Однажды утром Данил удивил Таню, придя к ней домой. Таня всегда посещала его дом, поэтому она очень удивилась и обрадовалась, когда впервые увидела Данила у себя в гостях.

— У вас такой необычный дом, — заметил Данила, когда Таня принялась проводить ему экскурсию.

Она посмотрела на него и нахмурилась.

— Это плохо?

— Нет, — ответил он, покачав головой. — Просто здесь сочетаются культуры сразу двух стран. Я никогда раньше такого не видел. Мне здесь нравится.

Улыбнувшись, Таня повела Данила в сторону своей комнаты.

— Это мама с папой так постарались. Папа купил нам этот дом, а мама добавила в него частичку любимой Японии, где она прожила большую часть жизнь, — объяснилась Таня, заведя Данила в свою комнату.

Он остановился у двери и обвел взглядом ее комнату. Его первой мыслью была то, что еекомната казалась слишком взрослой для девочки, которой всего восемь лет. Здесь был безупречный порядок и не было ни одной куклы или игрушки, только полки с книгами. Ни намека на детство, ни намека на веселье.

Очевидно, обстановка не соответствовала интересам Тани. И Данил знал, чтоза всем этим стояла ее мать.

Когда он перевел взгляд на застенчивую Таню, то увидел, как она сжимала свои руки в крошечные кулачки.

— Ты же не собираешься пинать меня, правда? — спросил он ухмыльнувшись.

Ему нравилось напоминать ей об этом. Потому что, когда Таня злилась, она казалась ему очень красивой.

— Пну, если ты так этого хочешь, — раздраженно ответила она, нахмурив свои темные брови.

Он усмехнулся и сел на диван, а затем, широко улыбнувшись, сказал:

— Так, получается, ты принцесса.

— Почему это? — спросила она, садясь рядом с ним.

Данил пристально смотрел на нее.

— Умная, красивая, живешь в замке.

— А ты тогда, получается, принц? — спросила Таня, с трудом сдерживая улыбку от такого комплимента.

— Нет, я просто Данил, а ты — моя Принцесса, — уверенно парировал Данил.

— Ты теперь так всегда будешь меня называть? — спросила она, подозрительно глядя на него.

— Тебе не нравится?

Таня обнаружила, что не могла резко возразить, потому как ее щеки пылали от смущения, а внутри расплылась приятная нега. Данил смотрел на нее с таким нежным выражением, что ей пришлось отвести взгляд, чтобы собраться с мыслями.

— Нравится, — тихо призналась она.

— Тогда можно я буду называть тебя Принцессой?

Она глубоко вздохнула и снова посмотрела на него. Его глаза были почти что умоляющими, как глаза у котенка, выброшенного на улицу и умоляющего тебя приютить его, накормить и подарить ему любовь. Ну разве можно было ему отказать?

— Можно, — всё также тихо сказала она.

Данил расплылся в радостной улыбке, а потом в его взгляде проскользнул лукавый огонек.

— Тогда решили — будешь моей Принцессой! — радостно воскликнул Данил, заставляя Таню смутиться еще сильнее. — И кроме того, я буду чувствовать себя особенным, зная, что только я могу так тебя называть.

Ее щеки вспыхнули с новой силой. Этот избалованный мальчишка вновь добился своего, как было и всегда. И хотя обычно Таню эта черта его характера раздражала, в этот раз она обнаружила, чтоне возражала против того, чтобы в этот раз Данил добился своего.

*****

POV Даня

Я не вернулся к Вике.

Вместо этого я просто сделал ей перевод за оказанную помощь. И скинул достаточно, чтобы оплатить не только полученную информацию, но и причиненный моральный ущерб за изменение нашей сделки.

Вика наверняка была в ярости, но мне было все равно. У меня было слишком много проблем, о которых нужно было позаботиться в первую очередь. У меня не было времени разбираться с ее истериками.

И первой проблемой была Таня.

Она была причиной, по которойя не смог вернуться в ту ночь к Вике, и причиной, по которой уже никогда не вернусь к ней, какой бы информацией она не обладала. Даже после того, как Таня оттолкнула меня и буквально дала зеленый свет на секс с Викой. Если у нее будет полезная для меня инфа — будем решать вопрос деньгами, но я больше и пальцем к ней не притронусь.

Признаться, в прошлую субботу вечером я не очень хорошо перенес ее отказ. Пьяный и злой, я сказал ей, что вернусь к Вике, хотя знал, что этого не произойдет. Таня, сама того не ведая, начала медленно отваживать меня от других девушек.

Снова быть с ней, снова видеть ее — это пробудило во мне множество воспоминаний, которые я хранил в темном уголке своей памяти, и эмоций, которые всегда сопровождали их. И я не был уверен, как именно мне со всем этим справиться.

Второй проблемой был поставщик.

Мы наконец-то узнали, кто это был.

Тодошев Гоша.

После допроса Ефимова, который, по словам Вики, был связан с Еремеевым и его поставщиком, Черепу и Владу не потребовалось много времени, чтобы выявить этого ублюдка, нацелившегося на Ксюшу.

Мы также поняли, почему нам было так трудно его выследить.

Этот ублюдок был умен, хитер и умел манипулировать людьми. Он знал, как обращаться с людьми и как их использовать. Он знал, как не оставлять после себя следов. Он знал, как использовать технологии в своих интересах. Он был одним из ботаников старшего курса, которого все любили за дружелюбие и харизму.

Каким образом дружелюбный ботаник стал местным наркобароном, нам еще предстояло выяснить. А еще нам предстояла узнать — почему он был так заинтересован Ксюшей и почему хотел добраться до нее через Еремеева, а не лично.

Орлов чуть не убил Ефимова, душив его, благо я вовремя вмешался и остановил друга.

Леха потерял самообладание, буквально выпав из реальности, а потом я узнал, почему.

Орлов поцеловал Ксюшу.

Он ее поцеловал!

И я чуть не завопил от чертовой радости, потому что это означало, что у них всё продвигалось очень даже гладко.

Но тут же Леха быстро всё испортил и разбил мои надежды в пух и прах, сказав, что расстанется с Ксюшей, как только мы доберемся до поставщика.

Но я в это не верил. Он не сможет с ней расстаться…

Пока Леха был занят защитой Ксюши в универе, парни по составленному между собой графику охраняли ее возле дома. В настоящее время она жила одна, потому как ее родители уехали по рабочим делам в командировку, а потому следить за ней приходить двадцать четыре часа в сутки и семь дней в неделю.

Не помогало и то, что Еремеев, похоже, догадался, что мы сели ему на хвост. Он всегда был настороже и всегда убеждался, что был при свидетелях, чтобы мы не смогли взять. Орлову это, разумеется не нравилось, отчего он с каждым днем становился всё более раздраженным и нетерпеливым. И я прекрасно понимал, почему.

У моего лучшего друга появлялись чувства к Ксюше.

И зная Орлова, ему это наверняка не нравилось.

Потому эта неделя вышла, мягко говоря, напряженной.

Я со вздохом откинулся на спинку дивана и посмотрел на Черепа, который хмуро разглядывал фотографии на журнальном столике и в то же время разговаривал с Владом. Мне все находились в доме Орлова, обсуждая сообщение, которое Влад отправил Тодошеву, чтобы заинтересовать его выманить.

Я отвлекся и повернулся к своему лучшему другу. Леха уставился на бутылку в своих руках и, казалось, не слушал.

И, кажется, улыбался. Если это не было больной уловкой моего сознания.

Прищурившись, я обратился к нему:

— Что смешного?

Взгляд Орлова метнулся вверх и его глаза сфокусировались на мне.

— Что? — спросил он.

— Ты улыбался, — я указал на свое лицо. — Так, что смешного?

Череп перестал высказывать свои предположения о том, как достать Тодошева, которые были настолько глупыми, что я даже не утруждал себя тем, чтобы слушать их. Именно потому я и заметил несвойственную Орлову улыбку. И вместе с Рябиновым Череп обратил свое внимание на нашего общего друга.

Леха обвел всех взглядом, явно испытывая неловкость от привлеченного внимания.

— Ничего, — пробормотал он.

Я сощурился еще сильнее.

И понял, что друг врал.