1

Как только нас не называют — Видящая, Оракул, Говорящие с Богами, Смотрящие в будущее… Лично мне всегда нравилось — Веда.

А я, сколько помню себя сознательно, всегда жила в этой обители.

Нет, я не подкидыш или беспризорник какой без рода и племени. У меня есть семья, только мы так давно живем друг без друга, что уже и не помним о существовании друг друга.

Забрали меня из дома совсем маленькой. При расставании я плакала и пыталась вцепиться в маму и папу как можно сильнее. Мама тоже плакала, отец крепко обнял меня. А потом жрицы присланные из обители просто забрали меня.

Я плакала всю дорогу и первое время в обители тоже.

Еще в детстве я ежесекундно вспоминала своих, а со временем все воспоминания стерлись… Постоянная занятость этому отлично способствовала.

Теперь я уже не помню ни места, где я родилась, ни лиц моих родных. Только глубоко внутри меня живет теплый голос произносящий: «Алула, родная моя малышка!» и ощущение пустоты…

Но давайте, наверное, все по порядку.

Мне исполнилось пять лет и во мне проснулся этот дар. Божье благословение или проклятье — не знаю.

А было все так. Отец отправлялся в город, чтобы продать пару племенных коней. У нашей семьи отличные табуны. Их разведением наша семья и живет. Занятие это было потомственное.

Еще с Великой Войны мой прадед привез пару кобылиц и одного коня потрясающего золотого окраса с тонкими высокими ногами, гордо вздернутыми головами на стройных длинных шеях. Кудрявыми гривами и хвостами.

Эти красавицы и красавец достались ему в качестве вознаграждения за его смелые боевые действия в военном походе.

Прадед любил коней и очень бережно доставил их в нашу богатую обильными травами землю, но настолько отдаленную от всех основных городов и трактов, что считается, что живем мы в глухомани. Однако нас это не расстраивает.

Да и лошадки здесь прижились. Плодовитостью на наших просторах они начали радовать еще прадеда. А красотой и стройностью привлекали все больше люд зажиточный и знатный. Ну и пошла слава про конезавод моего прадеда, потом деда, а потом и отца.

Вот и на этих двух скакунов заказ был давно, а теперь пришло время отправки их новым хозяевам. По этому поводу отец в город и собирался. Так уж принято, что доставка коней до заказчика — дело рук самого заводчика.

Вот отец сам и погонит коней. На этот раз недалеко, только до города, туда заказчики приедут сами. Выехать они должны были на рассвете.

Мои братья помогали отцу готовиться в дорогу. Старший Стив поедет вместе с ним.

Ну а я тоже наших лошадок всегда любила и поэтому крутилась тут помогая, чем могу (подай-принеси), да и с лошадками проститься хотелось.

Злат и Жемчуг тоже чувствовали расставание. Поэтому я старалась их успокоить кислыми яблоками Злата, он их очень любит и морковкой Жемчуга, он у нас сластена.

И вот вечером, после ужина взял меня отец на руки и наставления стал давать: мать слушаться и помогать, с братьями не скандалить, с лошадьми целый день не носиться. И так далее и тому подобное. Ну как всегда, как полагается. Я прилежно слушаю и головой киваю, дескать слышу и все выполню.

А потом, когда он закончил, да меня на пол опустить собрался, тут уж я в его руку вцепилась, да и давай свои наставления ему говорить:

— Папочка, вы со Стивом, когда в город поедите и доедите до переправы. Она размыта будет, так вы не езжайте к следующей, а вернитесь к излучине и вброд реку перейдите, а потом лесом поезжайте. В село ближайшее на ночлег не заходите. Чуть правее возьмите, там хуторок небольшой. В нем на ночлег остановитесь. Ну а потом на рассвете опять путь продолжите чуть сторонней дорогой. Не переживай, к назначенному времени успеете и все у вас в порядке будет. Только обещай, что сделаешь, как я сказала!

Пообещал мне тогда отец, что все выполнит и выполнил.

А когда они вернулись, то и рассказали, что переправу эту не размыло, а люди лихие разобрали и представили все, как размытую. Ну и двигался народ к следующей, а там то их эти лиходеи и поджидали…

В городе уже знали про этот лихой народ и на их поимку отряд был отправлен. В том селе, в котором я ночевать не велела, как раз и столкнулись лиходеи с городским отрядом. Полегло в ту ночь там народа…

Вот так и поняли мои родные, что дар у меня.

А потом за мной из обители приехали и забрали меня, чтобы дар мой развивался и пользу миру приносил…

Один раз единственный приезжали мама с папой ко мне в обитель. А потом больше ни разу и не свиделись.

Я не знаю как они там, они про меня уже и не помнят, наверное. Как я узнала много позже родители не знают, в какую обитель определят их ребенка. Поэтому и не посещают своих чад.

Меня как тогда навестили — до сих пор для меня это загадка. Правда из той обители меня потом перевезли в другую.

Отправили меня в самую дальнюю обитель, там где Верховных Сильнейших Жриц воспитывают. В обитель Синих Гор меня отправили. Потому что сильный дар у меня оказался. Редко кто с таким рождается……

А сила она и подготовки соответствующей требует. Занималась я с наставницами практически круглые сутки. Грамоте и счету, истории и географии, целительству и зельеварению, владению оружием и борьбе — меня тоже обучили, да и основным языкам нашего мира. А как без этого Жрице!

Занималась я добросовестно до темных звездочек в глазах, до тошноты от головной боли.

Нет кормили нас хорошо и отдыхать давали скольку нужно, просто, чтобы стать хорошей Видящей, чтобы открывались для тебя секреты грядущего многому научиться надо.

И свои мысли и настроения в узде держать научиться, и чужие слушать, и мироздание научиться слушать, слышать и понимать. А мир нам всегда подсказок много дает. Вот только задним умом многие понимают, что подсказка была. А многие и вообще не осознают, что мир с ними разговаривает…

Мне дано это и слышать и слушать — вот и надо развить в себе это умение до совершенства.

Это как кружевницам-умелицам уже и рисунок не надо, чтобы свои кружева плести. Они его уже и так и видят и знают, а их пальцы сами коклюшки нужные берут и в узор определенный свивают.

Так и с мирозданием: можно за одну ниточку потянуть и беду накликать, а можно за другую и тогда все легко и гладко окажется.

Вот и требуется мне эти ниточки определять и пробежаться по ним, чтобы знать продолжение узора жизни. А на этих ниточках еще и узелки всякие встречаются. Так что вот и получается — свои умения развивать до черных звездочек, да до тошноты…

И это только в стенах обители. А потом еще «полевые занятия». Это когда мы выходим к людям. Кто мы такие, признаваться нам нельзя. Мы должны, под присмотром наставниц либо помочь кому, либо подсказать что, а то и просто природу-место прослушать и передать наставнице. Тут именно наставница определяем наш уровень подготовки.

А вокруг все живое и иногда даже нити мироздания трогать не надо, чтобы узнать что-то. Тут вам и птицы или звери подскажут, и растения, и ручеек прожурчит… Это же все едино и все живое.

Люблю я наши занятия с природой. Выросла я на воле вольной, слышала все это с детства, а сейчас еще и понимать лучше стала.

Естественно понимание мира какое растение или минерал чем может помочь, усилить или даже навредить, дается не всегда легко. Но зато потом так радостно на душе, когда своим умением можешь помогать.

С людьми тоже интересно. Они, порой, как дети малые, не смотри, что седина в бороде запуталась.

Кричит ему сорока: «Обернись, чужак за спиной!», а он, как тетерев на токовище — ничего не слышит. Да и не слушает.

Да что там про подсказки вселенной говорить, когда они и людей то не слышат.

Так когда девице говоришь, что тяжелая она. А она в ответ глаза круглые делает и умные вещи спрашивает: «Как?!». И вот что ей на это ответить?

Тут и Видящей быть не надо. Спишь с парнем — будь готова к последствиям.

Да и парням думать надо, а они так же искренне удивляются, что их подруга забеременела от них.