— Мы не знали, — тихо признался он.

— Не знали о вашем уникальном состоянии.

— Мы думали, что вы, как и любой другой вампир, с трудом контролируете свои желания.

— Когда мы поняли правду, было уже слишком поздно поворачивать назад.

Аля издала сдавленный всхлип, по её щекам потекли горячие слёзы, когда она осознала масштабы их предательства.

— Слишком поздно? — повторила она едва слышным шепотом.

Макс в отчаянии опустил плечи, из него словно вытекла вся сила, когда он осознал, какой вред они причинили.

— Да, слишком поздно, — подтвердил он, и в его голосе слышалось сожаление.

— Нам следовало немедленно отослать тебя, а не пытаться помочь тебе приспособиться к новому существованию.

Слезы Али полились быстрее, она дрожала от переполнявших её эмоций.

— И теперь ты собираешься снова бросить меня, как и все остальные? — она плакала, ее голос был полон боли и предательства.

Макс подошел ближе, протягивая руку, чтобы нежно стереть слезу с ее щеки.

— Нет, Аля, я не это имел в виду, заверил он ее, его прикосновение было теплым и успокаивающим.

— Мы позаботимся о том, чтобы вы были в безопасности, чтобы вам было куда пойти. Но этого не будет здесь, среди нам подобных.

— И кроме того… — начал Макс, и его голос затих, когда всплыло далёкое воспоминание.

— До того, как тебя укусили, в магазине от тебя исходил необычный запах — почти как от двух вампиров, вместе взятых.

Глаза Али расширились, и она осознала, что ей не показалось, тогда Макс почуствовал запах вампиров на ее коже. Её щёки вспыхнули, и жар пробежал по венам при мысли о том, чтобы снова оказаться в их объятиях.

— Ты имеешь в виду их, — выдохнула она с тоской в голосе.

— Думаешь они защитят меня?

Макс торжественно кивнул, и на его лице отразились смирение и сочувствие.

— Да, с ними ты будешь в большей безопасности, чем где-либо ещё.

— Но помни, Аля, они не такие, как мы.

Без предупреждения Алю охватило пронзительное желание, внутренняя боль, которая грозила поглотить её целиком. Она остро ощущала отсутствие Кэла и Элиаса, их присутствие не покидало её разум, словно зов сирены, которому она не могла противиться.

Воспоминания об их прикосновениях, о тепле их тел, прижимавшихся к ней, переполняли её чувства, разжигая огонь, бушевавший в её венах. Её дыхание участилось, а сердце заколотилось в груди, словно пытаясь вырваться из рёберных тисков.

В уголках глаз выступили слёзы, но на этот раз они были вызваны не печалью или отчаянием. Вместо этого это были слёзы тоски, отчаянной нужды.

Пальцы Али дрожали, когда она потянулась, чтобы схватиться за серебряную цепочку на шее, кулон в виде сердца бешено раскачивался при каждом прерывистом вдохе. Символ её связи с Каем и Элиасом, казалось, пульсировал собственной жизнью, являясь ощутимой связью с вампирами, которые забрали её душу.

Она почти чувствовала их присутствие, их тёмная энергия окутывала её, словно успокаивающий саван. В тот момент ничто другое не имело значения — ни слова Макс, ни опасность, которая таилась за этими стенами. Все, что существовало, — это непреодолимое желание воссоединиться со своими любимыми вампирами.

Тихо застонав, Аля закрыла глаза, отдаваясь потоку эмоций, которые угрожали захлестнуть ее. Ее тело дрожало, разрываясь между агонией разлуки и экстазом предстоящего воссоединения.

Глядя на Макса, Аля заметила, что он внезапно напрягся, его грудь быстро вздымалась и опускалась, пока он пытался контролировать дыхание. В его глазах, обычно таких спокойных и невозмутимых, появился дикий, почти звериный блеск, как будто он боролся с каким-то внутренним демоном. На мгновение

Аля задумалась, не повлияли ли на него её собственные переживания, не резонирует ли сильное желание, бурлящее в её венах, с его звериной природой. Она заворожённо наблюдала, как раздуваются его ноздри, когда он глубоко вдыхает, словно пытаясь уловить её запах, чтобы не потеряться в буре её эмоций.

В этот напряжённый момент Аля почувствовала странное ощущение силы, зная, что сама её сущность может вызвать такую мощную реакцию у другого существа.

Без предупреждения Макс преодолел разделявшее их расстояние одним плавным движением. У Али перехватило дыхание, мышцы инстинктивно напряглись, когда он навис над ней, и его близость одновременно взволновала и нервировала ее.

Его глаза, находившиеся всего в нескольких сантиметрах от ее глаз, горели с такой интенсивностью, что у нее по коже побежали мурашки, а сердце забилось чаще. Воздух между ними потрескивал от электрического заряда, ощутимого проявления первобытного влечения, бурлящего под поверхностью.

Взгляд Али метнулся к его губам, затем снова к глазам, и она растерялась от того, что он вдруг сделал шаг к ней. Собирался ли он поцеловать ее? Заявить на нее права? Или это было просто демонстрацией его доминирования, его силы?

Макс наклонился, его лицо оказалось всего в нескольких миллиметрах от обнажённого горла Али. Он сделал глубокий прерывистый вдох, его горячее дыхание коснулось её чувствительной кожи. При этом из его груди донеслось низкое гортанное рычание, которое вибрацией отозвалось в её теле.

Рычание было первобытным выражением его голода, свидетельством всепоглощающего желания, которое поглотило его. Это говорило о низменных инстинктах, о жажде чего-то гораздо более опьяняющего. В тот момент Аля поняла, что она была объектом его вожделения, самой сутью его самых тёмных желаний.

Аля испуганно всхлипнула, когда Макс оказался так близко к ней, а его пристальный взгляд и рычание потрясли её нервную систему. Страх, заставлял её дрожать и терять ориентацию в пространстве.

Макс отпрянул от неё так же внезапно, как и приблизился, словно ошпаренный. Быстрым, плавным движением он развернулся и вышел из комнаты, оставив Алю одну, задыхающуюся от волнения.

Дверь захлопнулась за ним, и звук эхом разнёсся в тишине, как выстрел. Сердце Али бешено колотилось, отдаваясь в ушах, пока она пыталась справиться с вихрем эмоций, охвативших её. Она опустилась на кровать, ноги её ослабли и дрожали, а разум отказывался понимать неожиданную реакцию Макса.

Аля сидела в ошеломленном молчании, ее мысли кружились, как водоворот, пока она пыталась понять, что только что произошло. Необузданный, животный голод в глазах Макса потряс ее, напомнив о том, какие опасности таятся под его лощеной внешностью.

Она потерла руки, чувствуя, как по коже бегут мурашки, несмотря на то, что в комнате было тепло. Воспоминания о его дыхании на её шее, о его рычании заставили её содрогнуться. Что заставило его вести себя так странно? Неужели её собственный запах, её уникальные феромоны вызвали такую первобытную реакцию?

Пока эти вопросы крутились у неё в голове, Аля не могла избавиться от ощущения, что она случайно перешла черту, пробудила в Максе что-то, что он изо всех сил пытался сдержать.

Часы пролетели как в тумане, Аля погрузилась в свои мысли, пока солнце опускалось за горизонт и на город опускалась ночь. Тени удлинялись, отбрасывая жуткие силуэты на стены, в доме становилось тихо, если не считать случайного скрипа оседающей древесины.

Наконец, спустя, казалось, целую вечность, входная дверь открылась, и Макс вошёл внутрь с суровым выражением лица. Он целенаправленно двигался, оглядывая комнату, пока его взгляд не остановился на Але, съёжившейся на диване.

Долгое время он просто смотрел на неё с непроницаемым выражением лица. Затем, не говоря ни слова, он подошёл к ней и протянул руку ладонью вверх в молчаливом приказе.

— Пойдём, — сказал он низким и властным голосом.

— Нам нужно многое обсудить.

20 глава.

Аля на мгновение замешкалась, прежде чем вложить свою руку в руку Макса и позволить ему поднять её на ноги. Его хватка была крепкой, но нежной, что резко контрастировало с бурной энергией, исходившей от него ранее. Когда он вёл её по тёмному дому, она чувствовала тепло его тела, скрытую силу, заключённую в его фигуре. Он провёл её в тускло освещённый кабинет, где тёплый свет камина отбрасывал мерцающие тени на богатую мебель из красного дерева. Макс жестом пригласил её сесть в одно из плюшевых кресел, а сам встал у камина спиной к ней.