— Ей уже получше, но выглядит ещё плохо. Ирина, судя по всему, вышла из-под контроля. Я тут разузнал: она стояла на учёте у психиатра. Врач прописал ей мощное успокоительное, но некоторое время назад Ирина перестала их принимать. То, что осталось, всыпала Аде в кофе, а та выпила. Повезло, что бо́льшая часть осела на дне, и дозировка была не губительной. Но досталось ей неслабо.

— Они же вроде были подругами? Как так вышло?

— Видишь ли, Ирина всю жизнь была вхожа в наш дом. Она всегда хорошо общалась с людьми нашего круга, но одной из нас так и не стала. Это выбило её из колеи. Это и смерть её матери. Мама Ирины сильно болела. Конечно, мы с Адой помогали как могли, но от смерти не откупиться никакими деньгами. — Объяснил мне Шмидт.

— А я-то здесь причём? Неужели из-за того, что выбрал Аду? — предположил я очевидное.

— Да, оказалось, что Ирина давно увлечена тобой. Вообще, полицейские много нашли в её доме сегодня утром. Но и без тебя, Ирина вполне могла попытаться убить мою дочь. Оказалось, что она сильно помешалась на Аде за эти три недели. В её личном дневнике было столько ужасных мыслей. — Опустил голову мой начальник. Ему было больно говорить об этом. Могу представить!

— Мне жаль. — Только и ответил я.

— Мне тоже, поверь, Константин. И Аде тоже очень жаль и стыдно. У неё вообще сейчас та ещё каша в голове. Но знай, она у меня хорошая, мухи не обидит.

— Что-то непохоже. Она собиралась меня подставить. — Возразил я ему.

— Не подставила же. — Развёл руками мужчина.

— Может, просто не успела?

— Ну мне сказала, что влюбилась, — беспечно заметил Шмидт, а сам тайком следил за моей реакцией.

Я, честно скажу, растерялся. Да, я надеялся, что чувства Ады искренние. Раз она сообщила об этом своему отцу, значит, она и правда так чувствует? Так ведь? Когда я заметил, как на меня смотрит Шмидт, то подобрался и сказал:

— Она могла соврать об этом, — старался быть отстранённым, уж не знаю, насколько удачно вышло.

— Могла, могла. — Кивнул мужчина. — Ладно, я о другом пришёл узнать, но для этого лучше с врачом пообщаться. Отдыхай, Константин.

Когда Шмидт ушёл, я остался наедине со своими мыслями. Одно и то же крутится в голове, но ответа по-прежнему нет.

* * *

Воскресенье было таким же унылым, как и суббота. За исключением того, что Шмидт не приходил, но написал. Он переговорил с моим врачом и меня должны выписать пораньше.

Слава также заглянул, но после снова упорхнул соблазнять медсестёр. Вот вообще человек не меняется. Спасибо, хоть книгу мне принёс, почитаю, пока есть такая возможность. Телефон специально поставил на бесшумный режим.

После обеда мне начала звонить мама. Вот правду говорят: у мам какая-то особая магия, которая им помогает за детьми следить.

Ну что же делать, нужно ответить.

— Да, мам, привет.

— Привет, Костик. Что-то давненько от тебя новостей неслышно. Как у тебя дела? Ты здоров? — ну точно, чуйка у неё.

— Всё хорошо, мам. Отдыхаю, книгу читаю. Путешествие к центру земли.

— А-а-а, понятно. А чего к нам с отцом не приезжаешь?

— Так приезжал же недавно, — припомнил я, — ты ещё у Кати была.

— Вот именно! Я-то тебя не видела! Так что не считается. Всё, сегодня вечером ждём тебя на ужин. Папа сказал, что у тебя вроде девушка появилась, приводи, познакомимся.

Отец! Ну нафига он маме сказал о нашем разговоре? Вот конкретно в этой ситуации я не очень рад, что у родителей друг от друга секретов нет. И что теперь маме говорить?

— Мам, я не смогу сегодня. И вообще, не знаю когда смогу. — Решил пока не уточнять, мало ли, может, она сама подкинет неплохой вариант. Бывает такое: человек сам находит причину для того или иного действия.

— Не хочешь спугнуть? Понимаю, но я же у тебя не цербер, в самом деле! Как зовут-то барышню твою?

— Да я не уверен, что она моя. — Всё же сказал я.

— Это как это так? — удивилась мама.

— Мам, там всё сложно, я тебе объясню, когда сам разберусь, хорошо? Папе привет, — я поскорее отключился, чтобы не породить поток новых вопросов.

Нет, я ещё не готов, решения пока что нет. Размышляю дальше.

* * *

В понедельник меня разбудили пораньше. Заставили сдать анализы, чтобы узнать как моё общее состояние. Это хороший знак, как мне кажется.

Так и вышло, после завтрака был обход. Мой врач сообщил, что я здоров как бык. Руку, конечно, пока не напрягать для полного заживления, но в больнице мне больше делать нечего.

Сказал ходить в поликлинику к участковому хирургу, на перевязки и пропить курс антибиотиков. Больничный оформили на две недели. Неплохо, давненько я не отдыхал. Да и Шмидт уже здесь, можно расслабиться.

Вызвал Степана, чтобы он за мной приехал и отвёз домой. В родных стенах и думается проще. Может, я смогу определиться дома?

В машине играло радио, я смотрел на улицу. Сегодня лил дождь, так что погода была так себе, как и моё внутреннее состояние. Внезапно на радио заиграла знакомая песня:

'Её харизма меня бесит

Ведь ничто так больше в голову не лезет.

Наблюдаю, словно пьеса.

Ведь никто мне, как она неинтересна…'

— Степан, выключи радио, — попросил я водителя. Даже здесь Ада. Она постоянно преследует меня, не даёт думать ни о чём другом.

Когда мы зашли домой, там меня уже ждала Зинаида Андреевна. Глаза на мокром месте, но держится молодцом. Вообще, не ожидал её увидеть так скоро, видимо, Степан сдал меня.

— Здравствуйте, Зинаида Андреевна, — поприветствовал я домработницу.

— Здравствуйте, Константин Олегович. А я голубцы сделала, будете? — ага, с козырей зашла. Подробности хочет узнать. Ну и я не вчера родился.

— Конечно, с удовольствием! — расплыться я в улыбке. — Степан, наверное, тоже хочет? Всё же я вас резко выдернул, пойдёмте перекусим.

— Ой, я тоже с удовольствием бы, Зинаида Андреевна! — искренне обрадовался Степан. Но домработница не собиралась так просто сдаваться.

— А я Степану уже с собой всё завернула. Думала, дома поест в комфорте, никуда потом не надо. — Всё больше и больше она подкупала водителя, и тот сдался.

Женщина действительно подготовила ему контейнер с голубцами с собой. Так что счастливый Степан ушёл очень быстро.

Мы же отправились в столовую. Левая рука в специальном бандаже-косынке, чтобы она максимально была расслаблена, правой я ем голубцы. Набиваю рот и жую, потом снова то же. Пока я ем — я глух и нем, так-то!

— Ладно вам, Константин Олегович! Я такого страху натерпелась, пока вас не увидела! Ну, расскажите уж мне. Небось, родителям-то ещё не сообщили? — вот здесь она меня взяла за жабры. С мамой моей она всегда хорошо общалась, сдаст, как нефиг делать! Придётся признаваться. И я рассказал всё в общих чертах. О ситуации с Адой тоже рассказал, чтобы Зинаида Андреевна могла увидеть всю картинку в целом.

— Да уж… никогда такого не видела. Даже и не знаю, чего вам посоветовать. — Сложила домработница руки в замок и задумалась.

— Вот и я не знаю: как мне быть, — сокрушённо добавил я.

— Ну зато вы дома на две недели. Есть время подумать. Хорошо всё взвесить! — пригрозила она мне пальцем. — Всё-таки моё чутьё меня не может подвести. Хорошая Ада девочка, Константин Олегович.

— Разберёмся. — ответил я и встал из стола. Пошёл в свою спальню ненадолго вздремнуть. Разберёмся.

Аделаида

Проснулась я только к ужину. Меня кормили гречкой и котлеткой. Вскоре появились силы, и я доела самостоятельно.

Из-за того, что я спала целый день, ночью долго не могла уснуть. Порывалась позвонить или написать Косте, но не могла подобрать слов. Мне казалось, что обычного «Прости» будет недостаточно.

Так и проворочалась полночи. Наконец, уснула, когда на улице пошёл дождь. Капли барабанили по металлическим карнизам усыпляя. Давно бы так.

Разбудили меня рано. Взяли кровь на проверку. Спросонья я ничего не соображала, механически выполняя команды медперсонала.