- Заряди один, если знаешь, как. Похоже, мы стали тюремщиками.

- Но мы же так не договаривались! Патрисия злорадно сказала:

- Мы совершили дурацкую ошибку.

Паломино похитил не ту женщину и теперь обвиняет нас. А теперь впусти нас, Чарльз, обсудим все позже. И обязательно заряди пистолет. Этот человек очень опасен.

Чарльз был тот блондин, которого я видел в ресторане Рио-де-Жанейро, когда он ужинал с ней. О'Коннор, вытащив пистолет, ввел Белинду и меня внутрь и, целясь в нас, ждал, пока Чарльз раздал оружие остальным, открыл коробку с патронами и поставил ее на стол. Это была полезная демонстрация их опытности или неопытности. Чарльз и чернокожая девушка, по крайней мере, знали, какие кнопки надо нажимать, чтобы зарядить пистолет. Но надо было видеть, как это делал кругленький коротышка средних лет. Мисс Везерфорд протянула руку за своим пистолетом с гримасой отвращения.

- Ну, что, сеньоритас и сеньорос, - сказал О'Коннор, - как говорят в вашей стране - они ваши. Заботьтесь о них. Если хотите сохранить их в живых, не позволяйте им мешать мне.

Он вышел, закрыв за собой дверь.

- Ну что, - сказала Патрисия, засовывая пистолет себе за пояс, - давайте отведем их в другую комнату и убедимся, что они не сбегут. Джерри, принеси моток ленты, пожалуйста.

- Мисс Везерфорд, - позвал я.

Она повернулась и коротко посмотрела на меня:

- О, вы и мое имя знаете?

Я сказал:

- Вы можете рассказать мне, что все это значит? Кто вы? Из того, что сказал Паломино, я понял, что вы не входите в его полурелигиозную банду душителей. Точнее, не его, а Грегорио Васкеса.

- Нет, мы не молимся этим листьям, мы не Компаньерос де ла Охо.

- Так кто же вы, черт возьми, такие? - спросил я. - И что вы имели против Марка Штейнера, раз вы преследовали его семью через две страны?

Патрисия Везерфорд выглядела озадаченной.

- Вы ошибаетесь. Мы не причастны к тому, что произошло с ним в Перу. Никто из нас о нем даже не слышал, пока он не сбежал в США и не опубликовал свою книгу, а сеньор Васкес сделал небольшое объявление. Боже мой, конечно, мы не имели ничего против бедного мистера Штейнера! Просто он стоил миллион долларов.

Домик был поделен на три части: передняя комната, с которой мы уже познакомились, вторая комната была маленькой спальней, а точнее - камерой, где стояли два топчана. Третье помещение было в стороне, дверь была открыта, мы увидели, что там стоит какая-то бедная сантехника.

- Если там туалет, то пустите меня туда, - сказала Белинда. - А иначе я вам сделаю пи-пи по всему полу.

Стройная девушка, как будто выточенная из черного дерева, которая вызвалась ее охранять, сказала с издевкой:

- Можешь напрудить себе хоть полные штаны, Блонди.

- Только если тебе так приятно это нюхать, черномазая, - ответила Белинда.

Патрисия Везерфорд сказала:

- Потом будешь выяснять свои расовые проблемы, Ленора. Отведи ее туда. И будь осторожна, Паломино сказал, что, когда он брал ее, у нее был пистолет. Так что она, похоже, умеет с ним обращаться.

Потом настала моя очередь посетить заведение в компании Чарльза.

Нас посадили на топчаны и связали липкой лентой по рукам и ногам. Проверив, насколько надежно мы связаны, Патрисия Везерфорд подала своему войску сигнал, и они ретировались в другую комнату, закрыв за собой дверь.

Белинда глубоко вздохнула.

- Теперь расскажи, что здесь, черт возьми, происходит? - спросила она. - Что они говорили про миллион долларов?

У меня было время это обдумать, и я понял, что мы упустили один из самых значительных факторов за последние годы жизни Марка Штейнера.

Я сказал:

- Крошка, у тебя короткая память. Ты забыла, и мы все забыли, что несколько лет назад Аятолла Хомейни предложил пять миллионов долларов за голову автора "Сатанинских Сутр". По-моему, никто не востребовал этих денег. А Грегорио Васкес - обычный плагиатор. Он предложил миллион долларов за голову автора "Империи зла". И, похоже, что Эль Вьехо только что заплатил за Марка Штейнера, хотя, почему эта банда Приведешек не взяла свой миллион и не убралась восвояси, надо еще выяснить.

Белинда облизала губы.

- Но это же сумасшествие. У Везерфорд у самой куча денег, и, мне кажется, ее друзья тоже не особенно голодают, судя по тому, кто был убит в Санта-Фе. Так зачем же им понадобилось...

Я сказал:

- Мэм, только бедные стараются обходиться тем, что v них есть. А эти рикос всегда будут пытаться захапать еще миллиончик-другой. Но мы теряем время. Они могут прийти для допроса в любую минуту. Давай установим правила, если мы попадем в заварушку.

Я перевел дыхание.

- Самое главное: никогда не прыгай на пистолет. В кино они это делают постоянно, но только для того, чтобы хоть как-то поддержать действие. Забудь об этом. Второе, жди моего сигнала. Если ты действуешь сама, значит, ты действуешь сама. Даже если ты просто захромаешь, я не буду тебя нести, я тебя просто брошу. Понятно?

Белинда состроила мне рожу:

- А что, слабо? Ладно, понятно. Что еще?

Я сказал:

- Если мы устроим побег, постоянно помни, что это не спектакль.

- Что ты имеешь в виду?

Я сказал:

- Помни, что это не игра. Что пистолеты стреляют не краской, а ножи не резиновые. Это все по-настоящему, крошка. И я не хочу, чтобы мне в спину выстрелил кто-нибудь, кого ты забыла добить. Я хочу быть уверенным, что если ты кого-то уложила, то он уже не встанет. Или она. Если нужно, потрать больше времени, но сделай работу хорошо, О`кей?

Я слышал, как она нервно сглотнула:

- О`кей, - сказала она, помолчав. - Понятно, шеф. Я сказал:

- Есть одно исключение - девчонка Везерфорд. Она мне пригодится.

- Что?.. Нет, ничего. Я ни о чем не спрашиваю. Любовь с первого взгляда! О, Боже, они возвращаются!

Они возвращались, наверняка разработав в своей комнате стратегический план. Возглавляла колонну высокая чернокожая девушка Ленора. Она брезгливо прошла мимо меня и остановилась перед Белиндой, глядя на нее, как ленивый кот на загнанную в угол мышь. Патрисия Везерфорд остановилась передо мной.

- Вы слышали, что сказал мистер Паломино перед тем, как уйти? Мы должны знать, кто эта женщина и что она делала в вашей комнате с другим мужчиной.

- С двумя другими мужчинами, - сказал я. У Патрисии взлетели брови.

- С двумя? Никто ничего не говорил про...

Я сказал:

- Если бы ваш человек вел профессиональную слежку вместо того, чтобы шататься по фойе и глазеть на бразильских девушек, он бы их увидел. Тогда бы он не дал Паломино поспешный сигнал к похищению.

Девушка сказала:

- Кто был второй мужчина, мистер Хелм?

- Кто же еще это мог быть? - спросил я. - Психованный муж Белинды, вот кто.

- То есть мистер Роджер Акерман?

- Именно, именно, - злорадно сказал я. - По-видимому, у мистера Акермана из-за возраста стали возникать небольшие сексуальные проблемы, и он чересчур чувствительно относится к тому, что его жена кажется мужчинам привлекательной. Он увидел, как она мне улыбнулась, наверное, она всем улыбается, это не преступление, и когда его мальчик номер один, который умеет наблюдать лучше, чем кое-кто, увидел, как она проскользнула в мою комнату, он тут же настучал боссу и ... Он просто псих! Когда я открыл, он ворвался в комнату, размахивая пистолетом, только что дым не шел изо рта! Он послал этого сосунка, чтобы убить нас обоих и бросить тела в реку.

Патрисия Везерфорд некоторое время обдумывала то, что я сказал, и спросила:

- Если ваши отношения были действительно такие невинные, мистер Хелм, то, что миссис Акерман делала в вашем номере?

Я замешкался с ответом. Импровизировать нужно осторожно, можно загнать себя в угол. Но прежде чем я придумал что-нибудь, Белинда вмешалась в разговор. Она хихикнула:

- Не спрашивайте его, что я там делала. Он этого сам не знает. Спросите меня.