Но лишь потому, что это было инициативой Глеба, а не моей.

Глеб, к слову, уже договорился с ее бабушкой, и скоро она подпишет договор с нашей компанией. Мне было стыдно за то, что я использовала Ксюшу. А еще я сожалела, что не подружилась с ней сама, когда у меня был такой шанс.

Ксюша издала протяжный вздох, а затем пробормотала:

— Леша… Леша еще не спал со мной.

Мои брови взмыли вверх.

— И что? Думаешь, он бросит тебя после того, как сделает это? Или ты ноешь, потому что он еще не переспал с тобой? — я с отвращением покачала головой. Она только что помирилась с Лешей. Неужели она снова будет хандрить и игнорировать его из-за такой глупости? — Ксюш, я много раз слышала, как вы с Ульяной восхищались Орловым, и если ты думаешь, что я буду слушать твои жалобы на вашу отсутствующую сексуальную жизнь, то я лучше застрелюсь прямо сейчас.

— Ты же знаешь, что Уля всю душу высосет, но своего добьется. Я, может, и не хотела бы обсуждать наши отношения с Лешей, но порою это невозможно, — заметила она.

И всё же она осталась грустной. В ее отношениях с Лешей был разлад и этот приход Антоновой лишь сильнее усугубил ее внутренние переживания.

Хотела бы я промолчать, но язык вдруг зажил своей жизнью:

— Насколько я знаю, у Орлова никогда не было девушки, ни в школе, ни в универе, — начала я. — Он никогда не приходил на учебу с девушкой, никогда не ждал ее у аудитории, никогда не обедал с ней. Представь себе всеобщее удивление, когда он ни с того ни с сего завел себе девушку. Так что поверь мне, Леша не стал бы связываться с девушкой, если бы она не была по-настоящему ему дорога, — я чуть помолчала, думая над следующими словами, и всё же решилась: — Я не знаю, что случилось в тот день, когда ты вернулась с таким видом, будто плакала. Но ты бы видела Лешу. Он выглядел не лучше тебя. Ему было так же больно, как и тебе. Так что, теперь я знаю, что ты очень много для него значишь, Ксюша. Не разрушай это, сомневаясь в его верности тебе.

Выражение ее лица стало совершенно благоговейным и это побудило меня закончить свою речь.

Подождите…

Что я только что сделала?

С явным опозданием до меня вдруг кое-что дошло.

Я по собственной воле защищала Орлова!

Не думала я, что подобное когда-нибудь свершится.

— Ты права, — она улыбнулась. — Ты абсолютно права.

— Я знаю, — сказал я, кивнув.

— Спасибо, Таня. И спасибо, что защитила меня от нее.

— Не за что, — рассеянно пробормотала я.

Я все еще не могла поверить, что защищала Орлова, которого считала, если не главным, но виновником многих своих бед.

Вновь любопытствуя, Ксюша спросила:

— Откуда ты ее знаешь?

— Она училась у нас на прошлом курсе, — мрачно призналась я. — Ну, как училась, скорее тупо числилась, но на пары не ходила. У нее вроде у отца какой-тосерьезный бизнес, так что до высшего образования ей нет никакого дела. После окончания первого курса, она забрала документы из универа. Может, перевелась в другой или просто забила на учебу — этого я уже не знаю. И, Ксюша, — она слегка побледнела, когда я сделала шаг ближе к ней и понизила голос, — держись от нее подальше. Она сожрет тебя и не подавится, прежде чем ты вообще успеешь это понять. Ты меня поняла?

Она неуверенно кивнула, заставив меня задуматься — не настолько ли она глупа, чтобы не прислушаться к моему предупреждению? А после, быстро вздохнул, я выхватила у нее из рук телефон, и мы вместе отправились обратно в пиццерию.

И пока мы не вернулись к заждавшейся нас Ульяне, я пришла к одному обидному и совсем неутешительному выводу — я продолжала решать проблемы Ксюши, но была не в силах решить свои…

POV Даня

Я подтолкнул Влада в сторону Орлова.

Рябинин, как и подобает истинному засранцу, оттолкнул меня в ответ и свирепо уставился на меня.

Устало вздохнув, я снова толкнул его. И пока я это делал, Череп смотрел на нас, поджав губы, чтобы не заржать в голос.

Леха, прислонившись к капоту машины и глядя на листву деревьев, казалось, ожидал, чем закончится эта перепалка. Но я видел, как подрагивали его губы, и чувствовал его благодарность, даже если он это скрывал.

Орлов и сам хотел поговорить с Рябининым и извиниться, но я ему не позволил. Я подумал, будет честнее, если этот сопляк подойдет первым устранять образовавшийся конфликт, вина за который лежала на его плечах.

— Перестань меня толкать, — огрызнулся Влад, когда я снова подтолкнул его.

Окончательно разозлившись на его упорство, я толкнул его. Ощутимо сильнее прошлых разов. Рябинин чуть не рухнул наземь, но, к счастью, успел сохранить равновесие. Поняв, как близко он находился к Орлову, тот бросил на меня гневный взгляд, обещающий расплаты.

Повернувшись обратно к Орлову, он услышал от него:

— Подойди, Влад.

— Не подойду, если ты собираешься меня ударить.

— Твою мать, Влад… — простонал я и прикусил язык.

Когда-то давно я умышленно вырезал это ругательство из своего словарного запаса, запретив себе обращаться таким образом к Леше. Я знал, как болезненны были для него любые упоминания о матери, пусть даже такие.

Кажется, теперь мне стоило проделать то же самое и для Влада, стараясь не затрагивать его мать, да и родителей в целом.

Но почему он противился?

Разве он не хотел наладить отношения с Орловым?

Тогда какого черта он упрямился?

— Я знаю, какой на вкус его кулак, — ответил мне Рябинин. — И я не хочу получить его снова.

— Ты действительно думаешь, что я ударю тебя, когда ты, итак, хреново выглядишь? — спросил у него смиренный Орлов.

Влад пожал плечами.

— Мало кого это останавливает, знаешь ли.

Но, даже сказав это, он всё равно подошел и встал рядом с ним. Леха на мгновение уставился на него, а когда поднял руку, то Рябинин рефлекторно вздрогнул. Но у Орлова не было в мыслях ударить его, лишь немного позлить.

— Прекрати, — застонал он, когда Орлов стал ерошить ему волосы.

— Да. Только я могу это делать, — вставил Череп.

Я оперся о кузов машины и, закрыв глаза, издал протяжный вздох.

Наконец-то. Мир.

Мир между Владом и Лехой.

Мир между ними, моими друзьями.

Наступали мирные дни, если только никто из нас снова не облажается, и я собирался наслаждаться ими.

Тем более наступило лето. А лето я просто обожал.

— Парни, помните, я предложил устроить летнюю вечеринку? — неожиданно спросил Череп, и я открыл глаза.

— Вечеринку, о которой вы забыли мне сказать? — выражение лица Орлова в одну секунду стало поистине мрачным. — Но не забыли сказать о ней Ксюше?

— Точно также как ты забыл рассказать нам, что Антонова делала у тебя дома, — сухо парировал я.

Леха бросил на меня тяжелый взгляд.

— А должен был?

— Желательно, — пробормотал я. — Итак, мы внимательно тебя слушаем.

— Заткнись, Громов, — прошипел неожиданно Рябинин.

Нихрена себе…

Этот сопляк только что встал на сторону Орлова?

— Кстати, об этом — начал Череп. — Тогда может и ты расскажешь нам кое о чем?

Они все уставились на меня, а я подозрительно сощурил глаза.

— Ты о чем, Череп?

Они все обменялись взглядами, а затем почти синхронно пожали плечами.

— Чего? — потребовал я ответа.

Они все ухмыльнулись. Даже Орлов. И мне не потребовалось и нескольких секунд, чтобы понять, что речь зашла о Тане.

Когда я увидел Таню три недели назад в книжном магазине, где они с Ксюшей говорили о Леше, и практически стал ходить за ней по пятам, пока ей это не надоело и она не выскочила на улицу, мимо проходили Череп и Влад. Они оба замерли, когда увидели меня с ней. У обоих были одинаково удивленные лица. Но быстро взяв себя в руки, они одарили меня самодовольными ухмылками.

Таня их не заметила. Она лишь торопливо села в машину и уехала, не сказав мне ни слова. Я мог лишь смотреть вслед ее стремительно удаляющейся машине.

Черт возьми…

Я решил проблему Леши и Ксюши, примирив их.