- Стражи? Что за спешка…

Джейн зажмурилась и вскинула посох. Жар хлынул по рукам от плеча к ладони, обжигая кожу. Два луча отпечатались на сетчатке сквозь сомкнутые веки. Хассек схватил Джейн в охапку, оттащил от ворот.

- Можно, - прошептал он еле слышно. Сбоку уже слышались шаги и громкие голоса – алайналь поняли, что бояться больше нечего. То, что было гигантской линзой, управляющей реактором, лежало, скорчившись, на дальнем краю галереи, - маленькая темнокожая «выдра» с «гривой», жёлтой от старости, вся какая-то ссохшаяся, без клочка одежды.

Первый десяток алайналь уже прошёл в ворота. Кьюген остановился у реакторной шахты.

- Назад! – крикнул он остальным, вскинув кулак, окутанный неприятным прерывистым свечением. Джейн не знала, что это, но алайналь поняли – и шарахнулись в разные стороны. Настала тишина.

Кьюген повернул голову к маленькому телу на другом краю шахты.

- И это управляло энергией сотен галактик? Надо же было настолько упростить процесс…

Он шагнул в шахту. Джейн думала, что он рухнет, но вихрь зелёного сияния закружил его, поднимая к потолку. Из шахты ударил столб света. Тело вспыхнуло, осыпалось пеплом, оставив шар из чёрных кристаллов. Луч реактора упирался в него, как в стену, и исчезал, поглощённый чернотой.

- Къи-и!

Только этот дружный возглас десятков алайналь Джейн и разобрала. Кто-то вскинул бластер, направил на кристаллический шар – и тут же отшвырнул бесполезное оружие и содрал с себя респиратор. Сармат схватился за лицо, закашлялся, - вместе с кровью изо рта вылетела чёрная игла и, набирая скорость, врезалась в поток света. За ней уже летели другие – а сброшенные тела, хрипя и истекая кровью, оседали на краю шахты и в коридоре. Вокруг шара-Кьюгена вспыхнул красный барьер, и летящие иглы замерли, уткнувшись в него. Что-то держало кристаллоидов, не давая им упасть. Второй барьер, уже белый, вдруг окружил шахту – и последние иглы, летящие из коридора, градом посыпались на пол. Луч втянулся в реактор, утаскивая за собой всё, что в нём висело. Чёрный шар налился красным огнём, мелко задрожал – и рухнул вслед за кристаллоидами, вмиг исчезнув из виду. «Выдра» на краю шахты вскочила, прыгнула сквозь белую стену, заворачиваясь в неё, как в покрывало, - и ослепительная золотая линза повисла под потолком. Жёлтый свет хлынул в шахту, навстречу ударил зелёный, чёрное и багряное мелькнули на миг внутри золотого – и сияние вновь побелело. От беззвучного вздоха у Джейн завибрировали кости, а посох в руке сверкнул, вытягиваясь и выпуская отростки.

- Хвала Хассинельгу и Шайнаргилис! – белый свет волной выкатился за ворота. Чёрные кристаллы на полу мелко задребезжали. – Стражи Равнины! Соберите весь мусор, ищите живых, помогите невинным!

Хассек одним движением посоха сгрёб все кристаллы в кучу, хотел на них плюнуть, с трудом удержался. Из коридора уже были слышны радостные крики, жалобный звон, деловитые голоса Броннов и растерянный шёпот с сарматским акцентом. Джейн, погасив ухмылку, повернулась к ближайшему телу, прижала палец к шее, с дрожью взглянула в стеклянеющие глаза. Сармат был мёртв.

- Тут все мертвы. Может, там, снаружи… - Хассек осторожно тронул её за плечо.

- Кьюген заперт навеки, больше не вылезет, - услышала она снаружи голос кого-то из стражей. – А ты слушай лекарей! Говорить тебе нельзя, пить пока тоже… Х-ха! Ты смотри, камень, а ползает!

- Весь мусор в ведро! – проверещал Скогн. – Что порвут – пять стражеских щитов?! Ну-ну-ну!

Что-то мелкое зазвенело – видимо, полетело в общую кучку на дне ведра. Это и вправду было ведро – мусорное, из кожи на костяных распорках, всё в переплетениях световых узоров. Кристаллы внутри дребезжали, ведро качалось на ручке – но ни прорехи на плотной коже не появилось.

- С трупов брать кровяные камни! – крикнул страж-инсектоид, повернувшись к Джейн и Хассеку. – И ничего больше! Телам невинных нужно очищение, а не осквернение!

- Так то невинных… - услышала Джейн угрюмый шёпот Вепуата. Сармату помогли прислониться к стене, и он смотрел, как стражи и Бронны пытаются спасти тех, кто ещё не истёк кровью. Посреди коридора, у колонны, лежал навзничь «Гварза». Его респиратор был вдвинут в броню. Джейн шагнула к телу – увидела разорванные губы и залитый кровью подбородок.

- Мёртв, - бросил пробегающий мимо Бронн-лекарь. – Череп треснул по швам.

- Легко подох, - прошептал Вепуат, сжимая кулаки. Другой Бронн протянул ему флягу.

- Вепуат? – прохрипел кто-то из выживших, рослый белокожий сармат; он относительно пришёл в себя и теперь прополаскивал рот и сплёвывал красную воду. – Живой?! Кьюген сдох – это правда?

- Замурован в реакторе, наружу не рыпнется, - широко, во всю пасть, ухмыльнулся Вепуат. – Здорово, что и ты жив… и вы тоже живы! Что на станции? Младан, Эгнаций, реакторы…

- Младан и Эгнаций в реакторном, их не достали. А вот станция… - сармат помрачнел. – Без Гедимина не поднимем. Гварза подох, а кроме него, у нас ядерщиков и не было.

- Чуть нёбо поджило, он уже болтает! – сердито заверещал Бронн-медик, остановившись напротив. – Тихо сиди, дай жилам и мясу срастись – раз уж мозг тебе не дорог! Хей, страж! Хватит бусами трясти! Вас Кайшу ждёт – а с лечением мы справимся!

«Бусами?» - Джейн ошалело уставилась на то, что болталось на её посохе. Нить с обугленными зубами не просто зацепилась и повисла – её аккуратно обмотали вокруг кости и двумя петлями закрепили на новом отростке. «Оно что, и в реакторе не горит?!»

В голове раздались два негромких и почти одновременных смешка – один тонкий, другой – похожий на лай гиены. «В Пламени не горит кое-что другое. И оттуда ему не вылезти. А это – твой боевой трофей, страж Шайнаргилис – Разгоревшийся Огонь! Надень его – и иди в зал Пламени!»

Белой световой стены в воротах так и не было, и излучение реактора текло по коридорам, заставляя Куэннский орнамент и посохи стражей мерцать. Сарматы, приходящие в себя, по одному вынимали из карманов что-то вроде коробочек с подвесным камешком, резко выдыхали и закупоривали все проёмы в броне. Джейн видела их светящиеся глаза, проходя мимо; кто-то приподнял руку в приветствии. Скогны уже притащили волокуши и складывали тела, по третьему, по десятому разу проверяя признаки жизни. Старейшина Кайри и двое стражей помогли Вепуату пересесть на бездыханное тело Гварзы, и сармат вскрывал броню. Джейн хотела было посмотреть, как же это делается, но в мозгу раздалось бормотание множества голосов:

- Кьюген – болван! Надо же было поверить двум дикарям…

- Попались, как идиоты… Что теперь с нами сделают?

- Да, ведро для помоев, - а ты ждал почестей?!

- Всё, что я сделал – ради Алайна!

- Те, кто на станции, - пытайтесь с ними связаться!

- Как?!

- Да пытайтесь, пытайтесь, - щёлкнул жвалами страж-инсектоид, пронося мимо Джейн ведро кристаллоидов. – Чем-то надо занять себя в последние мгновения… Хей, Шайнаргилис! Справилась, надо же… я думал, от вас и пепла не останется!

Стражи уже собрались у реакторной шахты. Над ней ярким белым огнём горела линза, но её свет не жёг ни глаза, ни кости.

- Вот и всё о том, кто называл себя Кьюгеном и хотел впустить Хаос на Равнину, - раздался негромкий голос. – Ловушка Пламени закрыта и запечатана. Кемагвен, Нерг и я – мы втроём стережём его. И восьмерых, кто пролез за ним, хотя для них Пламя – слишком роскошная тюрьма. Если они вновь возмечтают о Хаосе, мы отправим их в прорыв напрямую. Может, Кьюген, и правда, мог бы слепить из его потоков новый мир. Но проверять это он будет один, без Равнины, других миров и их жителей! Сорок два чужака из Алайна здесь, на тридцати пяти – свежая кровь… и, видно, и раньше они не щадили тех, чьи тела носили.

Яркий луч ударил в ведро и тут же побагровел. В зале стремительно темнело. Рядом повеяло холодом, и Джейн передёрнуло. Тени у стены уплотнились.

- Ты не понимаешь! Алайн должен был жить! Любой ценой…

Отчаянный крик из ведра утонул в шелесте и тяжком гуле – где-то открывались гигантские каменные ворота. Тень накрыла ведро и схлынула. Полезная вещь осталась стоять у реакторной шахты, но ни одного чёрного кристалла внутри не было.