Орлов тяжело вздохнул и кивнул Антоновой в сторону выхода. Он даже дотрагиваться до нее лишний раз не хотел. Но кой черт он тогда тащил ее в свою постель?!

— Надеюсь, ты не забыл надеть презерватив.

— Заткнись, Громов.

— Не волнуйся, Леш, — Настя растянула губы в оскале, окинув меня почти ленивым взглядом. — У меня нет чувств. Он не сможет сказать ничего такого, что могло бы меня задеть.

В ответ я вскинул бровь.

Бессердечная сука.

Девушки могли быть стервятницами, но она была змеей.

Коварная. Хитрая. Презренная.

Если бы мне нужно было выбрать цветок, чтобы описать ее, я бы выбралолеандр. На языке цветов он символизировал желание, очарование и соблазнение. Но все части олеандра известны своей ядовитостью. Именно такой Антонова и была — соблазнительной сукой, способной погубить по щелчку пальцев.

Она могла одурачить многих парней, но не меня. Я знал ее с самого детства, с тех самых пор, как она стала избалованной стервой. Я терпел ее только потому, что мы вращались в одних и тех же кругах, но когда она стала преследовать Орлова — мое терпение иссякло. Мне не нравилась, что она использовала Леху, даже если это был просто секс, потому как я то знал, что у нее был какой-то скрытый мотив.

Как только они ушли, Череп, который сгорбился на своем месте, чтобы стать как можно более незаметным, выпрямился и огляделся.

— Надо будет вызвать клининг, — заявил он.

— Зачем? — спросил Влад.

— Чтобы отмыть здесь все, до чего она прикасалась.

Влад усмехнулся.

— Что она такого сделала, чтобы вы, придурки, ее ненавидели?

— Она — зло, Влад, — сказал ему Череп. — Само зло.

Я кивнул в знак согласия.

— Сам посуди — она довела Черепа до слез в школе.

— Я, блять, просил тебя забыть это! — рявкнул Череп, ноздри которого яростно раздулись.

— Ладно. Но я до сих пор помню ту грандиозную вечеринку летом, которую ты устроил, когда узнал, что она забрала документы из универа.

— Серьезно? — со странным изумлением спросил Рябинин. — Она реально заставила Черепа плакать? Что она такого сделала?

Прежде чем я успел ответить, Череп отбросил свой контроллер и бросился на меня. Я вскрикнул и быстро вскочил с дивана, убегая прочь от этой машины для убийств.

POV Таня

Я поправила лямку своего рюкзачка, проходя через кампус. Подавив зевок, я побрела по территории под хруст листьев под ногами.

Мимо меня прошла толпа парней, смеясь и толкая друг друга. Это были местные спортсмены, которых я хорошо знала, но не то чтобы лично. Я бы и не обратила на них внимания, если бы не увидела, что они тащат за собой парня, судя по всему, первокурсника. По его испуганным глазам было понятно — он бы подался в бегство, если бы не чужая рука, держащая его за плечо. А держал его никто иной, как Игорь Еремеев — гордость универа по достижениям в легкой атлетике. Игорь не отличался дружелюбием и уж точно не был хорошим парнем.

Я последовала за ними, когда они свернули в узкий переулок за зданием. Едва я завернула за угол, то увидела, как Еремеев агрессивно толкнул первокурсника к стене. Парень испуганно заскулил, когда его схватили за воротник рубашки. И тут моя тревога переросла в гнев.

Вот же ублюдок.

— Еремеев, ты что творишь? — твердо спросила я, выходя из-за угла.

Игорь повернул голову и, увидев меня, потерял свою наглую ухмылку. Он отпустил воротник первокурсника и обхватил дрожащего от страха парня за плечи.

— Надо же какой чести мы удостоились. Это же сама Градова — наследница крупной компании своего отца или просто…принцесса, — заявил он с насмешливой улыбкой на губах.

— Не смей меня так называть, — процедила я.

Так меня называл он.

До того как разбил мне сердце вдребезги.

Теперь никому так не позволено меня называть.

И не только потому, что на самом деле я не являлась принцессой, а скорее была балластом собственной семьи, а потому, что это прозвище напоминало мне о нем — о Даниле, о моей первой больной любви.

— Ладно-ладно, Ваше Высочество. Чем обязан вашему визиту?

— Отпусти его, — сказала я самым холодным голосом, на какой только была способна.

— Славика? — глаза Игоря расширились от удивления. — А я его разве держу? Что я, по-твоему, с ним делал?

— Ты свободен, можешь идти, — обратилась я к перепуганному первокурснику.

— Но мы со Славой еще не закончили… разговор, — подобрал слово Еремеев.

Вернув взгляд на него, я строго заявила:

— Закончили, — снова взглянув на Славу я обратилась к нему в приказном тоне: — Иди. Сейчас же.

Еремеев нахмурился еще сильнее. А его друзья начали возмущенно шептаться между собой. Не имея другого выхода, Игорь убрал руку с плеча первокурсника, и парень, благодарно кивнув мне, тут же бросился прочь.

— Тебе не следовало лезть не в свое дело, Градова, — мрачно пробормотал Еремеев.

Мои брови взмыли ввысь.

— Разве ты уже не старшекурсник, Еремеев? Разве ты не должен был уже перерасти эти детские выходки? Или тебе так трудно повзрослеть и стать мужчиной?

Он ткнул в меня пальцем.

— Следи за своим гребаным языком.

— Убери свой палец от моего лица, пока я его не сломала.

— Ты — сука.

Я скрестила руки на груди и спокойно парировала:

— Знаешь, меня называли и похуже. Так ты уберешь свой палец? Или мне действительно нужно сломать его?

В гневе Еремеев бросился на меня, занеся руку для удара. Однако я была готова к этому.

Схватив его за запястье обеими руками, я поднырнул под его руку и, развернувшись на полный круг, заломила ему руку за спину. Я толкнула Еремеева вперед, впечатав его тело в стену.

Его друзья ринулись помочь ему, но я бросила на них предостерегающий взгляд, и они нехотя отшатнулись назад.

В конце концов, я же Градова — та, которую они обходили стороной из-за одной моей фамилии. Принцесса — как Еремеев осмелился меня назвать.

Этот титул, хоть и раздражал меня, но имел свои преимущества.

Я снова повернулась к Еремееву, который уже покраснел от боли.

— Хочешь я завершу твою спортивную карьеру, о которой ты так печешься? — спросила я его холодным тоном. — Мне ведь ничего не стоит сделать это. Так что, следи за своим действиями.

Сделав шаг назад, я отпустила его. Он резко развернулся, выражение его лица было убийственным. Мы уставились друг на друга, но никто из нас не намеревался отступать. Затем, так же внезапно, как вспыхнул в нем гнев, все рассеялось и Игорь вдруг стал задумчивым. Насторожившись, я внимательно следила за ним и его друзьями.

— Угрожаешь? А если я выкину встречную угрозу?

Сбитая с толку, я спросила:

— А тебе есть чем мне угрожать?

Улыбка расплылась на его лице, а глаза начали обшаривать меня с головы до ног.

— Я тут слышал… кое-что, — его глаза встретились с моими. — О тебе.

Мне потребовалось все мое мужество, чтобы не вздрогнуть.

— Что ж, поздравляю, — сказала я. — А теперь — свободны.

Он рассмеялся и на мгновение страх охватил меня, заставив почти задрожать. Мои руки сжались в кулаки, ногти впились в ладони. Боль пронзила меня насквозь, но я не дрогнула, не показала своего страха.

— Ты притворяешься невинной, — заявил он и, наклонившись ко мне, продолжил низким голосом: —А на самом деле ты такая же грязная, как и все мы.

Прежде чем я успела отреагировать, он со смехом отступил назад.

— Еще увидимся, Градова.

POV Даня

Ублюдок.

Руки затряслись от гнева и я стиснул зубы едва ли не до треска эмали.

Он, сука, посмел прикоснуться к ней.

Я смотрел, как этот ублюдок и его друзья, посмеиваясь над Таней, стали уходить. Таня так и застыла на месте. Что бы ни сказал ей Еремеев, это заставило ее задуматься. Но когда она смогла сбросить с себя оцепенение и пошевелиться, ее лицо не обрело какое-либо выражение — оно осталось пустым. Кровь отхлынула от ее лица, а руки были сжаты в крепкие кулачки.

И вид такой потерянной Тани заставил меня выйти из себя.