Потому что больше я не был намерен допускать его возвращение в это место.

“Логово” было подпольным бойцовским клубом. Туда ходили только самые отбитые, жаждущие крови и боли. Там не было никаких правил, а единственной целью было просто выжить и не сдохнуть в том подвале. Это было очень опасное место. Оттуда невозможно было выбраться целым и невредимым. Леха выбирался, но лишь потому что был сломан внутри.

Я не знал, как Леха узнал об этом месте. Знал только, что человек, который познакомил моего лучшего друга с этим местом, определенно пожалеет, что родился на свет, если я его когда-нибудь встречу.

— Давай я с ним поговорю, — предложил Череп.

Недовольный, я молча протянул Орлову свой телефон. Леха несколько секунд смотрел на него, прежде чем взять. Я сел на диван рядом с ним, закинул ноги на журнальный столик и уставился в телевизор.

— Что? — услышал я ворчание Лехи.

Он замолчал, прислушиваясь к тому, что говорил ему Череп. А я закрыл глаза и вздохнул, потирая переносицу. Прошлой ночью мне так и не удалось нормально выспаться. Движение на диване заставило меня открыть глаза.

Леха поднялся на ноги и протянул мне мой телефон.

— Держи, — сухо сказал он.

— Куда ты? — спросил я, когда Орлов встал над душой.

— Переодеваться.

Я дважды моргнул, а затем оторопело спросил:

— Зачем?

— Я иду в универ, — Леха раздражено уставился на меня и продолжил: — Двигай ногами.

Ошеломленный, я опустил ноги со столика и пропустил Леху. Когда за ним захлопнулась дверь спальни, я поднес телефон к уху и спросил:

— Как, блять, ты это сделал?

— Это секрет, — самодовольно ответил Череп.

— Я расскажу твоим бабушке и дедушке, что ты прогуливаешь пары, если не признаешься, что сказал Орлову.

— Удар ниже пояса, Громов, — прорычал Череп, после продолжительной паузы.

— Ну и? — нетерпеливо спросил я.

— Я сказал Лехе, что помогу ему избавиться от тебя, если он придет в универ.

Вот же…

Я бросил взгляд в дверной проем, за которым скрылся мой лучший друг.

Значит, теперь я был для него всего лишь надоедливой обузой, да? Ну и хрен с ним. Я все равно не собирался прекращать заботиться о нем.

— Знаешь, Дань. Я думаю, что снова пришло время.

Серьезность в тоне Черепа полностью завладела всем моим вниманием.

— Время для чего?

— Ты знаешь, о чем я.

Мое тело содрогнулось, как будто в меня ударила молния, и я наклонился вперед на диване.

— Нет, — пробормотал я сквозь стиснутые зубы. — Нет. Мы не можем продолжать это делать, Череп.

— Это поможет ему выйти из хренового состояния, — возразил Череп. — Пусть ему будет чем заняться.

— От этого ему станет только хуже.

— Просто подумай об этом, ладно? — ненастойчиво посоветовал Череп. — Это уже срабатывало. Блять, это срабатывало не один раз. Если у тебя есть другой план, то я весь во внимание. Но ты должен что-то сделать, Даня.

Выдохнув, я обмяк на диванных подушках.

Я знал, что должен был что-то сделать.

Я должен был сделать что-то, чтобы мой лучший друг снова почувствовал себя живым.

Я знал это.

Но не знал, что делать.

— Я подумаю об этом, — пробурчал я. — Но ты же знаешь, я не люблю заниматься этим дерьмом.

— Я тоже, Дань.

Я неверяще вздохнул. Мне хотелось верить, что Черепу было не все равно, но я предполагал — это было только ради собственной выгоды. Потому что ему это дело было только за радость…

Переведя взгляд на диван в поисках пульта, я вдруг кое-что осознал и посмотрел на свои наручные часы.

— Погоди-ка, — пробормотал я. — Разве у тебя сейчас нет пары?

На другой линии возникла короткая пауза.

— У меня перекур, — проворчал Череп.

— Ты не куришь, — парировал я.

— Но это не значит, что я не могу сделать перекур.

— И с каких это пор у нас в универе ввели перекуры?

— Ты просто давно здесь не был. Это нововведение такое.

Я насмешливо хмыкнул и уже собирался ответить, как услышал на том конце провода громкий голос Рябинина.

— Череп, твою же мать! Немедленно вернись на пару! Хочешь опять завалить сессию, а, придурок?!

— Бля, меня поймали, — сдавленно пробормотал Череп, прежде чем крикнуть: — Отвали! У меня перекур.

— Перекур? — возмутился Влад. — Все! Я звоню твоим бабушке и дедушке.

Я едва не заржал в голос, вспомнив мем: "Так все, я звоню твоей маме. Скажу, что ты балуешься!".

— Не смей! Не смей им звонить! Я пошутил! — закричал он в панике. — Дань, мне пора. Увидимся за обедом.

— Ну, хорошо, — я ухмыльнулся.

— Череп! — рявкнул Влад.

— Иду, пиявка!

Я разразился смехом, когда линия оборвалась.

POV Таня

— Знаешь, я все еще злюсь на тебя. Ты не сказал мне, что Глеб вернулся домой.

Я пересчитывала сданные одногруппниками работы, чтобы проверить, все ли сдали, когда Уля произнесла эти слова. Я перевела взгляд на нее прежде, чем до меня дошел их смысл.

— Что? — спросила я.

Уля нетерпеливо выдохнула и пронзила меня своим недовольным взглядом. Препод по философии попросил меня, как старосту группы, чем часто злоупотреблял, собрать работы и только лишь в полном количестве передать ему, чтобы студенты лишний раз не дергали его своими хвостами. Задача была несложной. Одно мое слово — и все тут же сдавали работы или быстро делали их на коленке.

— Глеб, твой брат, он же вернулся домой из Японии, а ты не сказала мне.

Мои пальцы сжались в кулаки.

Откуда ни возьмись, появилась Ксюша и протянула мне свою работу.

— Прости, я забыла сразу сдать, — тихонько пробормотала она.

Я разжала пальцы и натянуто улыбнулась ей.

— Все нормально. Давай.

Переведя дыхание, я забрала у нее работу и, собрав нужное количество, двинулась в кафетерий на обед. Уля последовала за мной, сказав что-то Ксюше напоследок.

— Глеб правда уже вернулся в Японию? — спросила нагнавшая меня Ульяна.

Я постаралась придать лицу безмятежное выражение и спокойно ответить:

— Да.

— Надолго? Ты же говорила, что он собирался задержаться здесь.

Я подавила желание солгать ей, сказав, что брат умотал навсегда, или признаться в том, как сильно я его ненавидела.

Я подавил это желание, потому что Уля выглядела расстроенной, а она все-таки была моей подругой.

Ульяна не знала.

О Глебе. О моей матери. О жестоком обращении, которому я подвергался в их руках.

И я планировала оставить все как есть.

— Не знаю. Я не совсем в курсе его планов, — пробормотала я.

Телефон завибрировал в кармане, когда мы спускались по лестнице. Переложив работы, которые я несла, в другую руку, я достала его и проверила пришедшее сообщение.

— Ты должна была сказать мне, что он здесь, — продолжала ныть Уля. — Ты же знаешь, я по уши в него влюблена.

— Я думала, ты уже переросла эту влюбленность, — сказала я со вздохом. — Прошло уже два года с тех пор, как ты видела его в последний раз.

— Потому что всё происходит не вовремя. Каждый раз, когда он приезжает, я уезжаю с семьей из города, — ее глаза сузились до маленьких зеленых щелей. — Или ты не ставишь меня в известность.

Я стиснула зубы и еще раз перечитала сообщение на экране. Мне не нравилось говорить о Глебе. Когда я слышала его имя, мне становилось плохо.

— Ты же знаешь, как он занят, — выдавила я из себя. — У него даже на меня больше нет времени.

— Я хочу посмотреть, как он сейчас выглядит, а не могу этого сделать. Потому что его нет в соцсетях. Как это вообще возможно?

— Меня тоже нигде нет, — заметила я.

— Это ненормально. Ты же красивая, а всё что у тебя есть — это только пара мессенжеров и электронная почта, — парировала она возмущенно, а затем придвинулась ко мне и заглянула в телефон. — От кого это?

— От репетитора. Написал об отмене занятия, — ответила я.

— Как жаль, — притворно протянула она, не сдержав довольной ухмылки.

— Я все равно встречусь с ним после обеда. Он обещал дать мне парочку пособий для изучения.