— Моей принцессе нет необходимости завораживать каких-то двух египтян-коневодов, — сказал он, беря Соню за подбородок. — Для каждого очевидно, что моя дочь прекрасна. Правда, детка?

В ответ Соня скривила рожицу, и все вокруг засмеялись.

В день приезда братьев Соня, радуясь теплому, солнечному апрельскому утру, основательно занялась своим макияжем. Ей очень хотелось выглядеть привлекательной и естественной. Обведя веки темно-серым карандашом, она затем слегка подкрасила свои ресницы темно-синей тушью. Намазав губы гигиенической помадой «Вишенка», она наложила на веки темно-лиловые тени и надела такого же цвета спортивный костюм для верховой езды, который выигрышно оттенял цвет ее фиалковых глаз и бронзовый загар кожи.

Прячась за занавеской, Соня увидела медленно подкативший к крыльцу принадлежавший братьям автомобиль марки «порш». Когда Гарри вышел навстречу гостям, Соня, крадучись, спустилась по ступенькам вниз и, спрятавшись за спиной Лауры, стала выжидать, когда гости войдут в дом. В прихожей Ашид встал позади своего брата, и в тот момент, когда Соня повернулась так, чтобы получше разглядеть младшего брата, тот тоже смотрел на нее, и глаза молодых людей встретились. Его черные, сверкающие, как угольки, глаза просто загипнотизировали девушку, и она никак не могла от них оторваться. Соня имела весьма смутное представление о том, как могут выглядеть мужчины в широких одеждах и нарядном головном уборе. Но для нее было очевидно только одно: Ашид совершенно не похож на тех мужчин, с которыми ей доводилось общаться раньше. Ему было лет двадцать пять. Высокий, с кожей, отливающей темно-желтым загаром, с огромными черными томными глазами, обрамленными длинными и густыми, как у женщин, ресницами и усами, кончики которых свисали над чувственным ртом, он каждую минуту облизывал ярко-розовым языком свои губы. Его прямые, черные, набриолиненные волосы были гладко зачесаны назад. Живя в Калифорнии, Соне никогда не приходилось видеть таких элегантных мужчин: Ашид был одет в прекрасно сшитый светло-серый костюм, белоснежную рубашку и галстук. Его начищенные легкие кожаные туфли блестели на солнце. Едва взглянув на старшего брата Гамаля, Соня заметила, что был он намного солиднее, пухлое лицо обрамляли отвисшие, как у моржа, усы, а глаза светились усталостью. Откидывая волосы назад, Гамаль постоянно вытирал носовым платком лоб.

— Это наша дочь Соня, — представила девочку гостям Лаура, решив, что будет проще создать видимость семьи.

Пожав друг другу руки, Соня одарила Ашида ослепительной прелестной улыбкой. Сначала весьма кокетливо потупив свой взор, он затем снова робко бросил на Соню застенчивый взгляд. Соня также протянула в знак приветствия свою руку Гамалю. Некоторое время вся компания, собравшись в небольшом рабочем кабинете, беседовала, сидя за столом, сервированным кофе с булочками, которые приготовила Лаура. Соня сидела, не сводя глаз с Ашида.

Стараясь выбраться из плена обворожительных Сониных глаз, Ашид, поддерживая разговор с собравшимися и глядя в глаза собеседницы, невольно возвращал обеспокоенный смущенный взгляд на Соню, как будто бы гадая, сколько лет могло быть этой девочке и будет ли у них возможность хотя бы немного побыть наедине. Впервые в жизни Соня так заинтересовалась молодым человеком, и чувство досады охватило ее при мысли, что ей всего четырнадцать лет и что наверняка Ашид смотрит на нее, как на ребенка.

Гости обошли угодья, осмотрев конюшни. Когда же Гамаль стал внимательно изучать лошадей, вычищенных до блеска руками Эдди и его помощников, все сразу примолкли, после чего, устроившись на расположенных возле бассейна плетеных креслах, начали обсуждать всевозможные тонкости, связанные с выполнением главной задачи — доставки лошадей. Гарри особенно живо интересовался, во что им обойдется транспортировка, страховка и предоставление в аренду на одно утро этих великолепных, удостоенных многих наград жеребцов.

— Это очень дорогое удовольствие, мистер Эштон, — тихо сказал Гамаль. — Очень дорогое, — повторил он, как будто подчеркивая то, что Гарри не под силу будет оплатить такие расходы. По тому небрежному тону, которым он ответил на поставленный Гарри вопрос, было ясно, что Гамаль был совершенно неудовлетворен состоянием, размерами и качеством конюшен.

При виде такой реакции Гамаля Соню охватил невиданный приступ гнева: ведь они все так старались, чтобы конюшни выглядели наилучшим образом!

С томным видом Гамаль потянулся за бокалом «Перье» и аппетитными закусочными бутербродами, приготовленными Лаурой специально для египтян. Соня так и не сводила своих фиалковых глаз с Ашида, устремив на него полный чувств взгляд. Это был один из приемов, которому она обучилась в школе искусств. Она старалась изо всех сил, чтобы хоть как-нибудь подействовать на Ашида, который в свою очередь мог убедить Гамаля привезти к ним жеребца.

Время от времени она наполняла стакан Ашида кока-колой и, едва касаясь пальцами его ладоней, насыпала ему в руки орешки, явно почувствовав сильный электрический разряд. Отец и Лаура были так заняты разговором с Гамалем, что не обращали внимание на то, что происходит вокруг. Все это время Ашид сидел, рдея, как маков цвет. Его оливкового цвета лицо с бородкой, казалось, вспотело от смущения. Отчаянно глазея по сторонам, он, несмотря ни на что, хотя бы на одно мгновение останавливал свой взгляд на Соне, после чего снова отводил его. Соня торжествовала.

Неожиданно на них обратила внимание Лаура. Игривым тоном она обратилась к брату Гамаля:

— А каково ваше мнение, Ашид? Что вы думаете по поводу всего сказанного здесь?

В ответ Ашид скромно отмахнулся:

— Пусть Гамаль решает такие вопросы. — Усмехнувшись, он добавил: — Я ведь будущий адвокат, поэтому предпочитаю держаться подальше от таких проблем.

Воспользовавшись благоприятным моментом и не дожидаясь возражений отца, Соня схватила за руку Ашида, подняла его на ноги.

— А теперь я покажу вам окрестности.

Удалившись на значительное расстояние и оказавшись вне поля зрения отца, Соня отпустила теплую и влажную ладонь Ашида. Оказавшись в апельсиновом саду, он, посматривая искоса, неожиданно спросил Соню: