Но как? Как он мог узнать?

А что если Еремеев был на той вечеринке и видел нас с Громовым вместе? Или кто-нибудь еще из универа был там, кто мог бы всем растрепать и ему, в том числе?

Что, если они видели, как я его поцеловала?

Что, если они увидели, как он отнес меня в свою машину, а потому решили, что мы переспали? Что, в общем-то, было абсолютной правдой…

У Данила была дурная репутация, в то время как у меня… Я упорно работала над тем, чтобы иметь безупречную репутацию. Быть уважаемой. Быть одной из самых выдающихся студенток, которых когда-либо видел этот университет. Это было то, чего от меня ожидали мои родители, моя семья.

И я не могла позволить Еремееву погубить многолетние труды моих стараний быть примерной девочкой во всех направлениях. Я не могла опозорить свою семью. Мне бы этого просто не простили.

Закрыв лицо руками, я тихонько застонала.

Что, черт возьми, мне теперь делать?

Дверь внезапно распахнулась и раздался певучий голос.

— Та-аня-я!

Опустив руки, я подняла глаза и увидела пришедшую ко мне Ульяну. Я тут же стерла с лица беспокойство и четким отчаянием. Сжав руки в кулаки, я опустила их на колени и глубоко вздохнула.

— Ты опять чем-то занята? — возмущенно спросила она, усаживаясь на стул напротив меня.

— А что я здесь должна, по-твоему, делать? Сидеть и болтать ножками от безделья? — саркастически ответила я, откладывая распечатку студорга в сторону. — Это комната комитета студенческих представителей. Разве ты не прочитала табличку снаружи? Здесь не сидят просто так.

Уля пренебрежительно махнула рукой.

— Это неважно. Я вот зачем пришла — пойдем поедим. У нас же все равно окно и заняться нечем.

— Мне есть чем заняться и я уже, если ты не заметила, занята.

— Ну, Таня, — умоляющим тоном протянула она. — Я голодная.

— Так иди и поешь. Если не хочешь идти одна, то возьми с собой Сабину и Милену.

— Но я хочу поесть с тобой, — уперто стояла Уля на своем.

Я указал кончиком ручки на стол позади себя.

— Сходи в кафетерий или иди сама сделай себе чай и угостись конфетами.

— Какая роскошь, — язвительно прокомментировала она мое крайнее предложение.

— Что-то не нравится? — грубо отреагировала я.

— Что у тебя сегодня с настроением? Ты злая с самого утра, — с тяжелым вздохом вымолвила Ульяна.

Обида в ее тоне заставила меня почувствовать себя виноватой.

— Прости, — извинилась я, хватаясь за гудящую голову. — Просто у меня сегодня плохой день.

Уля на мгновение уставилась на меня, а потом наклонилась, чтобы прошептать:

— Красные играют в центре города?

Я усмехнулась с ее новой формулировки, предположительной причины всех бед, и устало закатила глаза.

— Нет, у меня нет месячных, Уля.

— Я так и думала. Обычно в эти дни ты более ворчливая, — Ульяна поставила локти на стол и положила подбородок на свои ладони. — Тогда в чем дело? Давай. Расскажи мне обо всем.

Мне в голову пришла идея. Я могла спросить ее, не ходили ли какие-нибудь слухи обо мне. Если бы по универу начал ходить новый слух, то она бы первой о нем узнала.

Уля принялась изучать свои ногти, переворачивая руки и сгибая пальцы, чтобы как следует рассмотреть их. Она сделала их только вчера и еще не успела ими вдоволь налюбоваться. Впрочем, это всегда было ее любимым занятием, после любования на себя в отражении зеркала.

Потянувшись за сценарием студорга, который мне еще предстояло изучить и в случае чего одобрить или забраковать, я бесстрастно спросила подругу:

— Ты что-нибудь слышала сегодня в универе?

Она наморщила лоб и странно посмотрела на меня.

— Ты о чем?

— О слухах.

— Почему ты спрашиваешь? — спросила она, с подозрением наклонив голову в сторону. — Неужели ты в кои-то веки заинтересовалась студенческими слухами? Я думала, ты терпеть их не можешь.

Я пожала плечами.

— Так и есть, просто ты сегодня неестественно тихая. Вот и подумала, что ты могла что-нибудь услышать.

— Я думала, тебе нравится, когда я молчу, разве нет?

— Ты теперь всегда будешь отвечать вопросом на вопрос?

— А ты как думаешь? — она ехидно усмехнулась. Я бросила на нее предупреждающий взгляд и Уля бесстрашно рассмеялась. — Ты просто слишком серьезная, Таня. Вот почему мне так нравится тебя дразнить. И, отвечая на твой вопрос, нет — сегодня не было никаких новых слухов, — она внезапно переменилась в лице и грустно отозвалась, поднимаясь на ноги: — Ладно, не буду тебя отвлекать.

В этот момент я почувствовала себя плохой подругой.

Я поднялась со своего места следом за Ульяной. Мои проблемы ведь могут подождать. А Ульяна, по всей видимости, нуждалась в моем дружеском присутствии в ее жизни.

— Где ты хочешь поесть? Я слышала, что здесь недалеко открылось новое кафе.

Ее глаза заблестели от восторга.

— Правда? Тогда пойдем туда! — радостно воскликнула она. — Мне как раз родители недавно карточку пополнили. Так что, я не успокоюсь, пока не попробую там абсолютно всё, — ответила она с такой убежденностью, что я не смогла сдержать смеха.

Я выбросила Еремеева из головы, покидая университет. В данный момент я все равно ничего не могла с ним поделать. Только лишь позже, когда узнаю, что он знал обо мне, я смогу что-нибудь предпринять и заставить его держать рот на замке, если это было что-то серьезное и компрометирующее.

POV Даня

— Какого хера?! Что вы творите?! Отпустите меня!

Развалившись на потрепанном диване, который мы держали на складе, Леха едва оторвал взгляд от своего телефона, когда спросил:

— Это он?

— Да, — кивнул, сидящий рядом с ним Рябинин.

— Иди подожди в машине, Влад, — сказал Череп, обходя диван и кладя руку ему на плечо. — Тебе не нужно это видеть.

Влад гневно стряхнул его руку.

— Сколько раз тебе повторять?! — свирепо огрызнулся он. — Я не гребаный ребенок!

— Просто уйди, — приказал Орлов, не поднимая глаз.

Рябинин, казалось, хотел возразить, но решил этого не делать. Стиснув челюсти, он поднялся на ноги и, громко топая, вышел из склада. Ваня, наш друг и помощник в подобных вопросах, находившийся с нами, пошел проверить, действительно ли Влад ушел к машине. Когда он вернулся и кивнул Черепу, тот кивнул ему в ответ и встал позади Орлова.

Я же наблюдал за происходящим чуть поодаль, прислонившись плечом к стене, поглаживая кольца, которые очень скоро заменят роль кастета. Для всех я, вероятно, выглядел так, словно мне было не по себе и я хотел быть где угодно, только не здесь. Обычно так и было — я ненавидел находиться здесь, ненавидел видеть то дерьмо, которое всегда творилось на этом складе.

Но сейчас это было не так. Не сегодня…

Внутри у меня все по-прежнему кипело и я определенно хотел быть здесь прямо сейчас.

— Отпустите меня! — кричал Еремеев, пытаясь вырываться. Близнецы, Миша и Гриша, крепко держа его за руки, потащили его к Лехе. — Отпустите меня, вы гребаные уроды.

— Вы его слышали, — сказал Леха, угрожающе поднимаясь с дивана. — Отпустите его.

Еремеев поднял злые глаза и посмотрел на Орлова.

Затем они расширились и его гнев мигом улетучился, а его место занял страх.

Я шагнул поближе, чтобы лучше видеть происходящее в плохо освещенном помещении. Я хотел запомнить каждую деталь, каждую эмоцию — абсолютно всё.

— Орлов? — прошептал Еремеев, отшатываясь от него.

— Ты знаешь, почему ты здесь? — мягко спросил Леха.

У Еремеева перехватило горло, когда он сглотнул и испугано прохрипел:

— Я… я не знаю.

Я почувствовал, как гнев Лехи стал неторопливо наполнять склад. И я был рад, что все внимание было приковано к нему, потому что сам был в огне. Каждый сантиметр моей кожи горел от предвкушения расплаты.

Как же мне хотелось остаться с этим ублюдком наедине.

Как же мне, мать его, этого хотелось.

Терпение…

Моя очередь еще наступит.

Леха начал громко, почти зловеще смеяться. Он повернулся к нам с Черепом лицом, всё еще смеясь без намека на тепло или юмор, а затем резко крутанулся на пятках и хорошенько втащил Еремееву.