«Грааааа!» — ещё громче заревели несущиеся конники. Удар!Этих лошадей учили бросаться на стены копий, и щитовой строй, не обращайте внимания на тех, кто попал под копыта. Ноги коней были окованны металлом, чтобы враги их не могли подрубить. Ревел горн, а отряд всадников, идущий плотным строем, вломился в спины нападавших, не успевших понять, что произошло.

В нападавших образовалась широкая прореха, а конные латники, побросав воткнутые в трупы копья, вдохновенно взялись за мечи. Увидевшие чёрное марево конники, неожиданно пришедшие на помощь, были хороши, действовали сообща и не заморачивались с геройством и благородством, с радостью отрубая конечности и нанося калечащие неблагородные удары врагам. Ревел горн, а у нападавших, минуту назад уверенных в победе бойцов произошла смена настроения с геройской бравады на откровенную панику. Потери теперь были безвозвратные и просто чудовищные.

Наверное, это страшно, когда нет посмертных сгустков, когда вещи не выпадают на землю и когда остаются раненые и покалеченные, а головы упавших, но ещё живых врагов давились копытами лошадей. Не свойственные битвам этого мира кровь, куски тел и выпущенные кишки покрыли землю, а дикая вонь из вспоротых животов разнеслась по округе. Паника нарастала, а воодушевлённые рыцари перестроились и начали движение по кругу, расходясь спиралью, не давая остаткам врага спокойно разбежаться.

Один из воинов, пришедших на помощь, поскакал к поддерживаемой девушками Елене, открыл забрало и улыбнулся. Это был тот самый барон, который по её доброму совету пристрелил сынишку какого-то мелкого царька.

— Елена! О! Да ты высшая жрица Рулза! Выходит, моя госпожа! Я ведь тоже ему покланяюсь. Как я рад тебя видеть! Думал, что всё веселье уже пропустил. Раз ты ко мне в гости не собираешься, решил сам к тебе прокатиться, — и самым наглым образом заржал и легко, как котёнка взял Лену за шкирку, раньше, чем её помощницы успели среагировать и посадил себе на закрытое бронёй колено.

Заполучив себе такой козырный талисман, он поднял над головой меч и заорал, а его войны поддержали криком. Барон скакал с девушкой на лошади по краю битвы, походя сруба головы и рассекая спины выбравшим не то направление разбегающимся врагам. Гордо бросая взгляды, он скакали вдоль расширяющегося строя и демонстрировал Елену своим бойцам, что приводило тех в неописуемый восторг. Девчонки, уставшие от боя, уже никуда не бежали, а просто добивали тех, кто остался на поле боя ещё живым. Они были злы и не хотели оставлять на этом свете никого.

Барон держал Елену, усадив её на колено в латной броне и не давая соскользнуть с лошади. Наверно, это удобнее чем сесть на острый загривок лошади впереди седла, но и так было жутко некомфортно, и даже местами больно, но момент того требовал. И как это делают влюблённые в красивых сценах из фильмов, когда героический всадник подхватывает возлюбленную и уносит на полном скаку в даль? Или у них эндорфины зашкаливают от совместного скаканья, и они совсем ничего кроме любви не чувствуют, или они долго перед этим тренируют пятую точку, чтобы не ощущать неудобств.

Ещё одно: «Граааааа!» — раздалось над полем боя и отряд ракшасов пробил линию в убегающих врагах. Всё что было до этого — это подготовка к панике, генеральная репетиция, а теперь у врагов началась настоящая паника. Теперь уже все недобитки осознали, что убивать будут взаправду, и те, кто сейчас не сбежит, уже не сбежит никогда.

Семён, державший в одной из рук чёрно-красное знамя ракшасов подскакал к барону:

— Ты кто?

— Я барон Ки Барук, а ты кто?

— Да, ну? — удивился ракшас. — А я Семён.

— Вот это да. Неужели? — ответил ему руководитель рыцарей.

— Эй барон, давай её сюда, — и Семён приглашающая похлопал по своему седлу.

— Это ещё с чего? Я её первый поднял.

Разговор был весьма серьёзный, но Елена на мгновение заметила весёлую искорку в глазах ракшаса, обернулась и посмотрела на Барука. Местные не так умеют скрывать свои чувства, поэтому ей предстала улыбающаяся во всю ширину шлема небритая рожа.

— Да блин! Отвалите на хрен! -разозлилась она. — Опустите меня на землю!

Мужики заржали, а барон, легко подняв Лену за шкирку, аккуратно поставил на траву. Лена уже собиралась отматюкать обоих шутников, но к ним подскакала Зулу, ведя под уздцы лошадь:

— Ещё одно нападение! В голове каравана!

Семён достал свисток и дал несколько резких сигналов. Ракшасы, бросив преследование начали собираться к командиру.

— Эй, а как же те? — показал на убегающих Ки Барук.

— Насрать! Хрен с ними. Там у нас деревня. Их вырежут.

Барон кивнул и дал команду одному из воинов протрубить в рог. Рыцари, бросив преследование, начали возвращаться. Через минуту оба отряда уже рванули в начало обоза, а ещё через пару минут, её уставшие девушки были в сёдлах и поскакали вслед рыцарям и ракшасам. Она сама была наездницей весьма посредственной и не поспевала за унёсшимися воинами.

Вовремя! Ещё несколько минут, и деревенских полностью бы выбили, но обошлись можно сказать символическими потерями. Ещё в самом начале пути ракшасы серьёзно подошли к подготовке деревенских беженцев. Не имея возможности натаскать местных как воинов придумали другой способ. Этот мир в мозги каждому изначально прошивал свою роль. Кто-то рождался примитивным крестьянином, кто-то воином, а кто-то злым гением, и никак иначе. Были исключения, но очень мало. Обучить селян как-то держать оружие было практически невозможно, но парни Семёна их тренировали по-своему. Всю дорогу заставляли прятаться за телегами, отбиваться от нападавших, закрываясь хламом находившимися в многочисленном скарбе и пытаться отгонять лошадей, выставляя вперёд деревянные коля, с заточенными остриями. Назвать это копьями было совершенно невозможно. Подобная тактика бежать, прятаться и звать тех кто посильнее — вполне сработала. Деревенских уже успели немного потрепать, но выколупать большинство запрятавшихся за имуществом селян не успели.

Когда Елена прибыла не место героической битвы, всё было решено и бой уже почти угас. Хотя она и пыталась гнать свою лошадь, чтобы тоже поучаствовать в битве, но вполне обошлись без генералиссимуса. Её девчонки, всю жизнь прожившие в этом мире, для которых лошадь словно истребитель для Елены, добрались намного быстрее и тоже приняли участие в драке.

Пленных было много. Если голова захваченного врага не раскалывалась от пары пинков ногой в окованном металлом сапоге, то они раскалывались словесно. Уже через пару минут было известно, что там, направление разумеется указывалось трясущеяся от побоев рукой, находится город, который узнав о гибели храмов Рулза и исходе местных, быстренько переобулся в воздухе и решил сменить подчинение и перейти в паству Гравиколда. Посреди города был ещё большой храм всем тёмным богам, который местные не решились трогать, но алтари Рулза или разрушили, или переподчинили на новый лад. Вскоре, дороги заполонили множество разрозненных беженцев, уходивших от нашествия серых воинов. Это был отличный повод пополнить благосостояние и немного выслужиться перед новым покровителем, чем тупоголовые местные и попытались воспользоваться.

Для игровой механики, пронизавшей этот мир, всё было логично и правильно, но они не учли игроков, которые думали иначе и смогли собрать и организовать разрозненную толпу и даже организовать достойную защиту. Если-бы не помощь ракшасов и примкнувших игроков, беженцам пришлось бы совсем плохо.

На небольшом военном совете Ки Барук и Семён решили незамедлительно посетить гостеприимный городок в воспитательных целях и посмотрели на Елену, как на главную руководительницу происходящей затеи. Почему они определили, что она главная — было непонятно, может потому, что она постоянно является катализатором потрясений этого мира или потому, что она девушка и не хотели обижать? Не, про девушку точно нет, скорее, как главного возмутителя спокойствия.

Оба отряда, уже через пару часов были у стен милого городишки. Кентавров оставили на охране каравана, а вот игроков выгребли почти всех, хотя их было совсем немного. Войти в город на спинах отступающих, не получилось. При приближении воинов, горожане закрыли ворота, оставив целую кучу отступающих в чистом поле, на растерзание недовольных посетителей.