Разумеется, всё пошло наперекосяк. Маркиз, едва возникнув в пространстве, смачно рухнул на ничего не подозревавшего Борха, а Ковчег, выскользнув у Мити из рук, с глухим звуком обрушился прямиком на ногу Громилы. Последний даже не вскрикнул — только стиснул зубы и выругался глухо, с достоинством. Кому-нибудь другому такая встреча вполне могла бы стоить перелома, но Борх, по счастливой случайности, обладал конструкцией, способной выдержать обрушение потолка, не то что падение артефакта.
Зато перелом руки Одалиски, ещё недавно украшенный торчащей наружу костью, успел чудесным образом зажить — до такой степени, что на коже не осталось даже тени от шрама. Видимо, Кира потрудилась на славу.
Однако настоящим сюрпризом стало то, что обе Баронессы пребывали в полном сознании и явно не страдали от действия заклинания Стазиса, которое ещё совсем недавно погрузило их в магический ступор. Объяснение последовало незамедлительно: Борх, следуя приказу, перенёс бессознательные тела девушек в Убежище, которое оказалось надёжно экранировано от внешнего магического воздействия — в том числе и от Стазиса. Там они быстро пришли в себя, и Кира немедленно взялась за восстановление Одалиски.
Вот только в самом Убежище неожиданно объявилась Принцесса. Несмотря на то, что в каждом предыдущем столкновении с Одалиской она проигрывала подчистую, каким-то неведомым способом ей удалось выкинуть всю команду Белова обратно — прямиком в гостиную. Напоследок она величественно сообщила, что командир скоро прибудет, и пообещала появиться чуть позже.
— А чему вы, собственно, удивляетесь? — фыркнул Маркиз, выслушав эмоциональную тираду Киры. — Артефакт Восьмиконечной Звезды кровью связан с Благодатной Принцессой Хо. Сменить владельца он может только после смерти предыдущего. Так что, если вы, граф, действительно хотели заполучить Убежище… — он посмотрел на Белова с прищуром, — вам просто следовало бы убить Принцессу. Правда, в этом случае, боюсь, вас ждала бы крайне незавидная судьба. Вседержатель, знаете ли, своих детей любит. А ради такого подарка — точно не стоит рисковать вечностью.
Из этих слов Андрей сделал вывод, мягко говоря, малоприятный. Выходит, все те клятвы, которыми он обменивался с Принцессой, не стоили и ломаного гроша. Очевидно, она владела способом обходить магические обязательства — возможно, благодаря своей природе. Ведь Благодатная Лилия Хо, мутантом, лишённым Сродоточия, Магического Ядра — той самой основы, на которой строится магическая связь между сущностями и клятвами.
Не успели барышни как следует обсудить и в красках осудить узкоглазую стерву — с живописными подробностями расписывая, что именно они с ней сделают при следующей встрече (и, признаться, Белов был несколько обескуражен, а местами даже встревожен масштабами и полётом их фантазии), — как в стене, рядом с дверью, ведущей в ванную комнату, внезапно возникла арка. Из Убежища, словно ничего необычного не происходило, в гостиную спокойно вышла Принцесса.
Проход за её спиной тут же захлопнулся, и, полностью игнорируя присутствующих, Благодатная Лилия Хо решительно направилась к Ковчегу. Не говоря ни слова, она попыталась приподнять крышку артефакта.
— Ты что творишь⁈ — взревел Маркиз, в одно мгновение утратив весь налёт наигранной добродушной обходительности. Белов впервые услышал от своего однокурсника столь грубое обращение — особенно в адрес царственной особы.
Но Митя не ограничился словами. Рычанием льва, охраняющего прайд, он бросился к Принцессе, намереваясь воспрепятствовать её действиям. Однако, несмотря на все недавно продемонстрированные им физические кондиции, девушка легко отбросила его одним небрежным движением. И это при том, что Стазис по-прежнему блокировал любую магическую активность — значит, справилась она исключительно за счёт своей собственной силы.
— Не дайте ей это сделать! — прохрипел Маркиз, пытаясь подняться с пола после весьма эффектного нокдауна.
К счастью, Принцессе явно не удавалось открыть крышку Ковчега, хотя никаких замков или видимых запоров на артефакте не наблюдалось. Несмотря на крик Маркиза и тот факт, что буквально минуту назад Баронессы Свен грозились разорвать Принцессу на сотню маленьких лилий, никто из команды Андрея даже не шелохнулся. Все ждали команды.
А сам Андрей стоял в замешательстве, напряжённо анализируя ситуацию и пытаясь понять, какое решение будет правильным. Впрочем, последнюю каплю в чашу сомнений подлили новые слова Маркиза:
— Она из команды противников магии!
После этого Белов наконец отдал краткую и чёткую команду:
— Фас!
Драка вспыхнула мгновенно — яростная, но короткая. Несмотря на всю царственную грацию, Принцесса оказалась весьма опасным противником. Почти сразу вслед за Маркизом в полёт отправились Кира, Одалиска и даже сам Белов. Даже Фаготу досталось — хотя тот вообще просто лежал рядом и чесал ухо.
По итогу именно Борх, воплощение мускульной решимости, оказался главным героем схватки. Именно он в одиночку дожал Принцессу, свалил её с ног и крепко прижал к полу. А Кира, не теряя времени, извлекла из своего Алхимического Куба прочный многометровый шнур и ловко связала Лилию Хо по рукам и ногам, какжертву гигантского паука в коконе.
Когда в гостиной вновь воцарилось относительное спокойствие, а Принцесса была окончательно обездвижена, Маркиз, всё ещё потирая ушибленную челюсть, поднял бровь и с кривой усмешкой произнёс:
— Как прикажете это понимать, Принцесса? Вы же вроде просто должны были переправить Ковчег в сокровищницу Императора Поднебесной и забыть об этом как о дурном сне?
Лилия Хо нисколько не выглядела побеждённой. Она лишь презрительно фыркнула:
— Ковчег никогда не попадёт к моему отцу — Вседержателю. Я этого не допущу. Пройдёт немного времени, заклинание Стазиса рассеется, и все, кто настроен на его метку, рванут сюда. А это — поверьте — очень, очень многие. Убежищем вы не сможете воспользоваться— я его заблокировала. В итоге Ковчег попадёт в руки тех, кто немедленно откроет его. Большинство идиотов уверены, что после этого Земля сольётся с Зеноном. Но я-то знаю правду: вся магия исчезнет. Мгновенно. И выживут лишь самые достойные — те, чьи тела не изуродованы Сродоточием, этой отвратительной меткой, калечащей души и развращающей разум.
— Ну вот, — обречённо махнул рукой Маркиз. — Очередная фанатичка. Причём непримиримая. Думаю, что бы я ни сказал сейчас — она всё равно не поверит. Вера разуму неподвластна.
Он помолчал, хмурясь.
— И, к несчастью, в одном она права. Как только спадёт Стазис — сюда нагрянет толпа. И сторонники Зенона, и те, кто хочет вернуть «всё как было». И кто-нибудь из этих идиотов обязательно откроет крышку. После чего случится нечто совсем иное… Такое, с чем даже мы до сих пор гне сталкивались.
Он замолчал, затем поднял глаза на Белова.
Ладно. Придётся объяснить, что к чему. Потому что, кроме как убедить Принцессу разблокировать Убежище и отправить Ковчег в Поднебесную, я других вариантов просто не вижу.
— Начну с главного, — сказал Маркиз, чуть помедлив. — Я пришелец.
Эта фраза, пожалуй, была бы неплохим началом какой-нибудь дешёвой сенсационной повести — если бы не была произнесена всерьёз, да ещё и в такой момент.
— Пятнадцать лет назад моё сознание оказалось в теле бастарда Императора Дмитрия Александровича Годунова, чья душа была уничтожена в результате террористического акта с применением боевого ментального заклинания. Изначально я работал специальным агентом Республики Ге-Ра и был переброшен в Империю в ходе эксперимента по исследованию миров, находящихся на стадии присоединения к Сообществу Зенона.
Если Митя и рассчитывал своим признанием ошарашить присутствующих, то явно переоценил эффект. Концепция Пришельцев давно уже не вызывала у этой компании ни страха, ни трепета — особенно после того, как Фагот, с присущей ему бесцеремонностью, обстоятельно и с пристрастием прошерстил память своего напарника в поисках курьёзов и пикантных подробностей из «прошлой жизни» Андрея. Баронессы, естественно, были в курсе. Что же до Борха — Белов был почти уверен, что душа адепта Ордена Тишайшего, заключённая в Чёрный Камень Души и позже перенесённая в тело Громилы, прибыла вовсе не из этого мира. По крайней мере, в хрониках, которые он перелистал, имя «прекрасная Исса» не фигурировало ни разу.
