Впереди ехал отец, следом несколько охранников, потом я, и остальная охрана за мной. Следили, чтобы я не сбежала? Теперь точно никуда не денусь до свадьбы…

Добрались до замка медленно и не спеша. Все поставили лошадей в конюшню, и вышли из неё. Я сделала тоже самое и хотела последовать за остальными, но тут заметила, что охрана возле двери, похоже, не даст мне выйти из конюшни. Мы остались наедине с отцом, отчего я взволнованно сжала ладони в кулаки.

Тихое ржание лошадей не могло перебить то, как неистово кровь стучала в ушах от страха. Я и сама не осознала, когда так сильно стала бояться будущего…

— Ты ведь понимаешь, что я просто так это не оставлю? Твой поступок опозорил меня!

— Прошу, отец! Тебе разве не жаль меня? Почему ты не дашь мне шанс самой найти человека, которого я полюблю? — спросила, поднимая на него глаза.

— Сколько раз тебе еще повторять?! В этом мире нет понятия слова «любовь»! Каждая женщина делает только то, что обязана и не более того! Остальное решает отец!

— Но я не хочу слушать твою волю! — мой громкий голос эхом прошелся по всему помещению.

От моих слов в глазах мужчины зажегся недобрый огонёк. Отец ничего не ответил и сразу двинулся вперед, испытывая злость и неприязнь к родному человеку. Словно я враг, а не его дочь. Разве может себя так вести отец? Не припомню, чтобы мои настоящие родители были хоть чуточку на него похожи.

Я стояла на месте. Пыталась не испытывать страха, но он точно отразился в моих глазах вместе с громко бьющимся сердцем. Неожиданно я получила оглушительную пощёчину, отчего не удержалась на ногах и упала на пятую точку. Пострадавшие места горели огнем, но я вновь старалась не издать и звука.

Меня вновь схватили за волосы. И тут отец близко наклонился к моему лицу, чтобы прошептать:

— Ты всегда должна исполнять то, что говорю и приказываю я! У тебя нет права выбора!

— Я твоя дочь! — упрямо вздернула нос. — У меня такие же права, как и у тебя!

— С чего ты взяла? — он усмехнулся. — Ты родилась не сыном, а дочерью. Все знают, что женщина обязана служить отцу, потом своему мужу, а потом своему сыну. Это закон! Тебе его никогда не изменить! Надо было раньше выбить из твоей головы эту дурь! За то, что ты со мной оговариваешься, я тебя выпорю!

И последовала ещё одна пощёчина. Боль затмила глаза, а во рту почувствовала металлический привкус крови оттого, что я сильно стиснула зубы и прикусила губу. Его жестокий удар был готов оторвать мне голову от шеи! С трудом осталась в сознании. Упав на спину, я больно ударилась головой и вставать уже совсем не было сил. В глазах мелькали черные точки, а тело ныло от боли.

Не удержалась от болезненного стона. Я ощущала, будто его слова били прямо по сердцу. Он перечеркнул все мои мечты о свободе и приковал к своим правилам.

— Положите её животом на деревянную скамейку и несите мой кнут, — приказал кому-то.

Я с трудом встала и на четвереньках поползла в сторону, но меня быстро перехватила откуда-то взявшаяся охрана. Я вырывалась, но попытки оказались безуспешными. Зажмурилась от страха и боялась открыть глаза после такого приказа. Почувствовала, как меня уложили на холодную скамейку, которая пропахла потом и навозом. Тут, скорее всего, переодевались конюхи.

— Порка поможет тебе научиться уважать отца и своего будущего мужа. Не хотелось бы мне, чтобы ты после свадьбы позорила меня в чужом доме своей наивностью.

Я промолчала и ощутила, как отец встал за моей спиной. Взмах кнута опалил мою спину, обжигая словно огнем. Я открыла от удивления рот, но не смогла выдавить с него и звука. Затем последовал следующий удар, потом еще и я закусила губу до крови, сдерживая крики. По щекам лились слезы от боли и унижения. Спина горела, а я ощущала, как мое тело трясется от пережитого ужаса.

Ногтями впилась в деревянную скамейку. Занозы подлезли мне под ногти, но я не ощущала этой боли. На четвертый удар я заголосила в голос, не стесняясь. Боль была уже нетерпимой. Я точно ощущала, что помимо синяков у меня счесалась кожа, поэтому уже не могла вытерпеть эти ужасные муки!

— Приказываю прекратить! — раздался чей-то голос за спиной, полный злости.

Видимо, кто-то смог прорваться через стражу, которая дежурила у входа? Горен перестал меня бить, отчего я упала на скамейку, совершенно не беспокоясь о том, как выгляжу со стороны. Судорожно дышала и пыталась остановить слезы, которые заливали мне лицо и уже перемешались с соплями.

Я жива! Господи, спасибо тебе!

Я вздрогнула от стука, но оказалось, что это отец Мирей откинул кнут. И как только у него духу хватило выпороть свою дочь кнутом? Этот мир поражает жестокостью!

— Я никому не позволю трогать мою невесту! Вы в своём уме, такое делать с собственным ребенком? — прокричал незваный гость. — Что вы творите??? Скоро свадьба!

— Прошу меня простить… — я расслышала страх в голосе отца. — Я поздно осознал, что моя дочь глупа для замужества и пытался ее вразумить перед свадьбой…

— Уже поздно, — холодный тон заставил вздрогнуть всех в помещении. — Вы причинили вред тому, что уже обещано мне. Клянусь, вы однажды поплатитесь, месье Горен.

Я поняла, что за моей спиной жених Мирей, которая из-за нежелания выходить за него замуж решила покончить с собой. А он не такой, как отец. Или притворяется? Хотела разглядеть своего спасителя на данный момент, но во мне уже не было сил не то, чтобы повернуться, но и открыть глаза я не смогла.

Горен так и не ответил. Его охрана тоже молчала, и никто больше не издал и звука. Неожиданно раздались шаги, которые остановились рядом со мной. Мужчина протянул руку и коснулся моего плеча, отчего я сжалась на инстинктах, чувствуя страх. Думала, что меня снова ударят, поэтому боялась боли.

Незнакомец тихо выругался, и я сразу поняла, что это не отец, а мой жених. Меня аккуратно подняли за руки. Он не знал, как меня нести, чтобы не причинить боль моей пострадавшей спине. После чего обхватил меня за бедра, а мои руки закинул на свою шею. Делал все медленно, словно боялся лишний раз меня коснуться.

Я все также не открывала глаза, потому что, испытав за сегодня много боли и стресса, очень устала. Проваливалась в сон, даже несмотря на то, что пострадавшие места по-прежнему горели огнем. Дальше все происходило как в бреду.

Последнее, что помню, это как меня унесли подальше от моего отца. А я бездумно доверилась своему жениху и даже не побоялась, что он окажется ничем не лучше Горена.

Пробуждение было долгим и болезненным. Несколько дней меня била лихорадка, и я находилась в бреду. На лбу выступили капельки пота, а температура не собиралась снижаться, чтобы не делали. Возле меня постоянно находились люди, возможно тот же лекарь и мой жених. Я не могла их четко разглядеть, потому что в глазах все расплывалось. Только периодически в мои уши проникали их тихие голоса. Я открывала рот, чтобы произнести хоть что-то в ответ, но из моего горла вырывались только болезненные хрипы.

— Уже начались третьи сутки… — кто-то сказал. Незнакомый голос мог принадлежать жениху.

— Простите, месье, ее лихорадит. Температура указывает на то, что ей стало лучше.

— Я вас услышал, делайте все возможное.

— Простите, но мы не обещаем, что вы сыграете свадьбу сразу после ее пробуждения. Мисс нужно будет хотя бы пару дней, чтобы прийти в себя после болезни…

— Главное — вылечить ее. Остальное потом… — я не дослушала и вновь провалилась в сон.

Прошло трое суток, и я открыла глаза. Поначалу не могла привыкнуть к свету, что слепил глаза, а потом воспоминания нахлынули на меня, и всё остальное стало не важным. Я приподнялась на кровати и попыталась потрогать спину, но, не почувствовав боли решила, что просто не дотягиваюсь до ран. Хотя на удивление чувствовала себя бодрой. Это все мне приснилось?

Осмотрев помещение, я поняла, что в этот раз нахожусь в своей спальне и вспомнила, что на дверях гардеробной находится большое зеркало. Спустив ноги на пол, я медленно поплелась к цели. Став к зеркалу спиной и вывернув голову, я опустила сорочку и увидела, что на мне остались бинты. Залазить под них не хватило смелости, да и обратно повязку не смогу себе сделать, потому что неудобно.