Все взоры собравшихся в «Карлайле» были устремлены на певца, выхваченного ярким кругом света. Марк, облаченный во фрак, с галстуком «бабочкой», казавшийся старше своих восемнадцати лет, сидел за белым роялем и мелодичным тенором, гипнотизировавшим и шикарную публику, и хиппи, находившихся в зале, исполнял песни Гершвина. Марчелла едва верила свершившейся перед ее глазами трансформации. Марк был прирожденным исполнителем. Его точеные черты лица, прямой нос, полные губы, уложенные назад темные волосы, уверенная поза говорили о загадочной новой звезде. И аудитория поздравляла себя с присутствием на дебюте рождающейся звезды, с тем, что она присутствовала при начале карьеры, обещающей «взорвать» индустрию шоу-бизнеса. Песни Гершвина он исполнял с необыкновенной свежестью, привнося в них новое звучание, к которому сам Гершвин никогда не стремился. Невинные эмоции песен тридцатых годов вызывали у собравшихся знающие улыбки. После каждой песни зал взрывался дикими аплодисментами, особенно после «Девушки, которую я любил», которая, как было известно всем собравшимся, была написана, как «Мужчина, которого я любил». Лишенное каких-либо трюков исполнение Марка сохранило подлинность чувств.

Вряд ли кто-либо из присутствующих в зале был ошеломлен больше Марчеллы, сидевшей за почетным столиком вместе с Соней, и чье лицо в этот вечер сияло от любви к Санти, к Марку, ко всему человечеству. Разнообразные чувства, которые она переживала, отражались на ее лице, подобно сочным краскам акварели, оттеняя и углубляя ее собственную красоту. Ей не хотелось принимать всерьез выступление Марка, но артистизм, с которым он держался на сцене, заставлял ее восхищаться им. С особенной страстью во взгляде она вслушивалась в песни о любви. Через восемнадцать дней с ней будет Санти, и в этом свете интерпретировала она все лирические мелодии.

— Откуда у него взялась такая манера? — прошептала Соня.

— Всему этому его научил Кол Феррер, — прошептала Марчелла, — в том числе своей музыке. А ты привела людей, ставших его мгновенными почитателями! Спасибо тебе, дорогая!

Соня беззаботно повела плечами. На ней было длинное облегающее платье черного цвета, которое каким-то образом подчеркивало ее молодость, хотя и было для нее чересчур взрослым. Она держала себя искусственно и манерно. Марчелла испытывала неловкость, сидя рядом с ней после всего случившегося. Сначала Марчелле подумалось, не было ли вычурное поведение Сони следствием нескольких затяжек наркотиком. Она посмотрела на Соню, которая поигрывала длинным сигаретным мундштуком. С какой стати Соня должна отличаться от остальных моделей, сделавших быструю карьеру в их блистающем мире?

Она сдержала свое обещание и привела целую толпу моделей, фотографов и журналистов, разодетых во все оттенки разнообразной моды. Разбредшиеся по залу для коктейлей, они придавали модный блеск, столь важный для подобного рода дебюта. Однако музыкальная публика преобладала, и она взирала на Марчеллу, стараясь оценить ее и заинтригованная ее сияющей внешностью. Майорканский загар был ей очень к лицу. Своей любовью Санти пробудил ее тело к жизни. Приятно округлая фигура, пропорциональные полные груди и губы, появившаяся новая чувственная уверенность. Мужчина, прекрасный мужчина любил ее, и эта любовь преобразила ее сильнее, чем все косметические ухищрения Эми. На ней было облегающее платье от Шанель темно-красного цвета. Украшения были небольшими, они давали намек на состоятельность, поблескивая в ушах, на запястьях и на шее. Марчелла не сводила глаз с Марка, сосредоточено вбирая каждый нюанс его выступления. Он взял последние аккорды горьковато-сладкой мелодии Кола Портера, и ее глаза подернулись поволокой, словно она унеслась в грезах.

Зал взорвался громкими овациями, Марчелла пришла в себя и присоединилась к аплодирующим. Марк поднялся со своего места поблагодарить за восторженный прием. Соня вскочила с места, ее друзья в зале последовали ее примеру, словно повторяли действия своего предводителя. Соня, аплодируя, подняла руки над головой, также сделали ее друзья. Вскоре весь зал стоя рукоплескал.

Марк улыбался веселой, открытой детской улыбкой. Он заслужил этот успех. Он был красив, как кинозвезда, его красоту усиливали глаза, сиявшие в свете ярких софитов подобно сапфирам. Низко поклонившись, Марк поблагодарил зрителей, затем медленно стал пробираться сквозь толпу. Его останавливали руки, желавшие прикоснуться, пожать его руку, похлопать по плечу. На каждом шагу к нему подскакивали девушки и обнимали его, а одна женщина громко сказала:

— Кол был бы так горд! Вы созданы, чтобы унаследовать его мантию!

Соня со вздохом опустилась на место, бросив торжествующий взгляд на мать.

— Думаю, можно сказать наверняка, что Марк отвращен от скучной классики, — объявила она.

— О, понимаю… — кивнула Марчелла. — Вот почему ты приняла такое живое участие! Думаешь, мне будет неприятно? Но ты немного опоздала, дорогая. Марк торжественно обещал мне, что он продолжит классическое образование у Джанни.

Соня состроила гримасу:

— Марк должен играть то, что доставляет ему удовольствие, вот и все.

Она пожала плечами, перевернула горлышком вниз пустую бутылку из-под шампанского, давая знак официанту.

— Принесите еще одну! — радостно воскликнула она. Марчелла, улыбаясь, посмотрела на нее через стол.

— Я слишком счастлива сегодня, Соня, чтобы поддаваться на твои провокации, — сказала она. — Мне всегда хотелось, чтобы мы были подругами. Если ты не хочешь этого принять, это твои трудности!

Соня пристально посмотрела на нее:

— Только не говори мне, что ты влюбилась. Марчелла рассмеялась:

— С чего ты это взяла? Соня простонала:

— Потому что я знаю все эти глупые признаки. Мой косметолог влюбляется каждый день. У него на лице тоже появляется это выражение. Можно умереть со смеху.

— Тебе всего лишь семнадцать лет, дорогая, — подчеркнула Марчелла. Она увидела, как красивая блондинка заключила Марка в свои объятия и крепко поцеловала в губы. Судя по всему, Марк ее не знал.