— Какие же у тебя длинные руки! — негодовал Мидир. — Ничего, подожди — я выр-р-расту и тоже буду тебя за шкирку носить! Где Кир-р-ринн?

— Там, где он должен быть по справедливости. Слишком он опекает тебя. Так из тебя никогда не выйдет настоящего волка. Пусть побегает в разведке, — прохладно выговорил Мэрвин, свободной рукой откинув назад длинные волосы. — А ты поди вон, второй принц. Невыдержанный, бестолковый, неправильный волк. Вернешься, когда извинишься.

Толкнул дверь — и вышвырнул Мидира в коридор. Лететь пришлось на удивление долго — и с собой Мидир ничего не зацепил. Пол приближался неожиданно быстро.

Падать с высоты ему было не привыкать. Он привычно сгруппировался и прокатился по камню, лишь обидно ободрав коленку. Встал, сжимая кулаки, и снова кинулся к брату.

Но дверь захлопнулась перед самым его носом. К тому же Мэрвин припечатал ее магически, раз Мидир лишь обжег ладони, отчаянно барабаня в нее.

— Ты!.. Ты ничтожество! Волком нужно быть, а не изображать его! — закричал Мидир, пнув ни в чем не повинную дверь. — Киринн — настоящий волк, а ты — подделка!

Молчание было ему ответом. Мидир вздохнул, выдохнул, проглотил жгучие слезы обиды — и побежал куда глаза глядят.

Глядели они, как оказалось, в подвалы Черного замка.

Вообще-то в подвалы не разрешалось ходить никому. Там всегда стояла удвоенная стража, но Мидир навострился обходить ее безо всякой магии, лишь прячась за тенями замка. Говорили, что подвалы переходят в подземелья и тянутся чуть ли не под всеми Вороновыми горами. Было бы интересно дойти до конца, но прогулка Мидира продлилась недолго. Он наткнулся на закрытые, обитые противным металлом старые двери и вернулся по собственным следам.

Сегодня двери были приоткрыты, но Мидир решил убежать к себе. Ему показалось, сырые подземелья растеряли былое очарование — даже злость на брата забылась. Не шумела охрана, даже вода не плескалась!

Мидир уже было развернулся, но тут, очень далеко впереди, засветился слабо пульсирующий белесый огонек. Свет то появлялся, то исчезал, и вообще выглядел необычно, словно луна сошла с неба и затерялась где-то в углу. Потом что-то зашуршало, словно слетались на поживу летучие мыши.

Шкафный монстр, которым Мидира раньше пугал старший брат, исчезал после волчьего рычания, исполненного от души. А вот грозного Нуаду, который бродил время от времени по облитым луной переходам Черного замка, Мидир ни разу не видел, но очень хотел. Это было обидно, что он, хуже других волков? Может, это Нуаду? Может, на него тоже нужно нарычать?

— Сначала ты слышишь грохот металлической цепи, — пугал второго принца Воган. — Это предупреждение для всех разумных созданий убираться куда подальше. Потом появляется свет, но не дневной, а словно от тысячи светлячков. Он то появляется, то исчезает — это душа одинокого принца рвется на свободу.

— Правда? — восхищался Мидир. — Расскажи еще!

Про Нуаду он пока еще ничего не нашел в книгах, что было обидно. Или от принца прятали важные сведения, или прятали ото всех, что Мидиру тоже было не по душе.

— Принц Нуаду потерял руку в битве, и смог отрастить ее благодаря человеческому лекарю. Лекаря вместо награды убили. Тогда мы научились возвращать целостность тела… — Воган задумался, а Мидир надулся. Повар говорил о седой легенде так, словно она произошла на его глазах. Наверняка чтобы просто позлить его, второго принца. — Потом он потерял руку второй раз и уже не смог оправиться ни телесно, ни душевно. Пришлось сковать его металлом — он связывает магию. Знаешь ли…

— Я знаю, я уже бор-р-рьшой, — важно тянул Мидир.

— Ну так вот, Нуаду оборвал цепь. Теперь дух его порой бродит по замку, скребет эта цепь в одной руке, в другой он таскает свой черный меч, с которым проиграть невозможно. Мелькают светлячками звезды на его королевском одеянии — он, знаешь ли, пытался обратиться к силам морской воды. Вышло не очень — и теперь его голову украшают еще и фоморские рога. Попытался убить себя, и у него почти получилось… Бывший герой, эх… теперь выпивающий души упырь, похлеще неблагих, — Воган махнул рукой. — Впрочем, все мы, перворожденные — странные создания. Время тогда было странное, а уж ши рождались и того страньше.

Вот так, ненароком, приходится узнавать самое интересное! Мидир хотел было обидеться, но Воган, смотрящий куда-то вдаль, не заметил бы этого. А зачем показывать обиду, если никто не увидит и не утешит?

Воган кивнул шествующему с важным видом советнику и замолк. Отвернулся к своей доске и сделал вид, что нет ничего важнее, чем качественно порезать морковку. Предложил кусок Мидиру, а тот, завороженно глядевший на нож в поварской руке, обиженно помотал головой, сморщил нос и убежал. Он уже большой, чтобы жевать траву! К тому же, если в трапезной находился советник, все разговоры стихали…

А может, именно сейчас Мидир увидит таинственного Нуаду — или его дух, что еще интереснее!

Огонек мигнул в очередной раз и пропал за поворотом. Если это на самом деле призрак бывшего принца — то Мидир найдет его первым! Найдет и притащит за шиворот! Второй принц обошел по стеночке последнюю по пути в подвалы стражу — и бросился вперед, к источнику таинственного света. Конечно, мячик размером с мышь не очень походил на ши, пусть даже призрачного, но Мидир решил поймать его во что бы то ни стало. Шарик завис на одном месте, а когда Мидир почти свел на нем ладони — ускакал дальше. Еще ниже. Мидир бежал вдоль пустых камер, опутанных паутиной и даже слегка проржавевших решеток. Шарик бежал все вперед и вперед, а затем дверь последней камеры приоткрылась — и он шустро заскочил внутрь.

— Ага! — обрадовался Мидир. Насколько было известно даже ему, решетки камеры не давали вырваться ничему магическому.

Он зашел внутрь и прикрыл дверь. Сделал шаг вперед, навстречу задрожавшему огоньку — и услышал позади очень неприятный звук проворачивающегося ключа. Дверь, кто-то запер за ним дверь! Мидир бросился к решетке и потряс ее, но она даже не пошевелилась. Замок был закрыт на славу. Позади него заискрилось и заскрипело.

— Ну что еще? — недовольно повернул голову Мидир.

Огонек расширился, превратился в овал — и из центра его полилась вода. Она мгновенно налилась в камеру так, что захватила даже щиколотки второго принца.

— Эй, вы там! Помогите-е-е! — закричал Мидир и затряс решетку.

Ответа не было, зато было другое — чистая, неразбавленная паника. В замке — ни отца, ни Киринна, Мэрвин не придет после ссоры, советник всегда Мидира плохо слышал, Воган наверняка кашеварит и ничего не слышит дальше собственной кухни, а все это значит только одно! Спасаться надо срочно и самому!

Вода схлынула так же быстро, как и появилась, показывая свою магическую природу. Но не успел волчий принц обрадоваться, как новая волна залила его ноги сразу по колено.

Мидир тряхнул решетку еще раз. Убедился, что это бесполезно, передернулся от глупой пресной воды. Железо, вода, заклинания — все было против него! Он поманил камень, звал изо всех магических сил, но тщетно: замок не откликался на его зов.

Вода вновь схлынула, словно издеваясь над принцем. И прилила уже по пояс. Опять схлынула — и теперь Мидир бултыхался в ней по шею, не чуя пола, отплевываясь и все больше злясь.

Окунулся в пресную воду с головой, глотнул, ужаснулся…

И сделал то, что делать ненавидел — полез в чужое заклинание. Обычно, насколько ему рассказывали наставники, это заканчивалось уничтожением наглеца. Впрочем, те же наставники со вздохом сообщали, что извести Мидира настолько примитивным способом не дала бы собственная Мидирова магия. Правда, никакая магия не помогла бы ему сейчас спастись, если заклинание перекинет его куда-нибудь на дно озера, из вод которого сотворена эта засада. Или к неблагим в их невыносимо жаркие пустыни. Или к фоморам, где среди соленой воды есть выходы пресной.

Мидир не жаждал ни одной из этих перспектив, но все сейчас казалось лучше, чем задохнуться в залитой водой камере. Очередная волна схлынула — и залила камеру полностью. Другого выхода не было. Решетка не пропускала магию, а значит, удерживала магически сотворенную воду!