Дженнифер присоединилась к нам, когда Розали настояла на том, чтобы начать делать мозаику из папиросной бумаги, пока ребята жарят барбекю. Она мне понравилась. Она заботилась о Розали, как о своей собственной дочери. И даже когда она не очень скрытно выпытывала информацию о моей дружбе с Кейвеном, она делала это с сердечками в глазах, а не с презрением, которое мы получим от Бет и Йена, если они узнают. Я сделала все возможное, чтобы избежать ее допроса в присутствии Розали. Это включало в себя разглашение скандальных подробностей о расцветающем романе Розали с экспертом по любви Джейкобом.

Поначалу Трент держался от меня на расстоянии, но было что-то жутковатое в том, что он постоянно наблюдал за мной краем глаза.

А может, я заметила это только потому, что постоянно наблюдала за ним краем глаза.

Слушая, как они с Кейвеном смеются и рассказывают друг другу неловкие истории за ужином, я поняла, что начальник полиции Трент Хант совсем не похож на своего отца-социопата.

Но уже через час, когда Кейвен отправил меня к выходу на заднюю террасу, пока они с Розали наносили последние штрихи на мой праздничный торт, я поняла, что Трент также совсем не похож на своего младшего брата.

— Не возражаешь, если я присоединюсь к тебе?

Я принужденно улыбнулась и махнула рукой в сторону кресла рядом со мной.

— Пожалуйста.

Он вытянул свои длинные ноги перед собой, потягивая пиво.

— Мне это не нравится.

— Что это?

Он уставился вдаль, не желая смотреть на меня, пока говорил.

— Ваша с Кейвеном связь. Ты вернулась, думая, что имеешь право на эту девочку. Мне это не нравится. Все это. Но больше всего мне не нравишься ты.

Ооокей. Прямолинейный. Грубый как черт. Но это определенно объясняло жуткие взгляды. Выпрямившись в кресле, я повернулась к нему лицом.

— Я понимаю, что ситуация необычная, но клянусь, что я здесь не для того, чтобы…

— У моего брата чертово ранимое сердце. Он уже много лет носит тень Малкома, как петлю на горле. Он сильный человек. Хороший человек. Но одно упоминание об Уотерседже — и он на коленях.

Волоски на моей руке встали дыбом, когда его темный взгляд обратился в мою сторону.

— И есть люди, которые могут воспользоваться этим.

— Уверяю тебя…

Он снова заговорил, перебивая меня.

— Да. Да. Да. Не ты, я уверен. Так что, надеюсь, ты не возражаешь, что я немного покопался в твоем прошлом.

Меня охватила паника, но я ничего не показала ему.

— Нет. Ни в коем случае. Я все понимаю. Он твой брат.

Он наклонился ко мне, один край его рта дергался.

— Я не нашел ничего особенного.

Облегчение падало как капли дождя на огонь моего беспокойства.

— Извини, что отнимаю твое время. Наверное, я довольно скучный человек.

— Никто не бывает таким скучным.

— Ты бы удивился, — готовая найти Кейвена я начала вставать с кресла, но его рука обхватила мое запястье, останавливая меня.

— Мне жаль слышать о твоей сестре… — он усмехнулся. — Наверное, было тяжело ее потерять, учитывая, что вы близнецы и все такое.

Мой пульс участился, когда я попыталась вырвать руку из его хватки.

— Я думаю, что потеря брата или сестры, близнеца или нет, всегда опустошает. Но спасибо за соболезнования.

Он впился кончиками пальцев в мою кожу, отказываясь отпускать меня.

— Хочешь узнать кое-что, что я узнал о близнецах, когда заглядывал в твое скучное прошлое?

Адреналин ударил в голову, как молния, озарившая ночное небо.

— Я хочу, чтобы ты убрал от меня свои гребаные руки.

— У идентичных близнецов одинаковая ДНК… — его высокомерная ухмылка стала шире. — Но отпечатки пальцев разные. Разве это не круто?

Я снова потянула за запястье.

— Отпусти меня, или, клянусь Богом, я закричу.

Он грубо притянул меня к себе, и подлокотник кресла больно впился мне в бок, а моя паника достигла нового пика.

— Нет, не сделаешь. Видишь ли, у меня есть теория на твой счет, Хэдли Бэнкс… — его глаза широко вспыхнули, а гнусная улыбка не сходила с лица.

Я выдержала его непоколебимый взгляд.

— Твоя теория заключается в том, что я собираюсь арестовать тебя за нападение, если ты не отпустишь меня прямо сейчас?

Он пожал плечами и небрежно отпустил меня.

— Я коп. Я распознаю мошенничество, когда вижу его.

Я встала, потирая запястье, и попятилась к двери. Моя грудь вздымалась, а сердце бешено колотилось.

— Ты бы мог поговорить со своим братом прежде, чем появляться здесь, чтобы вызволять его из лап женщины, о которой ты ничего не знаешь. У меня более, чем достаточно денег, чтобы выманивать у твоего брата хоть один цент.

Он поставил пиво на пол и встал, сохраняя дистанцию.

— С этим я согласен. Честно говоря, это было самое непонятное. Но несмотря на то, что у тебя есть деньги, у тебя нет ничего другого. После потери сестры у тебя даже не осталось семьи. Позволь спросить вот о чем: Почему полиция не нашла твои отпечатки в квартире Кейвена?

Я выпрямилась.

— Не знаю.

— В смысле, ты ведь была там той ночью, верно? Или, по крайней мере, кто-то с твоей ДНК был там в ту ночь, потому что Розали существует.

Скривив губы, я покачала головой.

— Мы закончили. Я понимаю, что ты пытаешься быть заботливым старшим братом и присматривать за Кейвеном. Но, если честно, то, что ты трогаешь меня и выдвигаешь дикие обвинения, это просто нелепо… — я снова повернулась и направилась к двери, но он остановил меня.

— Твоя сестра, Уиллоу, погибла в автокатастрофе на севере штата Нью-Йорк. На тот момент ее постоянным местом жительства было Пуэрто-Рико.

— Она была в гостях…

— Подруга. Я понял. Приятель сказал мне, что твоя подруга Бет Уоттс билась в истерике, когда ей сообщили новость. Очевидно, вы с сестрой гостили у нее несколько дней. Между вами произошла бурная ссора, в ходе которой вы обе вышли из себя, а потом улетели, как летучие мыши из ада. Объясни мне, как Уиллоу погибла именно на том маршруте, по которому она должна добраться до вашего дома. Тем временем, ты Хэдли, улетела обратно в Пуэрто-Рико.

Я повернулась к нему лицом, все мое тело дрожало.

— Мы закрыли бизнес. Я поехала вывезти свои вещи из ее студии.

Его глаза вспыхнули темным огнем.

— Может быть. Или город объявил мертвой не ту девушку Бэнкс, и ты вернулась, чтобы вернуть себе единственную семью, которая у тебя осталась. Возможно, что ты вовсе не Хэдли Бэнкс. Не так ли, Уиллоу?

Восемнадцать лет назад…

— Просто постарайся дышать, — говорили медики, осматривая мой бок.

Было больно.

Но еще больнее было смотреть, как мой герой распадается на части.

Он бился в истерике из-за адреналина, и кричал парамедикам, чтобы они помогли кому-нибудь другому. Он был полон решимости встать на ноги, но не мог удержаться в вертикальном положении, переваливаясь с одной стены на другую. Раны на животе и боку пропитали всю его рубашку до такой степени, что она стала красной, и по штанам стекала кровь.

Никто не может потерять столько крови. Он умрет, если не позволит им помочь ему, и это снова привело меня в ужас.

— Успокойся, — задыхаясь, произнесла я. Он не слышал меня под кислородной маской, которую парамедики надели мне на лицо, поэтому я стянула ее и собрала все силы, чтобы крикнуть:

— Пожалуйста, успокойся! — его голова тут же повернулась в мою сторону, и я увидела, как борьба и отчаяние снова превращаются в панику. — Позволь им помочь тебе, — умоляла я.

Его подбородок дрожал, когда он пристально смотрел на меня.

— Прости меня. Мне очень жаль.

Слезы, которые давно должны были закончиться, залили мои глаза, и я протянула к нему руку.

— Как тебя зовут?

Он некоторое время смотрел на нее, а затем опустился на пол рядом со мной и взял меня за руку.

— Кейвен.

— Кевин?

— Кейвен.

— Гэвин?

Его лицо скривилось, из глаз потекли слезы, а на лице появилась едва заметная полуулыбка.