При каждом посещении она испытывала ощущение возможной опасности. А что, если у мужчины окажется нож? Что, если с ней рядом усядется психопат? Она непрестанно говорила себе, что, если произойдет нечто, хоть частично неприятное, она навсегда откажется от посещений этого места. Но до сих пор эти визиты походили на сказку, на волшебный уголок, островок удовольствия.

Небрежно положив руку на соседнее кресло — этот язык жестов она уже освоила, — она сидела в сумраке кинозала. Как правило, к ней приближался мужчина и устраивался рядом или через одно-два кресла и оглядывал ее. Когда ей не нравилась его внешность или производимое им впечатление — поистине удивительно, как чутко действовал ее сексуальный радар, — она убирала руку со спинки кресла и игнорировала его. Но сейчас, когда к ней приблизился серьезный, темноволосый, застенчивого вида мужчина, Марчелла почувствовала, что этот сгодится. Ободряюще она протянула руку. Он также действовал согласно модели поведения. Это всегда хорошо. Осторожно он устроился в кресле рядом. Вскоре его рука легла ей на колено, поглаживая его. Просто рука, просто пять пальцев, просто прикосновение, но Марчелла могла упасть в обморок от этого ощущения. Он действовал нерешительно, застенчиво пробуя, поэтому она двинула свое тело навстречу, подбадривая его. Его рука нежно обхватила ее грудь. Теперь она уже не надевала бюстгальтер. Зажав сосок между пальцами, он скользнул второй рукой вдоль ее тела. Марчелла откинулась назад. Она хорошо изучила эти кресла и знала, насколько далеко можно протягивать ноги под стоящие впереди кресла, чтобы туловище оставалось на кресле, занимая при этом почти горизонтальное положение, предоставляя себя во власть мужских рук, отдаваясь прикосновениям, приносившим такую радость. Он начал честно трудиться, поставив своей целью достижение ее оргазма. Раздавшийся звук заставил ее повернуть голову в сторону. Она увидела подстриженного молодого человека приятной внешности, который, перегнувшись через спинку ее кресла, наблюдал за их действиями. Он улыбнулся ей. Многим мужчинам нравится наблюдать, как доставляют удовольствие женщинам, но она не приветствовала этого. Этот, второй мужчина также казался приятным и симпатичным. Мужчина, сидевший сбоку от нее, склонился над ее бедром, водя по нему языком, пробуждая в ее теле волны наслаждения. Внезапно пришелец нырнул под кресло. Его голова появилась у нее между ног, и они уже вдвоем гладили ей бедра. Отдавая себя новому наслаждению, она увидела, как они поделили между собой «территорию». Один продолжал ласкать языком внутреннюю поверхность ее бедер, другой, словно одурманенный запахом духов, которыми она побрызгала на себя, как кот о кошку, терся о нее носом.

Оба они неплохо работали, причем первый, казалось, не возражал против присутствия партнера. Как коллеги доктора, колдовавшие над пациентом, как мастера, демонстрирующего свое умение, как опытные любовники, знающие точно, как доставить удовольствие. Нежно, ласково они приподняли ее ноги и опустили на стоящее впереди кресло, подняли юбку, пока она не оказалась собранной в складки на животе. Открытая их взорам, Марчелла позволила им касаться языками самых чувствительных областей своего тела, тереться подбородками и носами о волосы на лобке, ласкать половую щель своими жаждущими пальцами. Она видела, как время от времени они облизывали губы языком, их крайнюю заинтересованность в себе самой и в том, чтобы доставить ей наслаждение. Когда их руки расстегнули пуговицы блузки и каждый взял в ладонь по груди, соски напряглись. В ней зародился и разлился по всему телу стон удовольствия. Двое мужчин трудились, чтобы доставить ей наслаждение! О Господи, никогда в жизни она не испытывала ничего подобного! Раскинув ноги на креслах из красного бархата, она постепенно подходила к кульминации. Марчелла старалась не проронить ни звука. Боже, последовала целая серия оргазмов, она кончала снова и снова, тихо постанывая, но так, чтобы ее стоны не привлекали внимания других зрителей, сидевших в кинозале. «В последний раз занимаюсь я подобным делом», — поклялась она себе, погружаясь в экстаз, наслаждение омывало ее со всех сторон. Мужчины устроились на креслах по обе стороны от нее. Вытянув руки, Марчелла нащупала их восставшие члены. Один из них извлек свой прибор из брюк, предлагая подержаться за него. Она скользнула рукой вдоль толстого древка, мужчина взял ее руку, поплевал на ладонь и водрузил обратно на свой член. Легкие поглаживания пениса привели его в состояние крайнего возбуждения, застонав, он кончил, выстрелив струей в воздух. Второй мужчина тоже кончил. В какой-то момент они смотрелись как некое трехглавое божество, как шестирукий индийский бог, погруженный в ритуал Камасутры.

Мужчины застегнули брюки, благодарно похлопали ее, наклонившись, скользнули губами по щекам. Вскоре Марчелла вновь осталась одна. Несколько минут сознание балансировало между реальностью и мечтой. Мужчины, проходившие по рядам, заинтересованно приглядывались к беспорядку в ее одежде, и ей пришлось застегнуть блузку и опустить юбку, привести себя в порядок, встать, испытывая дрожь, и покинуть зал.

«Какая другая женщина пошла бы на такое? — спросила Марчелла у себя самой. — Я». Марчелла вышла из клуба через пожарный выход, двинулась по пугающе темной аллее, избегая быть замеченной; она сомневалась, что кто-либо из посетителей клуба входил в круг ее читателей или знал ее в лицо, но лучше принять меры предосторожности. Перейдя через Девятую авеню, она прошла на восток по Пятьдесят седьмой улице. Тело ее еще била дрожь от только что полученного наслаждения.

Дойдя до Бродвея, она посмотрела вдоль улицы, ожидая, когда появится одно из ее больших чудачеств. Ей надоело чувствовать себя, подобно бедной родственнице Эми, занимая у нее машину только в то время, когда та была свободна. Когда написанный ею роман был переиздан в седьмой раз, она купила себе «роллс-ройс», выбрав шикарный лимузин цвета морской волны и наняв Дональда, представительного водителя-негра. Теперь, возможно, она будет жить той жизнью, о которой мечтала многие годы. Ей не нужны имение в Саутхемптоне и бассейн. Достаточно удобной квартиры в районе Центрального парка и этой сногсшибательной машины, этого готового услужить шофера, который отвезет ее туда, куда она пожелает. Отлично, сейчас ей хотелось поехать домой.