не за нее, а вместо нее!

Я регулярно посещаю церковь, мне хотелось встретить нашего батюшку и поговорить о том, что же будет с нашей церковью после закона о запрете УПЦ.

Батюшки не было, но со служительницей у меня получилось поговорить.

— И что же теперь будет? — поинтересовалась я.

— По закону месяц у нас еще есть, — грустно ответила моя собеседница.

— А дальше как?

— Надеюсь, нам помогут, ну, вы поняли? — она сделала длинную паузу и многозначительно посмотрела вверх. — А если нет, то закроемся, безбожников в наш храм не пустим, — сообщила мне служительница.

— Ну дай-то Бог!!! Будем надеяться, что помогут. Конечно, она имела в виду не Господа Бога, он в такие дела не вмешивается. Дает пастве своей самой показать, кто грешник, а кто праведник. Надежда у таких, как она, как я, только на одно — на наших. Ждем их уже два с половиной года, да нет, какие два с половиной, добрый десяток дет. И сколько еще ждать? А церкви месяц осталось, а там либо закроют, либо переходи к раскольникам. За месяц никто не придет, не поможет. Но так уж устроена жизнь, лучше надеяться, лучше верить. В Бога, в Победу, в себя. Лучше быть оптимистом, хотя здесь их все меньше.

Мы попрощались и расстались в надежде на то, что вакханалия вокруг нашей церкви вскорости закончится.

Выхожу из храма и еще издалека слышу знаменитую песню Eruption «One way ticket». Песня приближалась, было понятно, что это у кого-то в машине орет изо всех динамиков. Очень скоро эта машина поравнялась со мной.

Сказать, что я была удивлена — ничего не сказать. Мимо меня пронесся катафалк!!! Честно говоря, я была в легком ступоре, но потом моя ирония и логика выстроили такую логическую цепочку.

Может, это катафалк министерства обороны?

Тогда все верно, скажу больше, я бы сделала эту песню гимном ТЦК — наших военкоматов. Попал туда, получи билет в один конец, и под одноименную песню тебя препроводят к месту последнего успокоения, а церкви, которая могла бы отпеть и простить прегрешения, нет, она под запретом. Только таким катафалком скоро станет вся страна, и хоронить ее будут без священника, без отпевания. Все логично.