Я ахаю, потрясенная. Что-то в больших яйцах действительно заводит меня, вероятно, потому, что мне нравится представлять, будто они настолько полные, что самцов сводит с ума желание опустошить их. И, судя по тому, сколько выливается уже сейчас, я бы сказала, что Вагарис очень переполнен.

Когда шок проходит, я ухмыляюсь, обхватывая его член обеими руками — одной просто недостаточно из-за его толщины. Кровь, текущая по его венам, пульсирует под давлением моей руки, и я готова поспорить, что если я отпущу его член, он будет нетерпеливо подпрыгивать вверх-вниз, ожидая того обращения, которого заслуживает.

Я нежно сжимаю его, несколько раз проводя руками вверх и вниз по всей длине.

Он одобрительно стонет.

— В наказание за попытку сбежать от меня, не заплатив пошлину, ты сначала заставишь меня кончить ртом, а потом я позабочусь о твоих потребностях. Все. Все, что ты пожелаешь, ты получишь, пока ты моя.

— О небеса, — я на секунду закрываю глаза. — Меня это устраивает, — я застенчиво улыбаюсь, встречая его страстный взгляд.

Если он думает, что это наказание, его ждет большой сюрприз. Я люблю сосать член. Дело не только в самом действии, сколько в том, чтобы владеть силой мужского оргазма. Это то, что мне нравится называть передозировкой удовольствия — доводить его до крайности, наблюдать за ним до тех пор, пока он больше не сможет контролировать себя и не выпустит свой заряд. И по какой-то причине моему бывшему не нравился минет, так что на самом деле это скорее награда для меня. Я подавляю смешок, скрывая свой секрет в надежде, что буду чаще получать «такое» наказание. От одного взгляда на него мне хочется опустошить его яйца до последней унции.

Кусая губы, я приступаю к работе, обхватив его мячики одной рукой и медленно подергивая его ствол другой. Его член бархатисто-мягкий, а яйца тяжелые, как будто он всю жизнь берег свой груз для меня. Я наклоняюсь, с наслаждением облизывая его от основания яичек до самого кончика члена. Я вознаграждена сладко-соленой струйкой спермы. Засунув кончик в рот, я сосу, как чупа-чупс, выдавливая все, что находится в его стволе, вверх и наружу. Еще больше ароматной предварительной спермы разливается по моему языку.

— Сделай это снова, — хрипит он сквозь стон, прикрывая глаза.

Я облизываю его снова и снова, медленнее, наслаждаясь его вкусом во рту, пока член пульсирует под моими заботливыми прикосновениями. После пятого и последнего облизывания я втягиваю кончик головки обратно в рот, принимая его предложение. Затем я двигаюсь вниз и посасываю его яйца, лениво поглаживая член. Я слышала, что это увеличивает объем спермы, когда мужчина испытывает оргазм.

— Сильнее, — требует он.

Мои посасывания и поглаживания становятся более настойчивыми. К этому моменту я уже так возбуждена, что не могу удержаться и лезу в штаны, чтобы потрогать себя.

— Нет, — рычит он, хватая меня за подбородок, заставляя посмотреть прямо в его потемневшие, полные похоти глаза. — Сначала ты закончишь обслуживать меня. И тогда я позабочусь о тебе. Это твое наказание… Мне растянуть его подольше?

Извиваясь под его требованиями, я качаю головой несколько раз подряд. Потребность в разрядке тянулась слишком долго, и как бы сильно я ни хотела, чтобы он взорвался у меня во рту, мне тоже нужно кончить. Честно говоря, если бы я могла сделать и то, и другое одновременно. Это было бы порочным безумием. У меня были фантазии о том, как я делаю минет, пока меня накачивают сзади.

Вытаскивая руку из штанов, я возвращаюсь к обслуживанию его члена с еще большим энтузиазмом. На этот раз, когда я обхватываю его сильно нагруженные яйца, я беру в рот всю головку члена, а не только кончик. Моим губам требуется мгновение, чтобы обхватить этот огромный член, но рука ложится мне на затылок, подталкивая принять больше. Пульсирующий член заглушает мой стон, и из киски вырывается волна влаги.

Думаю, мне не потребовалось много времени, чтобы приспособиться к нему.

Мне нравится, когда мужчина берет все в свои в руки и дает волю своей сексуальной агрессии. И это именно то, что он делает, требуя, чтобы мое тело удовлетворяло его потребности, проявляя нужное количество силы и нежности одновременно.

Мой рот двигается вверх-вниз по его толстому члену, сначала медленно, привыкая к почти болезненному растяжению, необходимому для выполнения работы. Это возбуждающе — знать, что в конце концов моя киска тоже будет наслаждаться болезненным ожогом от того, что приспосабливается к его размеру. Эта мысль подстегивает меня, наряду с благодарными откликами Вагариса, когда мой рот облизывает его член, который с тех пор приобрел еще более темный оттенок зеленого. Я работаю усерднее и, в конце концов, поднимаю руку, чтобы одновременно ласкать его ствол.

— Подожди, — тяжело дышит он, ползая на коленях. — Встань на четвереньки. Непослушная самка всегда должна стоять на четвереньках, пока ее самец не будет удовлетворен.

— О небеса, продолжай так грязно говорить, — я закрываю глаза и вздыхаю, принимая позу, как он требовал, затем продолжаю отсасывать ему, как будто пытаюсь стать чемпионкой. Я действительно хочу добиться его оргазма. Я отсосу ему так сильно, что у него не останется выбора, кроме как доставить мне удовольствие.

— Тебе нравится, когда я говорю непристойности? — он с любопытством спрашивает меня, перекрывая сдавленный стон.

— Ммммм, — мычу я, мой рот слишком занят, чтобы отвечать.

— Хорошо, тогда продолжай отсасывать у меня, — он кладет руку мне на голову, хватая за прядь волос, и помогает мне получить тот импульс, который ему нужен, в то время как другая его рука опускается и играет с моей грудью через рубашку. Он сжимает и перебирает слои моей одежды. Я так сильно жалею, что не разделась до того, как мы начали, но это просто означает, что впереди будет еще больше веселья и возбуждения.

Обводя его языком, я замираю.

— Я хочу почувствовать твою кожу на своей.

— Нет, еще нет. Продолжай сосать, — его бедра начинают двигаться в такт моим движениям. — Черт, я скоро кончу… продолжай… ах, вот так.

Я двигаюсь быстрее, сосу жестче и больше играю с его яйцами. Его громкие и хриплые стоны подстегивают меня, побуждая довести его до предела. Его хватка на моей голове. Становится немного больно, но, о, это так приятно. Этого почти достаточно, чтобы заставить меня взорваться, если бы я не была так сосредоточена на нем прямо сейчас. То, как он получает именно то, что ему нужно от моего тела, добиваясь своего оргазма, используя мой рот, — это замечательно.

— О ЧЕРТ! — кричит он, резко двигая бедрами. Его член выпирает у меня в горле, в то время как горячая сперма брызжет в заднюю часть моего рта.

Я глотаю столько, сколько могу, но ее так много. Жидкость стекает по подбородку на рубашку.

— Теперь ты можешь раздеться. Мне не терпится увидеть твои прелестные изгибы, — он улыбается, притягивая меня к себе и запечатлевая страстный поцелуй на моих губах. — Ты заслуживаешь награды за такой тяжелый труд, любовь моя.

Взяв меня на руки, он кладет в центр пышной кровати, затем убавляет свет в комнате до мягкого, задувая несколько свечей. Полагаю, электричество — это не нечто всемирное?

— Я вижу, что ты взволнована, — Вагарис плюхается на кровать рядом со мной, проводит линию от моей шеи вниз по груди, к впадинке на животе, пока не добирается до моих штанов. Обеими руками он проникает под рубашку, натягивая ее на плечи. — Я думаю, что тебе это больше не понадобится.

Я опускаю взгляд.

— Что мне больше не понадобится?

Вагарис отвечает на мой вопрос быстрым движением запястья. Острые когти с черными кончиками разрезают мой лифчик пополам, отчего груди вываливаются наружу, как разлитое молоко.

— Это. Чем бы ни была эта хитроумная вещица. Никогда больше. Твою грудь нужно освободить от пут, чтобы я мог получать к ней доступ всякий раз, когда мне это понадобится, — он наклоняется и втягивает мой сосок в рот, стараясь избегать нижних клыков. — Ты так чертовски красива, я не могу насытиться, — бормочет Вагарис в промежутках между тем, как обводит языком мои твердые соски и нежно покусывает их.