Надя тоже мысленно все никак не могла расстаться с этими людьми, так быстро ставшими ей родными. Да и Вася подтвердил ее мнение, шепнув:

- Ты моим понравилась, отец приказал, чтобы я тебя любил и берег, а то кто другой отобьет, такую замечательную. И бабАня одобрила - сказала, что ты "справная девушка", а ей, как ты поняла, не всякий угодит, - голос парня был очень довольный, он ведь тоже переживал, как примут родные его невесту.

- Я рада, правда, и они мне тоже очень понравились. И бабАня твоя не строгая вовсе, а очень душевная, просто не показывает этого всем, прячет в глубине души, - и девушка покрепче прижалась к парню.

Доехали быстро, Надя попросила парня, чтобы он заплатил мужчине. Тот стал отнекиваться, мол, "со своих не беру", на что Надя предложила на эти деньги как бы от нее купить гостинцев для его семьи.

А Вася, добавив еще денег, попросил приобрести для бабАни, якобы по ее просьбе, соли, сколько продадут. Мужчина был не глуп, кивнул с пониманием на слова парня и отправился в пристанционный магазин закупаться солью и на себя тоже, да и гостинцами заодно.

Пока Вася спорил на вокзале о чем-то с кассиром, видимо, добиваясь мест для них, девушка отошла в сторонку и вдруг услышала такую знакомую и любимую песню, какую никак не могли знать сейчас, если только... Если только ее не пел еще один попаданец:

Я в весеннем лесу пил берёзовый сок,С ненаглядной певуньей в стогу ночевал…Что имел - потерял, что любил - не сберёг,Был я смел и удачлив, а счастья не знал.

Надя подошла к певцу поближе и увидела сидящего на скамейке мужчину лет сорока, плохо выбритого, худого, одетого в заплатанную телогрейку. Одна нога у него была поджата и заканчивалась от колена протезом. В руках у него был баян, на удивление тщательно ухоженный, видно, инструмент служил кормильцем для мужчины, и тот берег его и следил за своим другом.

Мужчина мельком взглянул на девушку и пробормотал про себя:

- Так, тут играть, здесь не играть, тут рыбу заворачивали, - и Надя окончательно убедилась, что он свой, из будущего - эту фразу могли знать только люди, видевшие известную сценку про певца и аккомпаниатора в исполнении Владимира Винокура и Леона Аганезова.

Подмигнув оторопевшей девушке, мужчина пропустил часть текста, который сейчас звучал бы провокационно, и продолжил:И носило меня, как осенний листок.Я менял города и менял имена,Надышался я пылью холодных дорог,Где не пахли цветы, не блестела луна.Зачеркнуть бы всю жизньи с начала начать,Прилететь к ненаглядной певунье моей!Да вот только узнает ли Родина-матьОдного из пропавших своих сыновей?

На этом баян внезапно оборвал свою мелодию, а мужчина наклонил голову, скрывая свое волнение. Но вот он резко поглядел на девушку и грубо спросил:

- Нравится? Плати тогда за песню!

Надя сунула ему какую-то банкноту и, волнуясь, спросила:

- А вот такую песню знаете? - и запела потихоньку еще одну знаменитую песню Михаила Ножкина:

- Мы так давно, мы так давно не отдыхалиНам было просто не до отдыха с тобой.Мы пол - Европы по - пластунски пропахали,А завтра, завтра, наконец, последний бой.

Мужчина удивленно посмотрел на девушку, но также тихо подхватил вместе с нею:

Еще немного, еще чуть -чуть,Последний бой, он трудный самый,А я в Россию, домой хочу,Я так давно не видел маму.А я в Россию, домой хочу,Я так давно не видел маму.

- Ну и откуда ты эту песню знаешь, такая красивая? - с волнением спросил мужчина.

Оглянувшись по сторонам и убедившись, что Вася по прежнему общается с кассиром, а больше никто на них внимание не обращает, она тихо ответила:

- Оттуда, откуда и вы. Я Надежда Кузнецова, попала сюда из двухтысячи двадцатого года, там пенсионерка, здесь учащаяся педучилища. И еще один попаданец есть, Володя, он в восемьдесят втором в Афгане погиб, здесь в тело пацана попал, мы случайно друг друга нашли, а, может, и не случайно. Так что третьим будете, - и она вопросительно посмотрела на мужчину, ожидая узнать и его историю.

- Зови Пал Палычем, или просто Палычем, меня все так кличут. А я попал сюда из девяносто четвертого года, там бизнес потихоньку мутил, как многие в те времена, да какие - то паханы меня и грохнули, в машине расстреляли, видно, кому - то я там дорогу перешел.

- Попал сюда в тридцать шестой год, в тело простого мужика. Того тут тоже стрельнули, видно, не в том месте и не в то время попался кому то под руку, вот и убрали, как свидетеля. А меня неведомые силы на его место и засунули, сам не понял, как.

Как услышал, какой год на дворе, вместо того, чтобы оглядеться да одуматься, я, как шальной, сразу побежал к ментам, стал кричать, чтобы меня к товарищу Сталину пропустили, мол, я из будущего, и все про всех расскажу. Видно, не в себе еще был, как во сне все видел и плохо соображать мог.

- Естественно, замели меня сразу, по пятьдесят восьмой, пункт десять, за антисоветскую агитацию пятеру дали, а могли и побольше сунуть. Попал на Севера, в Воркутлаг, там на лесозаготовках ногу и поморозил, гангрена началась, отнять пришлось, вот видишь, теперь на протезе шкандыбаю.

- По здоровью да хорошему поведению меня и комиссовали, и на свободу с чистой совестью отпустили. Это если коротко рассказать, а так много чего пережить пришлось.

- А песни из будущего слышал, догадывался, что не один я здесь такой, попаданец, так, вроде, таких, как мы, называют ? Рад, что встретились, - и он протянул девушке мозолистую руку.

- Тоже рада, и я про вас слышала раньше, Василий, вон он, мой друг, милиционер, рассказывал, что был такой человек, кричал в отделении, что он из будущего, а его арестовали.

- Я про будущее не кричу, но потихоньку рассказываю, будто сны разные пророческие вижу, да, как уже поняли, песни из будущего пою, деньги за них на разные добрые дела использую. Даже к Сталину с песнями попала, сама того не желая и не просясь, как вы.

- Ну и каков он, товарищ Сталин?- заинтересовался мужчина.

- Умный, хитрый по - своему, себе на уме, многое про него наврали, мне он очень понравился, видно, что человек не под себя, как начальники в будущем, гребет, а обо всей стране, обо всех людях думает. Но погоди, Палыч, там Вася мне машет, зовет, видно, - перешла на "ты" девушка.

- Ты посиди, я узнаю, как дела, билеты нам купить надо, в Москву от родни Васиной возвращаемся, да угощу тебя кое - чем, - и она подошла к парню, который стоял, понурив голову.

- Как дела? Купил билеты? - поинтересовалась она.

- Да нет билетов, точнее, купейных совсем нет, все заняты, только в плацкарте есть, да и то в разные места, хоть в одном вагоне. Ты как, согласна ? Пойдёт так?- засомневался парень.

- Конечно, согласна, бери, что есть, там разберемся, может, с кем поменяемся. Ты же слышал, что больше поезда не будет, что тут уж выбирать, оформляй быстрее, что есть.

И пока довольный парень занялся окончательным оформлением билетов вместе с кассиром, девушка быстро вытащила из узелка несколько пирожков и свернула в трубочку пару оставшихся банкнот.

- Это вам, Пал Палыч, - протянула она угощение, которое тот взял с большим удовольствием. А Надя зачастила, пока до поезда оставалось несколько последних минут:

- Может, вам с нами в Москву поехать, конечно, непросто, но что - нибудь придумаем, - она и сама понимала, что это невозможно, но не предложить не могла.

- Успокойся, о чем ты! Я же лишенец, в правах поражен после лагеря, ближе ста километров к Москве и показаться не могу.

- Да у меня и женщина тут хорошая есть, приютила меня, бедолагу, на работу сторожем устроила, дочка у нее забавная, как родного меня приняла, папкой называет. У Поли муж давно помер, болел сильно, вот, сошлись два одиночества. А пою я так, для души, не можем, видно, мы, люди из будущего, не петь, связь это такая с тем временем, откуда пришли что ли.

- Так что ты не переживай, все хорошо, главное, мы встретились. Увидимся еще, не сомневайся, - мужчина уже явно повеселел, и тон его слов был довольный, уверенный.