Как бабочка на булавке, девушка все еще висела там, держась руками за рукоятку ножа. К черту ее. Марк был мертв. Мадлен была или мертва или без сознания. По крайней мере, ей не было больно. Я подошел к собаке, которая скулила и тянулась ко мне. Ее задние лапы не работали. Похоже, у нее был перелом позвоночника. Я вернулся в дом, из своего служебного саквояжа достал шприц с красной жидкостью, которая убивает человека мгновенно, надеясь, что она сработает и на собаке. Наши специалисты, как всегда, оказались на высоте.

В разоренном дворике было очень тихо. Я подошел. Убедился, что Мадлен не дышит. Девушка с ножом в руке внезапно упала на землю, это просто лезвие не выдержало веса тела. Она тоже была мертва. Я побежал в дом и, обнаружив, что телефон еще работает, позвонил Марку домой и первый раз вздохнул спокойно, когда мне ответил тот же самый детский голос.

- Андреа, ты узнаешь мой голос? Я разговаривал с тобой раньше.

- Да, я узнаю вас. Вы ведь мистер Хелм, правда?

- Правильно. Твой папа хотел тебе передать кое-что. Бери младшую сестру и убегайте из дома, хотя бы квартала на два. Если вам есть, где спрятаться подальше от дома, идите туда.

- Я не понимаю.

- Неважно, - сказал я. - Уходите из дома. Могут прийти плохие люди. Бери сестру и уходите. Скоро ты услышишь сирены и увидишь полицейские машины, тогда ты подойдешь к полисмену и скажешь, кто ты такая, о'кей?

- Ну, ладно, раз папсик этого хочет.

- Да, он этого хочет.

Я постоял секунду. Мне не хотелось выходить. Человек, который убил Марка Штейнера, ушел, но мы не были с ним настолько близкими друзьями, чтобы мне хотелось мстить за него. Я чувствовал, что нормальная жизнь, к которой я уже почти привык, закончилась.

Я услышал, как вдали завывают сирены, и вышел к воротам, чтобы встретить полицию.

Некоторое время, мы болтались над городом и ждали, пока окончится буря, и мы сможем сесть в их аэропорту. Мы сели на мокрую полосу, когда гроза еще была видна в отдалении, и тут же взяли билеты в Майами. Уже в воздухе нам дали жесткую маленькую булочку с крошечным кусочком ветчины. Пришлось дополнить обед тремя дозами "Джин Бим". Я видел, что мы летели над водой, наверное, над Мексиканским заливом, потом опять свернули к земле и еще миль пятьдесят кружили в поисках посадки. Кто-то, не помню кто, говорил мне, что легче всего переносить болтанку в воздухе, если ты порядочно надрался. Я налил себе еще.

- Может, вам уже хватит?

Женщина, которая сидела со мной за столиком, смотрела, как я пытался налить себе последнюю дозу. Я положил на печенье кусочек сыра и протянул ей.

- Возьмите, это - бри, - сказал я. - Подкрепитесь. Мы взлетаем в девять вечера, но ужин подадут не раньше двенадцати.

Руфь Штейнер приняла печенье и сказала:

- Благодарю вас, мистер Хелм. Я неплохо знаю расписание. Я летала этим рейсом несколько раз. Мой муж жил в Рио несколько лет, вы же знаете.

- Да, Марк говорил мне.

По ее лицу я видел, что я ей почти безразличен. Если бы мы и могли стать друзьями, то этот шанс был потерян, когда я ее огрел прикладом по голове. Маленький шрам возле левого уха до сих пор было видно. Конечно, можно и так знакомиться с женщинами, но вряд ли потом возникнут теплые отношения.

- Тебе все равно придется ужиться с ней, Эрик, - сказал мне Мак, когда я рассказал ему свои опасения. Он вызвал меня в Вашингтон после того, как я начал ему рассказывать свои приключения в Санта-Фе. То, что меня душили шарфом, что девушка бросала в меня гранаты, было для него каким-то цирком.

- И куда мне с ней ехать? - спросил я. Мак прищурился:

- Похоже, эта женщина знает, где находится нужная нам информация, и похоже, что без ее связей в Южной Америке мы эту информацию получить не сможем.

Я сказал:

- Так значит, несмотря на все эти газетные статьи, книга Марка Штейнера и весь материал, который ее касается, не погибли, когда его дом вспыхнул, как факел?

Мак удивленно посмотрел на меня.

- Разве миссис Штейнер тебе не сказала? Я сказал:

- После того, как все немного поутихло, она позвонила мне и спросила, как связаться с вами, точнее с шефом моего агентства. Поскольку я в свое время подарил ей хроническую головную боль, а ее муж умер у меня в доме, я наверняка был для нее не самым приятным собеседником. Я не хотел задавать ей вопросы и опять делать ей больно. И решил, что вы разберетесь сами.

Мак кивнул:

- Ты знаешь, что человек, которого ты знал как Марка Штейнера, был на самом деле Рауль Маркус Коррера Маскарена, отпрыск известной перуанской семьи. Он получил образование в США и уехал в Колумбию изучать журналистику, и именно там он начал собирать материал о наркотических картелях. Как и во многих современных домах, у него дома стоял компьютер. Я думаю, его жена использовала его в основном как печатную машинку. Штейнер писал свою книгу на маленькой старой печатной машинке, а она перегоняла это в компьютер, который использовал трехдюймовые дискеты. Миссис Штейнер сказала, что, зная, что он в постоянной опасности, Марк копировал все на специальные диски и кодировал информацию особым образом. Есть специальные программы, которые позволяют это делать. Потом он отправлял диски по почте своим друзьям в Южную Америку, каждый раз другому человеку. По-видимому, у друзей не было кода, и они не могли прочитать их. Они должны были их только хранить. Миссис Штейнер не знает, кому из друзей он доверял настолько, что отправлял им дискеты. Последняя была отправлена на прошлой неделе. Книга была закончена, конечно, без правки и редактуры.

Я сказал:

- Я думаю, у Марка должен был быть список, кому и какие главы он послал.

- Наверняка, - сказал Мак. - Может быть, он был спрятан где-нибудь в доме. Но ты же видел дом.

Когда мы приехали, пожарные уже перестали лить воду на черный дымящийся остов дома без крыши. Огонь был очень жаркий, все сгорело почти мгновенно, и, конечно, это был поджог. Потом я узнал, что люди видели, как к дому подъехала машина и двое мужчин бросили в окна зажигательные бомбы. Дом сгорел за несколько минут, и, конечно же, никакой компьютер или дискета не выдержали этого жара.

- Так, значит, Руфь Штейнер отправляется в Южную Америку доставать эту информацию, которую муж разослал своим друзьям. Вы хотите, чтобы я ехал с ней? И водил ее за ручку.

- Да, она заявила, что не будет сотрудничать с Дэнисом Мортоном, а только с нами. А мы получили инструкции защищать ее и оказывать ей любую помощь, какая ей потребуется.

Секунду я смотрел на него. Нас никогда не использовали в операциях против наркотиков, потому что шансы потерять хорошего агента в этой проигранной войне были слишком велики. Я сказал:

- Сэр, мы никогда не ввязывались в наркотические дела, что случилось? Страна завалена дешевой марихуаной или кокаином?

Мак сказал:

- Не кажись глупее, чем ты есть, Эрик. Ты прекрасно знаешь, что этого добра всегда будет хватать. Теперь ее муж мертв, и книга принадлежит миссис Штейнер. Она просит нас защищать ее от кого бы то ни было. Если ты понимаешь, о чем я говорю, Эрик. Сейчас у нас есть все права. Ни у кого больше не может быть никаких претензий на литературное наследство мистера Штейнера. У тебя есть все права, и ты можешь использовать любые средства, чтобы защитить его.

Он выразительно посмотрел на меня, пытаясь понять, понял я его или нет.

- Если любой другой федеральный агент любой другой службы попытается завладеть им, вышиби ему мозги.

Потом он продолжал в своем обычном тоне:

- Конечно, тебе придется заслужить доверие миссис Штейнер, чтобы она отдала тебе дискеты, а ты с ее разрешения передашь их нам. Но ни при каких обстоятельствах ты не должен пытаться получить ее собственность помимо ее воли.

Спустя некоторое время Руфь Штейнер сказала:

- Извините, что я придираюсь к вам с этой выпивкой.

Я не ожидал этих слов.